Жуков - Владимир Дайнес

Уже к 10 августа у Штерна был конкретный замысел по разгрому противника. Он предусматривал нанести главный удар правым флангом 1-й армейской группы и вспомогательный — ее левым флангом. Это предложение было поддержано наркомом обороны. В то же время Ворошилов ограничил глубину удара, приказав не переходить границу, а закрепиться на командных высотах, не доходя до нее 4–5 километров. Перед началом операции предписывалось провести предварительное уничтожение артиллерийским огнем и авиацией огневых точек и живой силы противника во избежание лишних потерь при атаке. Штерну было запрещено подтягивать к границе войска 1-й и 2-й армий и проводить групповые налеты авиации этих армий в районе границы.[132]

Успех предстоящей операции во многом зависел от пополнения войск, их тылового и материально-технического обеспечения. Потери 1-й армейской группы (до этого — 57-го особого стрелкового корпуса) за период с 16 мая по 25 июля составили 5010 человек. За это время были израсходованы почти все боеприпасы, запасы продовольствия, горючего. Трудность, как уже отмечалось, состояла в том, что подвоз подкреплений и всего необходимого осуществлялся в условиях бездорожья и большой удаленности района боевых действий от железной дороги. И при этом в течение месяца на расстояние около 750 километров на автомобилях было доставлено около 50 тысяч тонн различных грузов и до 18 тысяч человек. Для усиления 1-й армейской группы были переброшены 6-я танковая бригада, части 57-й и 65-й стрелковых дивизий, зенитный полк, авиадесантная бригада, другие соединения, части и подразделения различного назначения.

Здесь необходимо отметить, что в различных публикациях данные о силах и средствах сторон значительно отличаются. Не будем утомлять себя примерами — важнее, как оценивал боевой и численный состав противника и своих войск штаб 1-й армейской группы, так как эти данные принимались им в расчет при подготовке и планировании операции. По его сведениям, японские и маньчжурские войска насчитывали 49,6 тысячи человек (по данным противника — 58 тысяч только японских солдат и офицеров), 186 орудий и 20 мортир, 110 противотанковых орудий, 130 танков, 30 бронеавтомобилей и 448 самолетов. Эти силы занимали господствующие бугры по линии 15 километров юго-восточнее Номон-Хан-Бурд-Обо, Нурен-Обо, песчаные бугры до горы Баин-Цаган. Всего протяженность фронта обороны, которая была хорошо подготовлена в инженерном отношении, особенно в центре боевого построения, составляла 40 километров. Здесь были оборудованы блиндажи, ходы сообщения, лисьи норы, убежища для машин и щели для лошадей, проволочные заграждения. Перед линией обороны находились части прикрытия, а в глубине — сильный резерв (танковая бригада). На флангах располагалось до 5 полков баргутской конницы. Кроме того, в ходе боевых действий японское командование перебросило к Халхин-Голу караульный батальон из Хайлара, охранный отряд из Чанчуня и пехотный отряд.

Состав и численность 1-й армейской группы ее штаб определял следующим образом: 36-я мотострелковая (два полка), 82-я и 57-я стрелковые дивизии, 11-я и 6-я танковые бригады, 7, 8 и 9-я мотобронебригады, 4 дивизиона артиллерии РГК. В обороне в 1,5–3 километрах восточнее реки Халхин-Гол находились 36-я мотострелковая и 82-я стрелковая дивизии и 9-я мотобронебригада. В общей сложности советско-монгольские войска насчитывали 59 тысяч человек, 373 артиллерийских орудия, 194 противотанковых орудия, 396 танков, 300 бронеавтомобилей, 594 самолета (из них 100 с мелкими поломками).[133] Наши части превосходили противника по танкам в 3 раза, по самолетам — в 1,3 раза, артиллерийским орудиям — в 2 раза.

…В записках писателя Константина Симонова о халхингольских событиях есть такие строки: «Как-то во время одного из моих заездов на Хамар-Дабу мне пришлось впервые столкнуться в военной среде с теми же самыми спорами о талантах и способностях и притом почти в той же непримиримой форме, в какой они происходят у братьев-писателей… Я сидел в одной из штабных палаток и разговаривал с командирами-кавалеристами. Один из них — полковник, служивший с Жуковым чуть ли не с конармии, убежденно и резко говорил, что весь план окружения японцев — это план Жукова, что Жуков его сам составил и предложил, а Штерн не имел к этому плану никакого отношения, что Жуков талант, а Штерн ничего особенного из себя не представляет и что это именно так, потому что — он это точно знает — никто, кроме Жукова, не имел отношения к этому плану.

Разговор не носил личного характера. Если бы это было так, о нем не стоило бы и вспоминать. В словах полковника была та же уверенность и безапелляционность, которые нередко бывали в наших собственных разговорах, когда мы, молодые питомцы Литературного института, категорически настаивая на талантах своих любимых поэтов и учителей, попутно развенчивали всех остальных».[134]

В передовице «Мужество и героизм», опубликованной 30 августа 1939 года в газете «Красная Звезда», отмечалось: «В списке Героев Советского Союза заслуженно красуется имя командарма 2-го ранга Г.М.Штерна. Выдающийся военачальник, талантливый ученик тов. Ворошилова, руководитель боев у озера Хасан, Григорий Михайлович Штерн блестяще выполнил боевое задание. Один из замечательных военных деятелей нашей партии, член ее Центрального Комитета — он являет собой образец мужественного большевика, боевого руководителя войск».

Без суда и следствия Штерн в октябре 1941 года был расстрелян вместе с другими военачальниками, в том числе и участниками халхингольских событий. Прошло время, и о Штерне забыли. Забыли, хотя его вклад в достижение победы неоспорим.

Во многих книгах, посвященных Халхин-Голу, забыта роль начальника штаба 1-й армейской группы комбрига М.А.Богданова. А жаль. Ведь именно на него опирался Жуков во время подготовки операции, под его руководством штаб разработал важные документы, которые во многом способствовали успешному проведению наступления. Например, «План подготовительных мероприятий» включал детальное изложение порядка сосредоточения войск, их переправы, действий в исходном положении, последовательность проведения артиллерийской подготовки и атаки, мероприятия по противовоздушной обороне, маскировке операции и введению противника в заблуждение, порядок тылового, материально-технического и санитарного обеспечения войск, организации и поддержания устойчивого управления. По указанию штаба группы в частях и соединениях готовились таблицы сосредоточения войск и тыловых учреждений, плановые таблицы переправы, планы взаимодействия войск в бою, разведки, дезинформации и дезориентирования противника, боевые приказы и распоряжения, указания по связи и скрытому управлению войсками, памятки бойцам в обороне и наступлении. Кроме того, штаб ВВС 1-й армейской группы разработал «План боевых действий ВВС в подготовительный период» и «Плановую таблицу боевых действий частей ВВС 1 армгруппы на 20 августа 1939 г.», а политический отдел 1-й армейской группы — «План по политическому обеспечению наступления». Штаб группы составил «Памятку бойцу РККА по действиям в наступлении», которая нацеливала бойцов «на полное и беспощадное уничтожение наглых японских захватчиков».