Миссия доброй воли - Роман Караваев

Послышалось негромкое гудение, и в комнату вплыл робот. Его бронированный колпак сиял, как зеркало, длинные щупальца были сложены под корпусом, из колпака торчали антенны и штырь с прожекторами. УБР облетел вокруг зала, поднялся, завис у потолка и опустился к столу, словно желая, чтобы его рассмотрели поближе. Петрович снова ткнул в клавишу комм-браслета. Антенны и прожектора мгновенно втянулись в корпус, зато слева и справа возникли стволы метателей; потом что-то лязгнуло, открылась щель, и в ней блеснул алый зрачок лазера.

– Ну Петрович, ну молодец! – Шошин в восторге хлопнул по колену. – Починил-таки! Ветеран наш как живой!

– Был бы топор, а суп мы сварим, – скромно заметил Абалаков.

– Впечатляет, – произнес глава миссии, а Марсель, понизив голос, спросил:

– Это игрушка или средство боевого применения? Оружие у него настоящее? Что он умеет, Иван Петрович?

– Много чего, но об этом хапторам докладывать не стоит. – Приподнявшись в кресле, Абалаков нежно погладил броню, пощекотал алый зрак лазера. – Это вам не наши паучки-штафирки! Это боец, защитник! В принципе программа у него не изменилась, и хапторов он не любит... Но одну поправку я внес: сначала хватать и держать, а уж потом бить на поражение.

– Надо бы место ему определить, – предложил Харгрейвс. – Не ровен час, заметят!

– Без спецсредств это нелегко. – Инженер опять коснулся браслета, и УБР словно растаял в воздухе. Неясная тень проплыла к двери и исчезла, тихое гудение смолкло. – Он в режиме поиска, – объяснил Абалаков.

– И что это значит?

– Боевой робот перемещается в охраняемой зоне с целью выявления угрозы и адекватной ей реакции, вплоть до полного уничтожения, – отчеканил Петрович.

– Устав караульной службы Флота, раздел четвертый, параграф шестой, – добавил коммандер и сложил на груди могучие руки. – Под такой защитой жить как-то спокойнее... Верно, камерады?

– У нас еще Цезарь есть, – отозвался Марсель. – Он, конечно, без лазера и метателей, зато клыки...

Хурцилава деликатно кашлянул:

– Прошу, друзья, не отвлекаться, у нас еще отчет Тревельяна. Эрик, вы тратите много времени на контакты с этим Ххешушем... Надеюсь, с пользой? Он того стоит? Его рисунки в самом деле хороши?

– Превосходны, – сказал Эрик. – Но лучше один раз увидеть, чем семь услышать.

Он вытащил комп-планшет, пролистал несколько рисунков и, выбрав нужный, провел над крохотным экранчиком ладонью. Изображение повисло в воздухе, закрыв стену от пола до потолка. Не живописное полотно, а скорее набросок, выполненный в черно-белых тонах и очень похожий на гравюру. Тесное помещение – возможно, отсек на корабле... В дальнем конце – три воина в скафандрах, при оружии и с фонарями. Отсек завален трупами. В лучах света видны тела и лица мертвых хапторов, конечности, сведенные предсмертной мукой, раскрытые пасти, стиснутые кулаки, грудь, застывшая в последнем вздохе, выпученные глаза... Кто лежит на спине или ничком, кто скорчился в позе эмбриона, кто собирался оттолкнуть соседа, да так и умер, вытянув руку в последнем усилии... Стиль рисунка был странным, нечеловеческим – изломанные линии, бесформенные пятна, едва намеченные фигуры тех, что лежат в темноте, не попадая под свет фонарей. От картины веяло безысходностью, ужасом смерти и какой-то первобытной мощью.

– Видения неандертальца, дожившего до эпохи космических войн... – глухо прошептал Марсель.

– Они задохнулись, – буркнул потрясенный Шошин. – Мертвые солдаты в разбитом корабле... Трое в скафандрах пришли на выручку, но опоздали.

– Явно эпизод войны, – произнес Харгрейвс и повернулся к Эрику: – Ваш художник – из ветеранов? Где он это видел? Где и когда?

– Не знаю. Он воевал, но не любит об этом рассказывать.

Наступила тишина. Люди молчали, всматриваясь в картину. Кто-то притушил световые шары, и изображение стало более рельефным, словно его высекли из черного и белого камня.

– Хватит, – произнес наконец Хурцилава, – хватит, коллеги, или ночью нам привидятся кошмары. Этот художник очень талантлив. Опекайте его, Эрик. Научите всему, что знаете.

– Этим я и занят. – Эрик провел над планшетом рукой, и картина исчезла.

Вспыхнули шары у потолка, заливая комнату ярким светом. Но призрак былой трагедии не отступил; казалось, что где-то за стенами зала – тот корабельный отсек и трупы солдат, взиравших на людей незрячими глазами.

* * *

Сон, приснившийся Эрику пару недель назад, повторился с новыми подробностями. Возможно, причиной был робот, восстановленный Петровичем, – в видениях Эрика ему отводилась важная роль спасителя. Как и прежде, стояла ночь, и в сияющем звездами небе торили путь многочисленные луны. Красавица, с которой он любовался каменным садом, будто бы исчезла, но в то же время Эрик ощущал ее присутствие в фантомной ирреальности сна; во всяком случае, она являлась поводом для спора. Хаптор желал пленить ее, а Эрик – или тот землянин, в которого он перевоплотился, – это допустить не мог. Женщина находилась под его защитой, но имелись и другие основания, очень, очень веские: он ее любил.

Хаптор в этом новом сне уже не напоминал коренастого Шаххаш’пихи, он был чудовищно огромен. Выше рослого человека на две головы, с широченными плечами и выпуклой бочкообразной грудью, с голым черепом, покрытым складками задубевшей кожи, он нависал над Эриком, как гора над холмом. Темные глаза прятались в глубоких, как пещеры, глазницах, мощные челюсти стиснуты, в углах рта – маленькие диски с точками объективов; вероятно, он записывал все сказанное и увиденное. Две шишки на его лбу, каждая величиной с кулак, были украшены серебристыми остриями с протянутой между ними цепочкой. На ней, прямо у широкой переносицы, болтался фиолетовый кристалл.

Великан заговорил на языке лоона эо, понятном Эрику. Его голос раскатился гулким эхом среди утесов:

– Твой, волосатый, есть хранитель тела, так?

Эрик будто бы пожал плечами. Сон есть сон; он не всегда мог контролировать движения.

– О чьем теле ты говоришь? Я не понимаю.

– Лоона эо, который на этот корабль! – рявкнул хаптор, вытянув ручищу к трапу. – Твой его хранить, беречь, защищать, верно?

Там и правда был корабль, огромный транспорт, повисший над скалами за спиною Эрика. Торговое судно сервов с грузом машин для новой колонии хапторов... Напротив, в тени горного склона, прятался большой орнитоптер; под его крыльями торчали ракетные консоли. Где этот мир, в каком уголке Галактики, Эрик не ведал; возможно, об этом знали лишь сервы-навигаторы. Но ясно помнилось ему, что на корабле не только сервы и люди, не только груз в гигантских трюмах. Еще была женщина – женщина лоона эо, его возлюбленная.

– Этот корабль привез механизмы в твой мир, – возразил он в своем сне. – Здесь три десятка роботов и я, офицер-Защитник. Больше никого. Никаких лоона эо.

Кулак стукнул о кулак, распахнулась огромная пасть, хриплые каркающие звуки вырвались из нее – хаптор смеялся.