Взаимный интерес - Инид Джохансон

Сама не замечая того, Лив гневно расхаживала по гостиной, пока Грегори не поймал ее за плечи и не развернул лицом к себе.

— Любимая, умоляю, присядь и послушай меня. Я все могу объяснить.

Пальцы его ласково поглаживали обнаженные плечи сердитой красавицы, и Лив непроизвольно качнулась навстречу ему.

Пожалуй, и впрямь лучше сесть. Она без сил опустилась в кресло и на миг закрыла глаза. На нее навалилась вдруг безумная усталость — и физическая, и душевная. Когда же бедняжка вновь подняла голову, Грегори протягивал ей какой-то листок бумаги.

— Узнаешь?

Это был тот самый чек, что она выписала ему вскоре после свадьбы. В полной растерянности следила Лив, как Грегори разорвал его на множество мелких клочков.

— Ничего не понимаю! — Она окончательно утратила чувство реальности происходящего: Грегори согласился жениться на ней лишь ради денег!

— Ну разумеется. Но ты все поймешь — обещаю.

Он обещает! Да его обещаниям цена — ломаный грош. Лив вовсе не собиралась сидеть тут и выслушивать весь тот вздор, коим ему вздумается ее одурманивать.

Она вскочила на ноги, бешено озирая комнату в поисках своей сумочки.

— Я ухожу, с меня довольно! Если ты не вызовешь мне такси, я сама справлюсь. Я не хочу оставаться с тобой. Ты мне чужой, я ничего о тебе не знаю!

Но где ей было тягаться с Грегори! Он перехватил ее задолго до того, как она успела достичь двери, и крепко сжал в объятиях. Взгляд янтарных глаз впился в ее лицо.

— Ты знаешь обо мне решительно все!

На прелестном лице Лив отразился страх. Губы дрогнули, по щекам покатились первые слезы. По его милости она была на грани истерики.

— Ну, вспомни, Лив, вспомни, — принялся ласково уговаривать он, в душе проклиная самого себя. — В коттедже я тебе столько рассказывал про хозяина дома. И все это было чистой правдой. Я не сообщил тебе только одного — что я это он и есть. Помнишь, я еще напутал с именами, поэтому, когда ты спросила про фамилию, назвал фамилию своего секретаря — чтобы уж точно не забыть. Милая, я рассказывал тебе про себя. А Кэтлин — моя сестра, точнее, сестра по матери. И я, конечно, очень ее люблю, мы вместе пережили такие трудные времена.

Едва смея дышать, Грегори осторожно привлек жену к себе. Это было все равно, что сжимать в объятиях бомбу с часовым механизмом. Лив находилась в таком нервном напряжении, что в любой миг могла взорваться… или же сесть и выслушать все по порядку.

Грегори ощутил, как по ее телу пробежала легкая дрожь, как постепенно обмякают сведенные судорогой мышцы. И тут раздался стук в дверь. Чертыхнувшись, он обернулся и увидел, что официант вкатывает в номер столик с ужином.

— Майк, не сейчас! Чуть позже. А еще лучше — сначала перезвони!

— Не очень-то вежливо с твоей стороны, — дрожащим голосом промолвила Лив, когда за официантом затворилась дверь.

— Мне теперь не до вежливости. Думаю, что, как главный держатель акций этого отеля, я могу позволить себе разок забыть о приличиях. Извинюсь потом — зато основательно. Идет? — Он улыбнулся, но увидев, как исказилось лицо жены, с тяжелым вздохом добавил: — Я не блефую. Все, что я тебе говорю, — чистая правда.

Лив сжала зубы, чтобы сдержать истерический смех. Да разве этот человек знает, что такое правда? Разве можно верить хоть одному его слову?

Господи, только бы он больше не улыбался ей! Только бы не дотрагивался до нее — ведь от легчайшего его прикосновения способность думать начисто отказывает ей.

Однако на небесах, видно, ее мольбы не были услышаны. Грегори снова шагнул к ней. Прическа Лив растрепалась, и он протянул руку, чтобы осторожно вынуть заколки из пышных волос.

— Попытайся расслабиться, — предложил он, принимаясь легонько массировать ее плечи и шею и приспустив для удобства тонкие бретельки платья.

Лив, подчиняясь коварной магии его прикосновений, почувствовала, как все ее тело расцветает под ласками возлюбленного… И разразилась рыданиями.

Подавив стон, Грегори подхватил ее на руки и отнес, судорожно прижимающуюся к нему и тихонько всхлипывающую, в спальню. Лишь с большим трудом удалось ему расцепить руки, обхватившие его шею, и опустить Лив на кровать.

Больше всего на свете ему хотелось сейчас забыть обо всех объяснениях и лечь рядом. Но Грегори сдержался и, сняв с ног Лив туфли, опустился на колени рядом с ней, сжимая обе ее руки. Наконец прерывистые рыдания стихли. Нашарив на столике салфетку, он протянул ее жене.

Лив яростно принялась вытирать лицо. Да что это с ней? Она же вообще почти никогда не плачет. То-то будет хороша сейчас: распухший нос, красные глаза. А все из-за Грегори! До чего же она его ненавидит!

— Если ты так неимоверно богат, — свирепо набросилась она на него, — что у тебя куча домов, и половина отеля, и «даймлер», и Бог знает что еще, какого черта ты разъезжал в старом грузовике и красил стены да заборы? Какого черта согласился жениться на мне за деньги?

— Не забывай еще «лотос», дом за городом и кучу всякой собственности по всему миру.

И ему еще хватает наглости ухмыляться! — вознегодовала Лив. А сам Грегори не отрывал глаз от любимой. Она казалась ему такой прелестной, такой желанной, несмотря даже на то что кончик носа у нее чуть припух и покраснел. Сев на кровать рядом с женой, Грегори положил руку ей на плечо.

На миг ему показалось, что она снова начнет бороться и вырываться, но Лив замерла. Она едва дышала, глаза ее расширились и потемнели.

— Я солгал тебе потому, что я — эгоистичный мерзавец, — с тяжелым вздохом признался он. — Думал только о себе, о том, чего хочу я. А я хотел, чтобы ты полюбила меня — меня, а не мой счет в банке. Понимаешь, у меня было столько женщин, которые думали лишь о том, как бы побольше из меня вытянуть. Первый раз я увидел тебя год назад. Меня затянули на показ мод, а о тебе тогда как раз все только и говорили. С тех пор я никак не мог забыть тебя. Но сначала не мог ничего предпринять — мне пришлось чуть не год провести в разъездах. Так что, когда ты вдруг нежданно-негаданно возникла возле стремянки и принялась благодарить меня за то, что я помог Барбаре, я принял это за подарок богов. Просто слова сказать не мог. И чтобы уж сразу разделаться с этим вопросом, объясняю: я просто подменял Ларри. Он слег с гриппом, а няня Кроули…

— Так это была няня Кроули? — перебила Лив. Внезапно все начало становиться на свои места. Няня Кроули, та самая, которая заменила мать бедному заброшенному мальчугану, не ведавшему родительской любви и заботы. — А я-то думала, это твоя бабушка.

— Знаю. И я не стал тебя разубеждать, притворился, будто и впрямь с трудом зарабатываю на жизнь. А когда ты предложила мне жениться на тебе за деньги и объяснила, как это важно для тебя, я ухватился за представившуюся возможность обеими руками. Отвез тебя в свой загородный дом, только предварительно отправил весь персонал в отпуск. Я надеялся, что за две недели сумею внушить тебе любовь — ведь сам-то уже давно по уши влюбился в тебя. И вот это уже не было игрой. Это было смертельно серьезно. Потому что я знал — ты создана для меня. Ты единственная, кого мне суждено полюбить. Пару раз я чуть было все не испортил. Я слишком уж давил на тебя, подгонял. Просто не мог сдерживаться. Я так отчаянно хотел тебя. Но всегда боялся, что, когда наконец открою тебе правду, ты разозлишься на меня, решишь, будто я морочил тебе голову.