Из пункта А в пункт Б - Владислав Григоревский

В любом случае, ощутить присутствие близкого, родного тебе человека, пообщаться с ним, сказать всё, что не успел при жизни, дорогого стоит. Семейные вечера заимели бы совсем другой смысл и масштаб. Да и сама жизнь лишилась бы страха перед смертью.

С другой стороны, лишившись этого страха, что стало бы с человеком? Не стал бы он с ещё большим рвением совершать зло? Да и к тому же нашелся бы умник, который бы смог это использовать в военных целях. Такова наша природа – разрушать. И лишь в перерывах между этим делом – творить.

Видимо, мой скудный ум не способен постичь великого замысла творца, и если всё так, как есть, то именно так и должно быть.

Такие мысли стали моими попутчиками, пока я без смысла бродил по улицам города, который жил своей жизнью, и даже не подозревал о моём существовании.

Да и вообще, за всё то недолгое моё нахождение в обличии призрака я не встретил никого себе подобных. Так, может, я единственный такой? Вздор. Во вселенной всё бинарное.

Как бы то ни было, пока мне не попалось ни одного духа. Не сказать, что меня расстраивало, но всё же хотелось поговорить с кем-то из себе подобных. Обменяться с ним опытом, так как я был уверен, что ещё очень мало знаю о своей новой форме. Гости, которые меня посетили и дали задание, были скупы на подробности. Их можно понять, у них есть своя цель, которая, наверное, намного важнее отдельно взятой жизни. И потому мне приходиться бессмысленно шататься по городу, даже не представляя с чего начать поиски. Тот единственный вариант, который у меня был, не помог мне сдвинуться в нужном направлении ни на шаг. Я пытался позвать их, своих работодателей, всеми способами, какие только пришли ко мне в голову. Молитвой. Простирая руки к небу, я шептал их имена, взывая о помощи. Я кричал до остервенения так, что стекла, рядом стоящих, домов начинали дрожать. А ещё мой кулак постоянно сжимал обломок карандаша, свет которого, пока не набрал своих сил. Хотелось сломать его и тем самым призвать их. Но осознание того, что я ещё не выполнил свою часть работы останавливало меня. Почему-то не хотелось с ними сориться. Хоть меня и злил тот факт, что мне вновь приходится исполнять чью-то волю.

И в конечном итоге мной овладела усталость. Нет, не та, которую испытывает физическое тело после усердной работы. Моё нынешнее тело готово было работать хоть до скончания времен. Но душевно и мысленно я устал. Потеряв счет дням, я бродил по улицам и проулкам, паркам и аллеям, и, кажется, заглянул в каждый уголок города. И всё безрезультатно. Не намёка на объект моего поиска. И морально устав, я присел на лавочку в каком-то парке.

Парк был практически безлюдным. Лишь изредка можно было заметить проходящие мимо парочки пенсионеров, да тех, кто, следя за собой, занимались пробежкой. Возможно, этому способствовало время суток. Солнце, пробивавшееся через обильно усыпанные зелеными листьями ветви, стояло высоко над землёй, а значит, время было самое что ни на есть рабочее. К сожалению, его лучи, которые всё-таки, пробираясь сквозь преграды, доходили до меня, не могли меня согреть и прогнать те мрачные мысли, что начали заполнять мой разум. Я чувствовал себя самым настоящим неудачником, которому ничего нельзя доверить. Всё, за что бы я ни взялся, было обреченно на провал. Так было с семьёй, которую так и не удалось сохранить. Детьми, которых так и не зачал, как бы сильно ни старался. Да, даже со своей работой в проклятом баре я тоже не смог справиться. И теперь, видимо, завалю и это дело.

Я пытался прогнать эти мысли, пытаясь начать думать о чём-то хорошем. Но не проходило и минуту, как возвращался к ним, вставая на их скользкую дорожку, которая вела лишь в одном направлении. В тот самый уголок моей души, где, затаившись, ждала она. Обжорливая тварь, что питается такими мыслями и растёт, в конечном счёте, поглощая всё собой. И из-за страха опять попасть под её власть, погрузиться в тьму, я решил продолжить свои скитания. Так или иначе, она скорее всего вновь овладеет мной, но пусть это будет позже. А сейчас мне стоит продолжить поиски, не смотря ни на что.

И стоило мне подняться и направиться по тропинке к выходу из парка, как мой взгляд привлек внимание седой старик. Совсем дряхлый, маленького роста, он сидел неподалёку от меня и махал мне рукой. Увидев, что его движение заметили, старичок расплылся в улыбке и ещё сильнее начал подзывать меня к себе.

– Вы меня видите? – в полной растерянности произнёс я.

На вид ему было лет сто, не меньше. Даже сидя на скамейке, он опирался на палку, которую, видимо, подобрал где-то неподалёку. К земле его клонил внушительных размеров горб. Одеты на нём были какие-то тряпки, которые, возможно, были его ровесниками, а то и старше. В присутствие старца я смело мог считать себя мальчишкой, который только-только начинал жить.

– Ну конечно вижу. А как иначе? – писклявым голосом старик рассмеялся, показывая мне свой беззубый рот.

Найтись ответом оказалось для меня непосильной задачей. Тысячи людей я встретил в обличии призрака, и ни один не обратил на меня внимания. Они все проходили сквозь меня, даже не представляя, что это возможно. А тут меня не просто видят, но и слышат. От волнения моё тело начало дрожать и становиться более прозрачным, словно желая спрятаться. Я машинально попятился.

– Прошу, только не исчезай. – он поднял руку раскрытой ладонью в мою сторону, предлагая мне остановиться. – Побалуй старика беседой. Кх, кх. Самое тяжелое – оставаться без разговоров.

– Но как? Как Вы меня видите?

– А что удивительного? – старик округлил свои серые глаза, спрятанные под густыми бровями. – Мы все видим друг друга. Живые видят живых, а мертвецы – мертвых. Так заведено.

Мертвецы? Так старик, как и я – лишь дух. Признаюсь, меня это обрадовало. Но своему случайному собеседнику я, конечно, этого не сказал. Наконец-то можно было с кем-то поговорить и отвлечься от череды неудач.

– Но, Вы… – начал я запинаясь. – Вы выглядите как обычный человек. Я думал, что призраки, как я… ну, то есть…

– Ну какой пёс тебя знает, почему ты прозрачный, как ледышка. Такими обычно бывают недавно почившие.

– Так я и есть, недавно почивший. Наверное.

– Ишь как. Умелец. И когда?

– Да, я и не знаю. – пожал я плечами, разведя руками. – Пару недель, месяцев, лет. Сложно сказать.

– Ну да, ну да. Так у всех поначалу, счёт зим не знаешь. Но ты молодец, обыкновенно и тело своего ещё нет, а ты вон каков, раз, и уже с телом щеголяешь. Вот у меня помню, ни то, что тела, и мыслей-то не было. Сколько лет? Да, поди лет сто, да. Как раз тогда суета тут начиналась. Видишь ли, царь что удумал, град ставить, и пошло-поехало. Да, вот в аккурат в тот момент и до кумекал я – издох старик. А до того облачком кружил по округи. Так бы и улетел, да камень окаянный. Тьфу на него.

Старик погрузился в свои воспоминания, и казалось, что совсем забыл про мое присутствие. Что-то бормоча себе под нос, он начал ковырять землю концом палки, которую сжимал своими крючковатыми пальцами.

– Какой камень? – решил я вернуть старца в наше время.

– А? Камень? – он поднял на меня глаза, и на его лице вновь появилась улыбка. – Да, тут он, чёрт его заберёт, под землёй.

С этими словами старик ударил нижним концом палки по земле, которую только что ковырял, будто стараясь добраться до этого самого камня.

– Давно его болота поглотили. Ну и ладушки, что с ним станет. Ты скажи мне вот что: коль ты из недавних, то как так умело обращаешься собой? Аль