Исцеление смертью - Джеймс Дэшнер

— А? — Минхо медленно открыл глаза и кашлянул. — Что? Что такое?

— Ничего. Просто хотел узнать — Ханс выключил эту штуку? И как насчёт тебя?

Минхо кивнул, широко разинув рот в сладком зевке.

— Ага... Мы оба в порядке. По крайней мере, он так сказал. Чувак, ты вёл себя как полный идиот. Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Конечно. — От смущения у Томаса жарко вспыхнуло лицо. — Просто, понимаешь, со мной вроде как паралич случился. Меня что-то контролировало. Я старался, как мог, но ничего не выходило.

— Чувак, да ты пытался отрезать мне сам знаешь что!

Томас засмеялся, чего с ним уже давненько не случалось, и от этого почувствовал себя по-настоящему счастливым.

— Эх, жаль, что не отрезал! Спас бы тогда грядущий мир от кучи противных маленьких минхов.

— Гы-гы, как смешно... Просто помни, что ты мне должен — и всё.

— Замётано.

Он всем им был должен.

В комнату вошли Бренда, Хорхе и Ханс. Лица у всех троих были озабоченные, и улыбка сползла с губ Томаса.

— Что такое? Гэлли забежал мимоходом и снова произнёс дышащую оптимизмом речь? — Томас постарался придать своему тону как можно больше легкомыслия. — С чего бы ещё вам быть такими кислыми?

— А ты с чего такой радостный, muchacho? — осведомился Хорхе. — Ещё несколько часов назад ты пытался нарезать нас всех тонкими ломтиками.

Томас открыл было рот, чтобы извиниться и объяснить, но Ханс шикнул на него. Врач наклонился над койкой и посветил маленьким фонариком юноше в глаза.

— Похоже, что твоя голова понемногу проясняется. Боль скоро уйдёт. Операция оказалась немного сложнее, чем обычно, — из-за этой чёртовой защитной программы.

Томас воззрился на Бренду.

— Но у вас получилось выключить её?

— Получилось, — заверила та, — судя по тому, что ты больше на нас не кидаешься. А ещё...

— Что «ещё»?

— Гм... Ты больше не будешь способен вести телепатические разговоры с Терезой или Арисом.

Возможно, днём раньше Томаса огорчила бы эта новость, но сейчас он почувствовал лишь облегчение.

— Ну и хорошо. Пока как — всё спокойно? Или?..

Она покачала головой

— Нет, пока ничего. Но Ханс и его жена не желают рисковать. Они скоро скроются, но до того хотели бы сказать тебе пару слов.

Ханс, который в течение этого разговора скромно держался позади, у стенки, выступил вперёд, поднял на ребят удручённые глаза.

— Я бы хотел присоединиться к вам и помогать чем только возможно, но у меня жена. Я прежде всего должен заботиться о своей семье. Хочу пожелать вам удачи. Надеюсь, что вы совершите то, на что у меня не хватает смелости.

Отношение врача к Томасу явно переменилось — наверно, случившееся напомнило ему о том, на что способен ПОРОК. Юноша кивнул.

— Спасибо, Ханс. И если нам удастся остановить ПОРОК, мы вернёмся за вами.

— Посмотрим, — пробормотал Ханс. — Не будем загадывать. Мало ли что ещё может случиться...

Он повернулся и пошёл на прежнее место у стены. У Томаса возникла уверенность, что этот человек носит в себе огромный, гнетущий груз мрачных тайн.

— И что теперь? — спросила Бренда.

Томас понимал — времени на долгий отдых у них нет. Предстояло решить, что делать дальше.

— Найдём своих и убедим присоединиться к нам. Потом пойдём обратно к Гэлли. Единственное, чего я достиг в этой жизни: помог поставить эксперимент, который с треском провалился и который принёс мучения и смерть десяткам людей. По-моему, пора внести изменения в мой послужной список. Мы обязаны остановить программу, пока ПОРОК не начал всё заново, с новыми подопытными.

Впервые за всё время голос подал Хорхе:

— Мы? О чём это ты толкуешь, hermano?

Томас перевёл на него взгляд. В душе юноши нарастала решимость.

— Мы присоединимся к «Удару правой».

Никто не сказал ни слова.

— О-кей, — наконец нарушил молчание Минхо. — Но сначала пошли пожрём чего-нибудь.

Они отправились в ближайшую кафешку — им её порекомендовали Ханс и его жена.

Томасу ещё никогда не доводилось бывать в подобном месте. По крайней мере, он этого не помнил. К стойке протянулась небольшая очередь; покупатели, получив свой кофе и выпечку, либо присаживались за столики, либо выходили на улицу, унося купленное. Нервная пожилая женщина маленькими глотками пила кофе, приподнимая закрывающую лицо хирургическую маску. Один из патрульных в красной рубашке стоял у двери и через каждую пару минут проверял посетителей своим портативным прибором. На лице патрульного тоже красовалась маска — странное металлическое сооружение, прикрывающее рот и нос.

Томас, Минхо и Бренда расселись вокруг столика в дальнем углу помещения, а Хорхе пошёл за едой и питьём. Глаза Томаса всё время невольно обращались к мужчине лет тридцати пяти — сорока, сидящему на подоконнике, сделанном в виде широкой низкой скамьи. За всё время, что Томас с друзьями находились здесь, мужчина не притронулся к своему кофе, и от напитка уже больше не шёл пар. Человек сидел сгорбившись, поставив локти на колени и свободно сцепив пальцы обеих рук. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль.

Что-то с этим типом было не так. Пустое лицо, пустой, ни на чём не фокусирующийся взгляд, в котором, однако можно было различить едва заметную нотку непонятного удовольствия. Томас показал Бренде на странного мужчину глазами, и та прошептала, что мужик, видимо, под «кайфом». Вообще-то за такое сажают. Если поймают. Томасу стало не по себе. Ему очень захотелось, чтобы этот чудак поскорее убрался отсюда.

Вернулся Хорхе — с сэндвичами и чашками кофе, над которыми вился парок. Друзья в полном молчании принялись уплетать завтрак. Всем было ясно, что в их положении медлить нельзя, но Томас был рад возможности хоть немного передохнуть и набраться сил.

Они расправились с едой и собрались уходить, но Бренда почему-то осталась сидеть на месте.

— Парни, вы не могли бы немного подождать на улице? — спросила она.

Судя по всему, она обращалась только к Хорхе и Минхо.

— Чего-о? — раздражённо протянул Минхо. — Опять тайны?

— Нет. Никаких особенных тайн, обещаю. Мне просто нужна пара минут — кое-что сказать Томасу.

Томас удивился. Очень интересно! Он уселся обратно на свой стул.

— Иди-иди, — сказал он Минхо. — Сам знаешь, что у меня от тебя секретов нет. Она это тоже знает.

Друг принялся ворчать и чертыхаться, но в конце концов они с Хорхе вышли на улицу и остановились на тротуаре у ближайшего окна. Минхо одарил Томаса зверской улыбкой и сделал ручкой. Судя по его недовольному виду, все эти тайны ему страшно не нравились. Томас помахал в ответ, а потом обернулся к Бренде: