Свет первой любви - Мэри Бэлоу

– Старшая мисс Гримшоу повзрослела и превратилась в довольно привлекательную девушку, – отозвалась Майра. – И у нее хорошие манеры.

– Я рассчитываю сегодня поразвлечься, – сказала Хэрриет. – Тем более что повзрослевший Эдгар Мизон превратился в чудесного молодого человека… Дело в том, что он явно заприметил старшую мисс Гримшоу. Мы будем сидеть здесь, наблюдать и смеяться над всеми. Остается только надеяться, что эти джентльмены хороши собой. А если они будут держаться дружелюбно и проявят интерес к молодым леди, то завтра утром о них заговорят как о самых красивых мужчинах на свете. Попомни мои слова.

– Наверное, – проговорила Маира. – Граф Хэверфорд тоже будет?

– Ах, разумеется! – подхватила Хэрриет. – Но его мы не станем замечать, разве только тайком будем любоваться его красотой. Ему предстоит завязать семейные отношения в слишком высоких сферах, так что его едва ли можно счесть подходящим объектом для матримониальных устремлений наших девиц. Я полагаю, он в скором времени отправится в Лондон и привезет сюда молодую графиню, увидев которую мы все онемеем от ужаса, как немели при виде его мамочки во время рождественских праздников.

– Возможно, этой графиней станет мисс Уишсрт? – заметила Майра.

– Ах, думаю, что нет! – возразила Хэрриет. – Видишь ли, он не выказал к ней особого интереса. Ведь с тобой он танцевал и на балу в Данбертоне, и у нас в Тамауте столько же, сколько и с ней. А как ты думаешь, сегодня здесь будут танцы? Обязательно кто-нибудь предложит потанцевать. Как же можно не воспользоваться появлением в обществе красивых молодых людей и не потанцевать? Но мы с тобой будем сидеть здесь как чинные матроны, Майра, и наблюдать. Ты ведь не станешь танцевать, да? После Рождества твое здоровье явно ухудшилось. Мистер Линкольн сказал, что в воскресенье едва узнал тебя в церкви.

– Наступила весна, и теперь я чувствую себя лучше, – сказала Майра.

– Ах! – воскликнула Хэрриет. – Ну, сейчас начнется. Вот они!

За прошедшие два месяца Майра тысячу раз порывалась выпутаться из беды. Написать сэру Эдвину, поговорить с матерью, послать за Кеннетом – все это ей предстояло сделать, но Майра постоянно откладывала эти дела. И чем дольше откладывала, тем больше сомневалась, что когда-либо займется этим. Как будто все ее проблемы могли разрешиться сами собой…

За целых три месяца не было ни дня, когда бы она чувствовала себя хорошо. Майра знала, что мать тревожится за нее и что мистер Райдер, которого наконец пригласили в Пенвит, был сбит с толку теми симптомами, о которых она ему рассказала. Конечно, он не решился сделать окончательные выводы и прописал ей укрепляющее, Но Майра знала, что ей станет легче, как только она решится, начнет действовать… Дольше откладывать просто глупо. Если она станет откладывать и дальше, все станет ясно и без слов. Но мысль о предстоящем ужасала.

И она по-прежнему ничего не предпринимала.

– Ах, Майра, – прошептала Хэрриет, придвинувшись ближе к подруге, – становится все интереснее и интереснее! Ты когда-нибудь в жизни видела троих более привлекательных джентльменов разом? У нашего графа преимущество в росте и чудесные белокурые волосы, но у одного из его друзей необыкновенно синие глаза – а я никогда не могла устоять перед синими глазами, – а у другого такая улыбка, что могут подогнуться коленки даже у чопорной матроны.

Но Майра не заметила гостей графа. Она видела только Кеннета, красивого и изысканного, в темном вечернем костюме. И понимала, что поговорить с ним нет никакой возможности. Майра чувствовала себя скучной, уродливой, старой – и ненавидела себя за это. Она никогда не сможет прийти к нему, ждать его в салоне в Данбертон-Холле, где она когда-то ждала с сэром Эдвином. Никогда не сможет сказать ему правду. Она не сможет этого сделать. Не сумеет. Майра уже не верила, что та ночь в хижине отшельника была на самом деле, хотя не верить и вовсе глупо – в ее-то положении.

Он беседовал с миссис Тревеллас. А мистер Тревеллас, подхватив его друзей, принялся представлять их собравшимся. Беседуя, Кеннет оглянулся. Майра заметила, что взгляд его на мгновение остановился на ее матери; затем он посмотрел на нее и, прежде чем отвести глаза, едва заметно нахмурился.

Не стоило надевать темно-красное платье, подумала Майра. Это самое скучное из всех ее платьев. Она сразу же это поняла – как только перед ней развернули рулон красной ткани. Майра надевала это платье всего несколько раз, и только дома. Но сегодня вечером оно подходило к ее настроению. Она знала, что выглядит самым ужасным образом. А впрочем, не все ли ей равно?

Мистер Тревеллас остановился перед ней и Хэрриет и представил им лорда Пелема, джентльмена с необыкновенно синими глазами, и мистера Гаскона, джентльмена сочень привлекательной улыбкой. Да, они достойные друзья Кеннета, не без горечи подумала Майра, когда молодые люди, обменявшись любезностями с дамами, отошли.

– Я думаю, мистер Гаскон – прекрасный человек, а лорд Пелем любит поволочиться за дамами, – сказала Хэрриет. – Ты не согласна, Майра?

– Но ведь добрая улыбка может быть не менее соблазнительна, чем синие глаза, – возразила та. «Но нет ничего соблазнительнее белокурых волос и светло-серых глаз!» – добавила мысленно.

Предположения Хэрриет вполне оправдались. До ужина мистер и миссис Тревеллас с радостью усадили гостей за карты и за разговоры, но у молодых людей были иные замыслы. В конце концов одна из младших дочерей Гримшоу набралась смелости и, спросив, нельзя ли сыграть на фортепьяно джигу, схватила за руку юного Мизопа и заставила его подняться.

– Мисс Питт, сыграйте же! – просила она, сияя улыбкой. – Я просто умру, если мы не потанцуем.

Но мисс Питт еще не совсем оправилась от болезни, продержавшей ее в постели почти целый месяц, Тут встала Майра. Ей очень хотелось удалиться на весь вечер в самый дальний конец гостиной и спрятаться там.

– Я с удовольствием поиграю, – сказала она. – А вы, мисс Питт, посидите у камина и полюбуйтесь на танцующих.

– Ах, дорогая мисс Хейз, как это мило с вашей стороны! – сказала мисс Питт. – Ну и прекрасно! Поскольку дорогой сэр Эдвин Бейли отсутствует, вам, разумеется, не захочется танцевать.

Майра села да инструмент. Заиграв быструю джигу, она заметила, что старшая мисс Гримшоу и мисс Пеналлен подцепили вожделенных партнеров – данбертонских гостей. Сам Кеннет не танцевал, только смотрел. Рядом с ним стоял его преподобие Финли-Ивенс. И вдруг Майра краем глаза заметила, что викарий склонился к мисс Питт, сидевшей в кресле. Майра так резко обернулась, что едва не сбилась с ритма.

Кеннет прошел через всю гостиную и остановился неподалеку от фортепьяно. Граф смотрел на Майру, и на лице его не было улыбки. Майра снова сосредоточилась на игре, Он стоял так близко, что она могла бы с ним заговорить. Рядом с графом никого не было, так что никто не услышал бы их разговор. Если он простоит здесь до конца джиги, она сможет заговорить с ним, прежде чем танцующие найдут себе партнеров и приготовятся к следующему танцу. Ей нужно сказать совсем немного – на это не понадобится много времени. Надо произнести лишь одну фразу. Только и всего.