Возвращение клана. Том 2 - Алексей Широков

Впрочем, подобный метод переноски трупов удобным назвать мог разве что откровенный мазохист. Под начавшим припекать солнышком, уже к вечеру того же дня мертвецы начали заметно благоухать, так что ночевать, все девочки кроме стойкой к подобным вещам Машки Сердцезаровой, ушли бледными и голодными не в силах запихнуть в себя ни единого кусочка. Ну а дальше, естественно было только хуже, но к вечеру следующего дня, мы уже как-то пообвыклись.

Да и голод поборол в наших барышнях брезгливость. К тому же, пусть их силы и поддерживались живицей, но без обычного пополнения энергии, с закручивающимся в узел желудком, привыкшим к обычно довольно обильному и регулярному питанию практикующих одарённых, не останавливаясь на отдых, поддерживать постоянный темп бега, да ещё и с дополнительным грузом на плечах было довольно трудно.

На утро же третьего дня после засады, проснувшись и позавтракав, благо на ночные дежурства нас более не ставили, я вдруг обнаружил, что вверенный мне свёрток пытается двигаться. Для простейшего заражения теми же кровавыми мухами прошло слишком мало времени, да и другие изученные и известные мне из книг способы поднятия нежити в нашем регионе, под данный случай как-то не подходили. Во всяком случае, я никогда деже не слышал, чтобы какие-нибудь мертвецы пытались ожить уже на третий день после своей смерти.

Ведь существуй подобное, Москва, давно бы кишела нежитью, при учёте, что в тех же храмах покойников провожают в Ирий и возжигают костерище только на пятый день, а уж сколько человеческих тел, в особенности на нижних ярусах, находят только спустя месяц, а то и два, одним лишь Уроборосу, да может быть Княжескому Столу известно!

Старшие чародеи, посовещавшись и припомнив, что в некоторых областях западной Европы мертвяки, если верить слухам поднимаются куда как раньше нежели у нас. А так же не став сбрасывать со счетов разнообразные посмертные фокусы разнообразных кланов, пришли к выводу что это какой-то не местный рецидив который чужак притащил к нам со своей родины. Что в перспективе может быть крайне опасно, ведь нет никакой уверенности в том, что подобная зараза с ранним поднятием не сможет каким-то образом закрепиться на нашей земле.

За одно, парочка Сердцезатовых, тут же на месте наложили на нас целую серию каких-то чар, после чего долго и внимательно вглядываясь в разошедшееся от наших тел розовое свечение с довольно красивыми на мой взгляд жёлтыми, зелёными и голубыми переливами. Но судя по всему, ничего подозрительного не нашли.

Только после этого, отогнав нас молодежь подальше, перетащили свёрток на середину поляны и развязав его, ловко, словно бы лилипа забравшегося в корзину с бельём, вытряхнули из него мертвеца. Ещё недавно светлая кожа трупа, разве что на несколько оттенков отличавшаяся от моей, теперь стала светло-голубой. И то небыли трупные пятна или первые признаки разложения, цвет был абсолютно ровный по всему телу, так, словно бы кто-то незаметно от нас, взял да и окунул его в чан со слегка разбавленными чернилами.

Прокатившись немного по земле труп чуть дёрнулся, ещё пару раз шевельнулся и вдруг вытянулся словно бы по стойке смирно, а затем его словно бы кто-то невидимый взял и перевернул на спину. Так он полежал с минуту под нашими заинтересованными взглядами, он медленно поднял руки перед собой, после чего так же неспешно оказался на ногах. Но не встал, как то бы сделал обычный человек, а именно что «поднялся», словно бы бревно поставленное невидимкой на попа.

Огляделся по сторонам, демонстрируя деформировавшийся рот от уха до уха с вытянувшимися, заострившимися зубами и выпученные, почти лишившиеся век, абсолютно белые, явно всё ещё закатившиеся глаза и облизнулся длинным, похожим на червяка языком, который заканчивался ещё одним, похожим на пиявку ртом. После чего, так же практически не шевелясь развернулся на месте и вдруг, словно бы у него были связаны ноги, довольно бойко попрыгал в сторону стоявшей ближе всего к нему старшей Светловой. За раз продлевая где-то с метр.

— М-да-а-а… — протянула в этот момент Машка, отвлекая меня от этого довольно потешного зрелища. — Мертвец-Мертвец-мертвецома кровеносное давление у него работает получше чем у некоторых живых!

— В смысле? — не понял я, переключив своё внимание на девушку.

— Возбуждён, говорю, он сверх всякой меры! — нервно огрызнулась она, вдобавок ещё и покраснев словно бы маков цвет.

— Фи на тебя Машка! Не подобает порядочной барышне о таком говорить! — буркнула ей в ответ также запунцовевшая Дарья, после чего едва слышно пробормотала себе под нос. — По крайней мере перед мальчиками…

Впрочем в отличии от своей младшей родственницы, старшая Светлова не краснела и не смущалась от вида голого ожившего мертвеца. Стоило ему только приблизиться, протягивая к ней всё так же протягивая перед собой руки с безвольно свисающими кистями, как женщина резко крутанувшись на каблуке, прописала нежити такой сильный удар другой ногой в голову что того буквально смело в обратную сторону, начисто свернув шею. Впрочем, беловолосой видимо показалось этого мало, так что покуда он был ещё в воздухе, прямо в лоб ему пробив кость и глубоко засев в мозгах прилетел ещё и метательный нож.

На этом всё и закончилось нежить послушно упокоилась и больше не двигалась. Мертвяк, по словам тётки Марфы, повидавшей за свою карьеру далеко много как одержимых так и восставших по другим причинам трупов, оказался намного более хлипким, нежели даже слабейшие из наших аналогов, вроде тел поднятых и анимированных личинками кровавой мухи.

Правда, его всё-равно на этот раз предварительно скрутили по рукам и ногам, связав как по настоящему живого и опасного противника, которому нельзя позволить передвигаться самостоятельно. После чего ещё, как обычному упырю из наших мест, на всякий случай запихнули в клыкастый рот осиновую спешно найденную и обструганную чурку на манер кляпа, тщательно подвязав её верёвкой перекинутой через голову. После чего замотали опять в брезент и вновь повесили мне на спину, приказав тут же сообщать, если он опять вдруг вздумает взять да и ожить.

Не ожил! Уже ближе к вечеру, на внешнем блокпосту московских армейцев, мы с радостью и облегчением передавали наши вонючие трофеи специально вызванной санитарной бригаде из ближайшего прозектория. Впрочем, это не значило, что мы уже были свободны. Следовало ещё составить детальный отчёт, касаемо всего того, что случилось с нашей рукой во время патрулирования.

Причём не «общий», который вполне может написать кто-то один и сдать от лица всей команды, а так как во время миссии произошёл серьёзный инцидент, то доложиться в письменном виде следовало каждому лично. Кто что видел, кто что слышал или чувствовал! И так далее…

К счастью, как объяснили нам старшие студенты из Сахаровки, подобная протокольная нудятина была присуща в первую очередь таким вот рутинным заданиям вроде маршрутного патрулирования или сопровождения обозов в посады и крепостицы Зелёной Зоны. В то же время, во время большинства других, даже куда как более сложных и опасных миссий, по возвращению группа обычно делает краткий устный доклад чиновнику из отделения Княжеского Стола, после чего студентов сразу же отправляют в ближайшую кассу казначейства за надлежащей оплатой. В то время как наставнику дают пару дней на то, чтобы составить полный письменный рапорт и подать его в Стол.