Дополнительные обязанности секретаря - Тальяна Орлова

Кажется, я участвовала в каком-то соревновании – мне успели выкрикнуть правила – и его с треском провалила. Приз все равно получила. И это было…

– Аж в голове шумит, – призналась я шепотом. – Не двигайся, Данила, я вымоталась до состояния тряпки…

По моим волосам прошлась рука, скользнула на голую спину и с нажимом двинулась вниз по позвоночнику. Это не Данила, я ощущала его руки под своими. Артур, но его прикосновение не может быть неприятным или странным. Как не может быть неприятным его голос, раздавшийся прямо перед моим лицом и вынуждающим распахнуть глаза:

– С ума сошла, красавица? Все только начинается. Как и договаривались, тур я выдержал. Но никто же здесь не думал, что это будет единственный тур?

И многообещающая белозубая улыбка. Язык, коснувшийся пересохших губ. Подо мной завибрировало – Данила бесшумно рассмеялся. Он, наверное, сразу предполагал, что примерно так и произойдет. И мое измученное удовольствием тело никого из них не остановит.

Артур

Их секс сначала опустошал меня до донышка, а потом заполнял греховными эмоциями – одна другой чернее. Я хотел ее взять – именно в тот же момент, когда он брал ее. И стоило немыслимого самоконтроля не двинуться с места, не нарушить единственное оговоренное условие. Но когда она оказалась сверху, я почти слетел с катушек. Стоило подойти, толкнуть девушку на его грудь и войти сзади. Остановила меня уже не собственная сила воли, а страх напугать – двойное проникновение, да еще и без подготовки, может стать финалом в таких феерических отношениях. Лике не должно быть больно – она потерпит максимум легкий дискомфорт и только при условии, что он будет на двести процентов компенсирован удовольствием. Ее удовольствие – наш движок в отношениях с участием третьего лица. И именно оно – ограничитель, иначе мы уже скатились бы в такое, о чем потом могли и пожалеть.

Отметил и еще одно – уже неприятное. Мамонтов – немного животное. Хотя не немного. И Лике это жутко нравится – именно такой секс без изощренных ласк и изобретательности, дикий танец, когда грязный мужик в шкурах с нехилым елдаком просто берет то, что ему принадлежит. Даже толком не поцеловав, не возбудив до хриплых стонов, раздвигает ей ноги пошире и вонзается без какого-либо самоконтроля. Я так не умею, мягко говоря. Обычно не умею – наш первый раз в расчет не беру, тогда вообще все вылетело за пределы. Он и перевернулся-то только для того, чтобы меня сильнее пробрало: мол, гляди, Артурчик, она все делает сама и остановиться не может, сгрызи себе локти от злости. Злости во мне не появилось ни капли – уже полученное возбуждение не дало ей вырасти. Или злость как раз была, просто неопознанная? И именно она рисовала в голове картинки расправы.

Раздеваться пока не хотелось. А вот растормошить заново уставшую Лику – очень даже. Вот именно такую: полностью расслабленную и с трудом соображающую. Оргазмом утомилась, надо же. А кто ей вообще разрешал? Чтобы удовольствие было немыслимым – его надо накопить. Бесит, когда идеальный план разваливается из-за других.

– Иди, иди сюда. – Я потянул ее за плечо, едва она распахнула глаза. Демонстративно указал взглядом вниз. – Здесь еще один человек нуждается в твоем участии.

Лика предсказуемо не сопротивлялась, сползла на пол, встала на колени, судорожно сглотнула. А, то есть уже соображает! Еще лучше. Я просто ждал, не желая ей ничем помогать. Видимо, действительно злюсь, просто злость приняла такую странную форму.

Она приподнялась и начала расстегивать мои брюки, стянула их до самых коленей, тяжело задышала. Мне было плевать, что теперь Мамонтов за нами наблюдает, но он не собирался держаться слишком долго вдали: стек с софы за ее спину и начал ласкать спину, целовать в шею. Вряд ли он хочет прямо сейчас повторить, но его, как и меня, ее обнаженная кожа раззадоривала на любые прикосновения. Пусть гладит, пусть помогает ей решиться.

– Поцелуй, – попросил я сдавленно.

Она прикрыла глаза и аккуратно коснулась губами головки, посмотрела на меня снизу и, уже глядя так, облизала ее всю. Ощутив, как любое ее действие отражается на мне, как заметно наливается орган кровью, почувствовала первый азарт – и уже безбоязненно взяла его в рот, посасывая.

– Нет-нет, – я тронул ее голову, – не спеши. Пройдись сначала языком с нажимом, потом попытайся создать плотное кольцо. И где твои руки? Займи их чем-нибудь, что осталось без внимания, а потом будешь себе помогать у основания ствола – ну, если сама желаешь, чтобы это не затянулось на часы.

У нее получалось все лучше, у меня все вверх уже поджималось даже от неумелых ласк, а уж когда она примерно поняла, что надо задать ритм, вообще колени задрожали. Раздался смешок Данилы:

– Тебе в преподы надо было идти, раз в дизайне все равно не получилось. Доцент кафедры минета.

Заткнулся бы он. Вот реально – завалился бы чем-нибудь навсегда, чтобы даже звуков не издавал. Особенно в те моменты, когда я не могу отвечать. Лика немного сжала ладонь у основания и задвигалась резче, я чувствовал ее язычок снизу – и от этого давления слишком быстро летел в бездну. Зарыл пальцы в ее волосы, невольно подгоняя и вынуждая заглатывать глубже. Возможно, выходило слишком жестко, но раз Лика не отстранялась и не пыталась вырваться – я давал себе все больше и больше воли, уже вколачиваясь в податливый теплый рот.

И вдруг она вывернулась, но, оказалось, недовольна была не моей напористостью:

– Данила, не надо…

Пришлось посмотреть вниз и выяснить, что этот гад спиной не ограничился, он уже запустил пальцы ей вниз между чуть раздвинутых ног и ласкал там. Я хмыкнул, взял за волосы крепче и снова вонзился, чтобы вспомнила об основной задаче. Почему это ей не надо? Пусть старается как следует – и получает за это по максимуму. Это мужчине нужно время, чтобы отдохнуть, а женщина вполне способна испытывать оргазмы почти подряд. Данила тоже так подумал, раз не стал ее слушаться, а свободную ее руку перехватил и завел назад, чтобы больше не отвлекала. О, блядская мешанина, в таком темпе я и сам долго не продержусь! Ведь Лику снова пробирало возбуждение – она уже насаживалась на меня ртом со стонами и нетерпением, желая получить свое, но тем самым отдавая мое.

Про помощь рукой вообще забыла и советы сейчас не услышит. Она вцепилась мне в ягодицу пальцами, приподнялась и вылизывала меня так интенсивно, что ни о каком ритме или правилах речи уже не шло. Но и без ритма я сходил с ума, никакой профессионализм не перекроет энтузиазм. Не обнаружили ли мы с Мамонтовым самую горячую девочку на всем белом свете? В моем опыте просто не бывало таких, которые с такой скоростью возбуждаются. Или ее разгоняет сама ситуация? То, что делает сама, и то, что в этот же момент делают с ней? Понятия не имею, что происходит в женских мозгах, но сейчас я каждой клеткой тела ощущал, что переполнить Лику эмоциями еще сильнее просто невозможно. Почувствовал, что она начала бесконтрольно сжиматься в предоргазменных позывах и от этой мысли бурно кончил, придерживая ее голову, чтобы не увернулась. Смахнул с ее губы каплю и отправил палец в рот – она посасывала, уже не понимая, а Данила все еще не оставлял ее клитор в покое. Наверное, ей неприятно глотать сперму… Или даже очень неприятно. Но что ж поделать, если я даже мысли не допустил, чтобы пойти на полумеры?