Клад Царя Гороха - Дарья Калинина

— Да. Он самый. Только люди поговаривают, что не сам Юрка ходы нашел, дед ему кое-что подсказал.

— А дед откуда узнал?

— Что вы! Дед Юры и был тот самый Терентьич, которого бывшие владельцы усадьбы оставили, по легенде, присматривать за своим сокровищем.

Вот оно что! Теперь подруги чувствовали, что они действительно напали на важный след. Если Юре от его деда досталась кое-какая информация о подземных ходах, то Израк, да и кто-то другой мог воспользоваться этим.

Но Матрона подняла версию подруг на смех.

— Кабы у Юрки или у его деда была возможность найти сокровище Копкиных, они бы уж обратились к нему, и не один раз.

— А не похоже?

— Какое там! — отмахнулась Матрона. — Мне Наталья Семеновна рассказывала, что их семья всегда в бедности жила. Муж у нее к бутылке любил приложиться, через это дело и умер в сравнительно молодом возрасте. А дед вскоре после рождения внука жену потерял, а потом и сам преставился. Да еще перед его смертью у старика с сыном отношения окончательно испортились. Он к сыну даже под самый конец перебраться не захотел. Так у себя в сторожке при усадьбе и доживал дни. Пока работать мог, сторожем числился. А как слег, его в больницу забрали, там старик и помер.

— Юра тогда был еще маленький?

— Да. Подростком он был.

И все равно, рассказал там отец Юре что-то о сокровищах Копкиных, которые охранял их дед, или нет, а только слава в поселке про Юру Боцмана ходила вполне определенная. Он — близкий человек бежавшим хозяевам усадьбы. Он — сторож их наследства. И конечно, любой желающий найти клад Копкиных, если он не дурак, первым делом должен был обратиться за помощью к Боцману.

Не стал исключением и Ной.

— И давно вы свели Израка с покойным?

— В том-то и дело, что нет. Это случилось буквально за пару дней до того, как Юра пропал. А в тот день, как студент ко мне заглянул, мы с ним пошли к Юре, я их познакомила и попросила, чтобы Юра помог молодому человеку. Ну а вашему знакомому я сказала, чтобы водки он Юре не покупал и денег тоже ему не давал. А если захочет отблагодарить, то пусть деньги мне или его матери даст.

Возможно, в таком случае Юрка и не подозревал о хранящемся в обувной коробке богатстве? Возможно, Израк сунул туда деньги и без ведома самого Боцмана? Но в таком случае он должен был предупредить о своем благородном поступке Наталью Семеновну. А старуха ни о чем таком даже и не упоминала. И напротив, сильно сокрушалась, когда нашла деньги, считая своего сына вором.

— Значит, когда Наталья Семеновна спросила у вас, откуда бы у Юры могли взяться эти деньги, вы уже знали, кто их оставил Боцману?

— Да! Сразу же на паренька этого подумала. Хотя… Честно вам скажу, настораживает меня сумма. Очень уж она крупная. Не ожидала я от вашего паренька такой щедрости. Не был он похож на богача. Ну, тысячу бы он Юре сунул, ну, полторы, за что же пятьдесят? Тем более что они у него явно не лишние. Студент ведь. А тут услуга-то ерундовая. Подумаешь, всего-то и нужно, что в лес отвести и колодец показать. За что пятьдесят тысяч тут платить?

Но это еще как сказать. И если в колодце спрятаны сокровища, то цена такой услуги возрастает в разы.

Но Матрона не слышала мыслей подруг и продолжала развивать свои собственные:

— Глупо ведь надеяться, что клад копкинский вот так в заброшенный колодец залезешь и сразу найдешь.

— А почему глупо?

— Этот клад после революции всем миром люди искали. И после многие приезжали. Да не нашли ничего.

Это было очень правильное замечание. И подруги слегка приуныли, потому что как раз именно так они и надеялись найти сокровище. Выходит, они рассуждали наивно? И их потянуло поехать к ребятам и сказать, чтобы они не рыли там, где ничего давно нет.

— Терентьич — слуга доверенный Копкиных, который при их усадьбе до своего последнего дня сторожем оставался, один мог знать, где клад спрятан. Да только его и большевики пытали не выпытали. И на смертном одре не раскололся. Напрасно люди надеялись, что он хоть перед смертью свою тайну передаст. Специально ему внука привезли, все думали, что Терентьич хоть ему свою тайну расскажет, коли уж никого из Копкиных к нему так и не пожаловало, только Юрка вышел и руками развел. Ничего ему старик не открыл.

Ага, так бы он всем подряд и начал рассказывать!

— Клад этот многим покоя до сих пор не дает. Даже отца Андрея я как-то в лесу с лопатой наперевес приметила. Он меня не видел, а я его хорошо рассмотрела. И еще подумала, хоть и священник, а и его не миновала чаша сия.

— Отец Андрей? Это не тот, у которого куча детишек?

— Отец Андрей — священник церкви Успения Богородицы. А детей у него вовсе нет. И жены, кстати говоря, тоже. Один он живет. Как приехал, так и живет один-одинешенек.

— Кто же с ним в огороде копался? Мы видели, там было много детей.

— Это сельские ребята. Отец Андрей их духовный учитель.

Не похоже, чтобы на поле священник давал своим духовным чадам какие-то наставления. Но Матрона ничего странного в поступке священника не увидела.

— Если ребята сами вызвались помочь своему учителю в уборке урожая, почему бы им и не поработать во славу Божию.

— Скажите, а вот вы жрец языческих культов и в то же время верите в Христа?

— Конечно. Одно не исключает другого. Духи живут своей жизнью, с ними тоже надо уметь разговаривать. А при случае можно и силой молитвы пугнуть. Те, что духи нечистые, что людскими страданиями и болью живут, очень даже слов молитвенных опасаются. А иным от молитвы ничего не делается. Значит, те духи светлые, им от людей помощь, они Господом человеку посланы.

— И откуда вы все это знаете?

— Книги читаю, размышляю, молюсь. Так потихоньку мысли в голове правильные и появляются.

— А про поиски местными жителями клада копкинского вы откуда знаете?

— Историей места, где живу, интересуюсь. Оттого и знаю многое.

И, просительно взглянув на подруг, женщина внезапно произнесла:

— Вы уж найдите этого вашего Израка. Очень мне нужно спросить у него, убивал он или не убивал? Важно это для меня, понимаете? Груз с совести снять мне нужно.

— Понимаем. И сами очень хотим найти Израка.

Матрона явно обрадовалась. Повторила, что сама будет помогать сыщикам всем, чем может. И наконец, уже провожая их к дверям, произнесла:

— Но если честно, насчет пятидесяти тысяч как-то мне сомнительно. Паренек этот ваш мне особо богатым не показался. И я тут с Марией Степановной переговорила, у которой он отсиживался, так она мне сказала, что он был молчалив, за все время и трех слов с ней не сказал. Только поблагодарил за приют и еду и пообещал, что заплатит после, потому что сейчас при нем ни денег, ни даже документов нет.