Прогулки по Луне - Саша Кругосветов

– Хорошо, только пусть с нами будут Шельга с Рали.

– OK, сэтлд, как это по-русски? – замётано!

– Хорошо, объясни тогда, как нам ориентироваться во всех этих туннелях, в разных уровнях, как определять, где мы находимся?

– Смарт имеет встроенный навигатор. Здесь, на Луне, есть главные шахты и несколько главных уровней. На их пересечении установлены нейтринные генераторы. Ты знаешь, что обычные молекулярные объекты, не могут задерживать нейтрино. Те проходят через базальтовые слои лунной породы, как мелкий песок через крупное сито. Смарт отлавливает потоки от ближайших генераторов и точно определяет наше положение на карте. Понял, земляшка? Земляшка, земляшка, я буду звать тебя земляшкой.

– Зови, как хочешь. Скажи лучше, куда мы теперь поедем, куда поедем в следующий раз?

– Хочу показать тебе одно место. Не то чтобы особо интересное. Но тебе точно понравится. Даже очень.

Знаешь, Юрий, ты очень напоминаешь мне одного землянина, я хорошо знала его в детстве, он жил на Луне еще до создания колонии. Ему тогда было примерно столько же, сколько тебе сейчас. Звали его Сергеем. Удивлен? Нет, я не ошиблась – именно Сергей, Сергей Альбертович. Работал в лаборатории нипуртов, каждый день его забирали в Лагаш, а вечером он возвращался в Умму.

Рассказывал мне о земных морях, он так любил море. На Луне же нет морей. И у меня появилась мечта увидеть земное море, искупаться в нем. Или, наоборот, сделать что-то такое, чтобы под поверхностью Луны появились такие же моря. Соленые моря, в которых можно часами купаться и бороться с волнами. Мы часто говорили с ним о море, о волнах, о шторме, о знаменитом девятом вале. Я перечитала все книги, которые у нас есть, только чтобы там рассказывалось о море. «Морской волк» Джека Лондона, Мелвилл, русский Станюкович. Ты любишь море? Ты хорошо плаваешь? Ты погружался с аквалангом? Я знала, я знала. Ты моя судьба. Не знаю как, но ты отвезешь меня на море. Когда-нибудь это случится. Лунянке будет в земном море легче, чем на земной суше. Мы улетим на голубую планету, и море спасет меня от вашего неумолимого тяготения.

Вы очень похожи, он был такой же, как ты: умный, добрый и тоже очень сильный. И оба любите море. Деды Морозы уважали Сергея Альбертовича за ум, волобуи – за силу. А я – за доброту. Не знаю его фамилии. Может, и знала, но не помню уже. Он почти не говорил по-английски, говорил на русском, потому что сам из России. Мы с ним дружили, хотя я была еще совсем маленькой. Однажды он рассказал мне, что на Земле остался его сын. И был почему-то уверен, что тот обязательно прилетит сюда, на Луну, в эту колонию. Почему он был так уверен в этом? «А когда он появится, – сказал мне Сергей Альбертович, – ты, Мэри, сразу об этом догадаешься». Вот я и догадалась, когда мы встретились.

– Почему же тогда молчала столько времени, почему сразу не сказала об этом?

– Не знала, кто ты, что за человек. Присматривалась.

– А что теперь изменилось? Присмотрелась, что ли?

– Не знаю. Ничего особенного, ничего не изменилось. Просто я внезапно поняла, что не только Сергей Альбертович ждал тебя. Но и я тоже. Просто поняла, что ты, Юрий, мой человек. Которого я ждала всю свою жизнь.

«Сколько всего – и объяснение в любви этой маленькой лунной Аэлиты, и рассказ о ком-то с именем моего отца, – не слишком ли много всего сразу? Голова идет кругом. Спокойно, Ветров, возьми себя в руки, от счастья можно и копыта откинуть – сердце-то прямо так и колотится о грудную клетку.

Так, все по порядку. Она неравнодушна к тебе, да ты и сам давно к ней неровно дышишь. Оба вы знаете об этом. Все знают. И в „Лунном салуне“ вас дразнят русские посетители: „Тили-тили-тесто, жених и невеста“. Никакая это не новелла. Просто она сделала первый шаг. Надо было тебе, но первый шаг сделала именно она. Огонь, а не девчонка! Похоже на то, что ромала не обманула меня – „только там найдешь ты свое счастье“, – так она и сказала. Ладно, мы с Мэри нашли друг друга, с первой встречи, с первого слова, с первого взгляда нам было понятно, что мы будем вместе. Ты, мачо, пересек бурное море и приплыл наконец в свою гавань. А такая ли уж она тихая? Получится ли у тебя, Юрий Сергеевич, тихое семейное счастье на этой неспокойной Луне? Ладно, об этом потом. Разберемся как-нибудь – и с моей милой Мэри, и с не такой уж милой Луной. Надо бы с папой разобраться. Или не с папой вовсе? Какая-то каша, бред – что это, лунное видение, мираж или реальность?»

Ветров вспомнил свой детский сон, последний разговор с отцом – был он или не был? Значит, все-таки не сон. Наверное, не сон. Рассказ Гришки Монастырского. Предсказание цыганки. «Послание получишь». Как получу, от кого, какое послание? Письмо, которое я получу на Луне… «Послание от отца своего. И любовь встретишь. А предашь свою любовь, будешь изгнан, станешь „магардо“». Какую любовь я предам, что она имела в виду? Рядом со мной была тогда моя любовь, рядом Инночка была. Почему я вдруг предам эту свою любовь? – подумал я тогда. А в результате вот что получилось. Она сама предала меня. Хотела убрать. Инна ХОТЕЛА МЕНЯ ВЗОРВАТЬ. В это невозможно поверить. А кто мог бы тогда поверить, что я на самом деле окажусь на Луне, что мне расскажут об отце? Теперь, похоже, я готов поверить во что угодно. Но почему все-таки Инна так поступила, чем я ей так уж помешал? Невероятно… Стоит ли удивляться? Шеф разведки. Всю жизнь рядом – и ни слова, ни полслова. Я думал – ну муж, ну семья, другая жизнь. Десять других жизней, лицедейство, жестокость, холодный расчет. А я-то размазня, сопли распустил – Инночка, Инночка, лямур тужур, любовь навеки – тьфу-у-у, полный фейк; сгинь, сатана, пропади оно все пропадом, сам себя презираю.

И вот теперь на Луне нахожу след отца. Мне кажется, цыганка говорила именно о моем отце – не может быть столько случайных совпадений, все сходится. И самое главное – я встречаю здесь Мэри, как мне нравится эта то ли американская испанка, то ли испанская американка, – смелая, порывистая, решительная. Наивная, непосредственная. О какой любви говорила тогда в Петергофе цыганка, о ком она говорила, цыганская вещунья? Почему я должен сдерживать себя? У меня на Земле нет никого, почти никого, обязательств – никаких, все эти женщины – кто они мне? Временные попутчицы… А Инна, что стало с нею, что стало с нашей любовью, что стало с ее любовью? Все давно растоптано. Давно и окончательно. Нет больше Инны. Я свободен.

Юная Мэри, совсем неопытная по земным меркам. И я, ха-ха, немного потертый, немного донжуанистый… Роман графа Резанова с шестнадцатилетней Кончитой из «Юноны и Авось»[20] – у нас с Мэри много общего с героями рок-оперы.

Когда это было? В 81-м, я был тогда еще студентом. Ленком из Москвы приезжал в ДК Ленсовета. Все восхищались рок-оперой Рыбникова, Караченцовым, исполнителем главной роли. А сейчас вспоминаю – не слишком ли много совпадений? – будто о нас с Мэри, будто о нас и написано, и спето. «Мне сорок семь, но нет успокоенья – всю жизнь бегу за призраком свободы, в мои-то годы нет иной заботы!» Ему сорок семь, мне – тридцать семь. Все равно похоже. Похоже на мои сегодняшние ощущения.