Мышьяк к чаю - Робин Стивенс

– Болтовня-болтовня-болтовня, – сказала Дейзи, покачивая куклу Берти туда-сюда. – Свалка-свалка… тетушка Саскья ринулась за корзиночками, – она заставила соответствующую фигурку наклониться вперед, так что я едва не рассмеялась. – Мамочка заявила: «Я буду Матерью», но все ее проигнорировали… – Китти потрясла леди Гастингс. – Потом она сказала: «Подайте чашечку чая мистеру Кёртису», и затем…

Воспоминания ударили меня точно мягкий, но тяжелый мешок: круглая багровая физиономия лорда Гастингса, выражение, застывшее на нем, и рука, протягивающая чайную чашку.

Я держала куклу лорда Гастингса, лицо столь же веселое, как и в жизни.

Вот только в тот момент он вовсе не казался веселым, он выглядел… робким, странным, как будто сделал что-то нехорошее и знал об этом. Я не хотела, чтобы это оказалось правдой, но знала, что должна быть честной по поводу того, что видела.

– Затем лорд Гастингс передал чашку чая мистеру Кёртису, и тот ее выпил, – сказала я.

Кукла Берти замерла, Дейзи стала вдруг очень тихой.

– Фу! – воскликнула Бини тихим кукольным голосом, изображая мистера Кёртиса. – Чай отвратителен!

Мы все посмотрели на нее, и я почувствовала, как в сердце мне впилась игла боли.

– Он так и сказал! – заявила Бини, лупая глазищами. – Я только это запомнила!

– Я знаю, что так и было, – проговорила Дейзи, возвращаясь к реальности. – Я… ну… Замечательная память, Бини. И Хэзел. Да. Ты тоже. Что… Что я имела в виду, это…

Это был один из тех немногих случаев, когда я видела ее запинающейся.

– Но возможно, яд уже был в чашке к этому моменту, – сказала Дейзи после паузы. – Кто угодно за столом мог поместить в нее мышьяк и затем передать папочке, чтобы он вручил ее мистеру Кёртису.

– Лорд Гастингс тогда выглядел очень забавно, – заметила Бини. – Глаза бегали. Словно только что нахулиганил.

Я знала, что она говорит правду, поскольку помнила то же самое, но на меня накатило желание тряхнуть Бини. Как она может не видеть, что все это значит для Дейзи?

Тяжесть надавила мне на грудь – лорд Гастингс мне нравился по-настоящему и сильно, несмотря на его склонность к дурацким шуткам; он был добрым и относился ко мне хорошо, и он был отцом Дейзи; и я не хотела, чтобы он убивал гнусного мистера Кёртиса.

Но к тому все шло, ведь мы раскрыли, что именно он отдал мистеру Кёртису чайную чашку с мышьяком.

– Ну, – сказала Дейзи, голос ее прозвучал очень напряженно, и я увидела, как она стиснула ткань юбки. – Ну… это… я говорю вам, что просто кто-то другой должен был отдать ему чашку, чтобы он ее передал. Папочка отлично знает, что нельзя убивать гостей, и неважно, как грубо они себя ведут. Взгляните… что насчет Чапмана? Хэзел, я помню, ты говорила, что он вел себя странно. Посмотрите только, где он у нас стоит. Отсюда прекрасно видно стол и руки всех, кто стоит вокруг. Он мог что-то видеть, и это означает, что мы должны поговорить с ним. Он поможет нам оправдать папочку. Если у папочки и бегали глаза, то я уверена, для этого имелась совершенно другая причина.

Я услышала облегчение в словах Дейзи, но сама вовсе не была убеждена.

Я очень боялась, что если Дейзи поговорит с Чапманом, то ей может совсем не понравиться то, что она услышит.

4

Для начала Чапмана оказалось не так легко отыскать.

– Он должен быть где-то тут, – заявила Дейзи раздраженно, заглядывая во все двери второго этажа по очереди. – О, привет, Чапман!

Дворецкий обнаружился в спальне лорда Гастингса, где он вытирал пыль с окна, не очень уверенно стоя на цыпочках. Услышав голос Дейзи, он вздрогнул, и метелочка выпала из его руки, со стуком покатилась по полу.

– Привет, Чапман, – повторила она. – Ты как?

– Очень хорошо, мисс Дейзи, – ответил он автоматически.

– Мы собираемся задать тебе вопрос, – сказала Дейзи. – Насчет мистера Кёртиса.

Чапман покачнулся, лицо его исказилось так, словно ему причинили боль, – в этот момент он выглядел столь же испуганным, как тогда, на кухне.

– С кем вы уже успели поговорить? – воскликнул он. – Что они сказали?

– Э… с чего ты взял? Ни с кем, – ответила Дейзи. – Это просто насчет того, что папочка был в таком забавном настроении со времени… ну, ты знаешь… и я ужасно беспокоюсь, ему в голову забрела дурацкая идея, что он как-то причастен ко всему. Конечно, я знаю, он ничего не делал! Но ты должен был это видеть… не мог бы ты подбодрить его?

Чапман стал белым, точно кость, и затрясся так, что мне показалось – он вот-вот развалится.

– Я не… не видел… ничего… – промямлил он. – Вообще ничего! Я не смотрел! Вообще не мог видеть!

Дейзи выглядела озадаченной.

– Но Чапман, не глупи! Ты должен был!

– Я не… видел… ничего, – повторил дворецкий. – И если бы даже я что-то видел… ну, тот человек был совершенно испорчен… Иногда правда вовсе не делает вещи лучше. Сейчас же убирайтесь из этой комнаты! Мигом!

Дейзи вспыхнула от раздражения.

– Это нечестно с твоей стороны, Чапман! – вскричала она.

– Больше я ничего не скажу, – заявил он твердо. – Давайте, идите. У меня работа.

Дейзи порозовела, затем побелела, залилась краской снова и выбежала из комнаты.

Мы поторопились за ней, но не успели одолеть и половину пути до лестничной площадки второго этажа, как наткнулись на лорда Гастингса, с торопливым пыхтением взбиравшегося по главной лестнице, и выглядел он так, словно куда-то ужасно спешил. Бросив в нашу сторону рассеянный взгляд, он ринулся в сторону спальни.

– А, Чапман! – донесся до нас его голос. – Именно тебя я и ищу.

Дейзи остановилась и повернулась ко мне.

– Быстро! – прошептала она. – Мы должны подслушать!

– Имеем ли мы право? – спросила Бини озабоченно.

– Конечно, нет, – сказала Дейзи. – Но я же говорила – все для расследования.

Она подкралась к двери, которую торопившийся лорд Гастингс не потрудился закрыть как надо. Я была бы не против остаться сзади, но Дейзи схватила меня за запястье, и мне было некуда деваться, пришлось слушать то же самое, что слышала она.

– …хотел бы, э, убрать неясность из тех предположений, что могли… это, Чапман, старина, что я пытаюсь сказать… если ты вдруг что-то видел во время чая такое, что вынудило тебя забеспокоиться, с моей стороны…

– Ничего не было, сэр, – ответил Чапман. – Мне было не на что смотреть.

– Да! – воскликнул лорд Гастингс с нескрываемым облегчением. – Именно так. Ничего не происходило. Не на что смотреть. Ведь так ты ответишь, если кто-то спросит?

– Именно так я и отвечу, сэр.

– Хороший человек. Прекрасный человек! Это… это выше всяких похвал! Чапман, это намного больше, чем я мог ожидать, и я никогда этого не забуду, поверь мне.