Разрешаю любить - Ольга Сергеевна Рузанова

на фоне высокой температуры.

— Отпусти Леш, нельзя…

Лежащие на моих бедрах его ладони ползут выше и, медленно огладив ягодицы, прижимают меня ближе. Завибрировав мелкой дрожью, живот тут же наливается тяжестью.

Между нашими лицами всего пара сантиметров.

— Нельзя… — шепчу я, — Нельзя. Мой Станис и твоя Аля… они…

— Давай не будем о них. Никто не узнает.

Глава 36

Алексей

Мое сознание плывет. Его качает как лодку в шторм. Мозг кипит, из генератора мыслей превращается в кашу и обратно всего за несколько минут. Редкое просветление сменяется полнейшим отупением, и наоборот.

Но, блядь, это не сон. Варька здесь. Сама пришла.

Сидит на моих коленях, упираясь в грудь холодными ладонями и трясется так, будто у нее тоже температура под сорок.

— Достаточно того, что это буду знать я, — проговаривает тихо, кружа взглядом по моей роже.

— Между нами и так уже достаточно всего было. Хуже точно не будет.

Опустив глаза, она смотрит на свои руки на моей груди — не убирает. Чувствую, как концентрируется на контакте. В своих ощущениях разобраться пытается. Стоит оно того или нет.

Я не давлю. Даю ей время, уверенный, что не соскочит. Ощущаю ее тягу ко мне всем существом.

— Ты очень горячий, — шепчет одними губами, на которые я не могу перестать смотреть, — Я привезла градусник. Давай, измерим температуру.

— Позже, окей?

— Где ты так умудрился простыть, Леш?.. Лето почти.

— Вышел после тренировки в одной майке. Продуло.

— Я всегда поражалась, что даже зимой ты ходишь в одной толстовке, — бормочет, пытаясь снизить уровень накала между нами, — Рано или поздно это могло закончиться пневмонией.

Молчу, медленно пробираясь ладонями под пышную юбку ее платья. Торможу, нащупав резинки чулок. Весь жар, что долбит в виски последние несколько часов, устремляется в пах. Взгляд Варьки теряет фокус.

— Почему ты не принимаешь лекарства?

— Само пройдет.

— Нет… нужно лечиться… — лепечет еле слышно, двинувшись руками выше по груди и обвивая ими мою шею.

— Поцелуй меня, и все пройдет, — предлагаю так же негромко.

— Почему Алю не попросил? — улыбается, касаясь кончиком носа моего.

Меня бомбит от ее ревности. Собственница, твою мать. Дура моя.

— Ее поцелуи не лечат.

— Пробовал уже?

— Забудь о ней, Варь. Целуй меня, — прошу, впиваясь пальцами в ее ягодицы.

Несколько раз глубоко вдохнув, она прижимается ко мне губами. Ощупывает ими мои, прихватывает нижнюю.

Вдоль моего позвоночника гуляет ток. Прошибает насквозь, посылая по телу волны дрожи. Она единственная, на кого мое тело реагирует подобным образом.

Нихрена хорошего, учитывая все обстоятельства.

Выманив ее язык наружу, ласкаю своим. Целую, забирая инициативу, облизываю, тараню полость рта, пока из ее горла не начинают вырываться хриплые стоны.

— Леш… подожди…

— М-м-м?..

— Лекарства.

— К черту лекарства, — отбиваю, прижимаясь к ней теснее.

— Выпей, пожалуйста. Ты очень горячий, — просит Варя, и капризно добавляет, — Иначе я уйду.

Уступаю. Вытаскиваю руки из-под юбки и откидываюсь на спинку стула. Чувствую себя и правда хреново. Меня знобит и клонит в сон.

Соскользнув с моих колен, она начинает суетиться у стола. Наливает горячей воды в стакан и высыпает в него порошок. Помешивая чайной ложкой, оглядывается через плечо. На лице яркие пятна, а глаза горят лихорадочным блеском.

Мне от этой картины воздуха мало становится. Может, я, действительно, брежу?

— Выпей, пока не остыло, — говорит, поставив на стол горячий напиток.

Потом выдавливает из блистера таблетку и протягивает ее мне.

— Это под язык.

Пока я соображаю разваренными в кашу мозгами, она сует градусник подмышку и, встав напротив, складывает руки на груди.

— Пей, Леша.

Пью. Скалюсь между глотками.

Член в штанах стоит колом и дергается на каждый взмах ее ресниц. Варька выбита из колеи, смущена максимально, но не смотреть на меня не может. Часто поверхностно дыша, разглядывает меня и кусает нижнюю губу.

А потом, выхватив из подмышки пищащий градусник, округляет глаза.

— Почти тридцать девять! Леш, тебе нужно в больницу!

— Нет.

— Твои родители знают, что ты болеешь? Сестра?..

— Не знают.

— Странно, — бормочет она тихо, — что именно Але ты решил рассказать о своей болезни. Если бы не она, я тоже ничего не знала бы.

— Она позвонила спросить, как я провожу сегодняшний вечер. Мне нужно было ей соврать?

— Хм… ясно. Она хотела провести его с тобой?

В два глотка допив лекарство, я отставляю кружку и, поднявшись со стула, приближаюсь к Варе. Упираясь обеими руками в столешницу позади себя, она впечатывается в нее поясницей и отводит голову в сторону.

Я зарываюсь носом в ее волосы и вдыхаю самый прекрасный запах на свете.

— Где твои кудряшки?

— Выпрямила.

— Не навсегда ведь? Я с ума по них схожу.

— Не навсегда, — буркает с усмешкой, — После душа они вернутся.

Расположив свои ладони рядом с ее руками, напираю — прижимаюсь стояком к ее животу. Варька крепко зажмуривается.

— Меня пиздец, как вставляет твоя ревность…

— Это не ревность, — выпаливает сразу.

— Но для нее нет повода.

— Ну, да…

— Нет у меня с Алей ничего.

Я не собирался оправдываться, потому что это не в моих правилах, но снова иду у нее на поводу. Прогибаюсь так, как никогда ни под кого не прогибался.

— И не целовались? — шепчет еле слышно.

— Не целовались, — касаюсь губами виска, поймав момент ее расслабления.

— Но она красивая, да?

— Красивая.

— Черт! Леша!.. — пихает кулаком в бок.

Я смеюсь и, обхватив пальцами ее подбородок, медленно целую лицо.

Варька начинает плавиться. Кладет ладошки на мою грудь, гладит, задевая пальцами мои соски. Меня бросает в пот — не то от резкого падения температуры, не то от острых ощущений. Нравится, как она это делает — по коже искры рассыпаются.

— Мне пора идти, Леш.

— Побудь еще немного… Вдруг, мне хуже станет.

— Я не могу, ты же знаешь.

Обнимаю ее обеими руками и, подняв, отрываю от пола. Варя сипло вскрикивает.

Не хочу отпускать. Не отпущу.

— Еще немного, слышишь?.. Потом я тебя отвезу.

— Я на такси. У тебя сейчас спадет температура, и ты захочешь спать.

— Тогда подожди, когда она спадет, — прошу, увлекая ее в комнату.

Там темно, немного жарко и душно. Я ложусь на диван и, потянув ее за руку, укладываю рядом с собой. Ее тело тут же деревенеет.

— Леш, что ты делаешь?

Понятия не имею. Мне все еще хреново, и сильно кружится голова. Чувствую себя добравшимся до сахарной косточки голодным псом.

Силой развернув ее к себе лицом, обвиваю руками.

— Ле-ша…

— Тш-ш… Полежи со мной. Просто полежи.

Затихнув, она влажно дышит в мою шею. Я