Проклятая - Юлия Шкутова

– Благодарю, что позволили мне встретиться с дочерью. – Графиня, как истинная аристократка, предпочла не обращать внимания на недосказанную правду.

– Джесса сама в состоянии принимать решения, – не смог не уколоть комендант. – Я же, со своей стороны, могу только дать совет и поддержать ее.

– И вы определенно предпочли бы, чтобы мы не встречались? Но я и не жду радушного приема, – неожиданно сказала шейна Мирана. Видимо, Рейв сумел задеть больное место. – Вам никогда не понять моих мотивов и поступков. Ведь это не ваша семья жила под гнетом проклятия многие века.

– Но это не повод отказываться от собственной дочери.

– История нашего рода доказывает обратное. – Графиня непримиримо поджала губы и посмотрела на молчавшую Джессу. – Я не все рассказала тебе, умолчав о некоторых примерах.

– О каких именно? – с трудом разомкнув губы, спросила девушка. Обида вновь вскипела в груди, поэтому пришлось прилагать некоторые усилия, чтобы суметь удержать лицо.

– Я не просто так отталкивала тебя и старалась не привязываться, – со вздохом пояснила женщина и, кажется, вмиг постарела на несколько лет. Словно так тщательно скрывающая правду маска в мгновение ока рассыпалась на мелкие осколки. – Были случаи, когда мать из любви к своему ребенку не могла позволить убить его. И тогда погибало множество мужчин, не способных противиться зову проклятой. А она становилась все сильнее и причиняла еще больше вреда. Я не желала становиться той, кто будет косвенно виновен в многочисленных жертвах. Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, но я уверена, что поступила правильно. Никто из нас не желал такой участи, но мы никогда не забывали, кем были наши предки. Мы потомки великого рода и не могли посрамить их память.

Джесса слушала откровения женщины, родившей ее, не шевелясь. Она будто превратилась в ледяную статую. И только в груди неистово билось сердце, переполненное обидой. Легко говорить о великой цели, когда не тебе нужно жертвовать своей жизнью. А теперь, когда то, что мучило долгие годы, неожиданно исчезло, можно и попытаться наладить отношения, тем более когда нелюбимая дочь отхватила такого жениха, да еще стала нареченной племянницей представителя другого могущественного рода.

– Я не ищу прощения, – словно прочтя горькие мысли дочери, сказала шейна Мирана. – Это было бы глупо с моей стороны. Но, по крайней мере, я могу сделать хоть что-то, чтобы облегчить твою жизнь.

– Мне не трудно, – тихо ответила Джесса. – Я все преодолела. Сама, без поддержки семьи. Но не беспокойтесь, вредить вам за это не буду. Мне ничего не нужно от вас.

Графиня кивнула, принимая во внимание ее слова, но все же позволила себе улыбнуться, когда спросила:

– А как же орден чистоты?

– Мы знаем, что они так легко не отстанут, – откликнулся Рейв и ободряюще сжал ладонь девушки, отметив, какая она холодная.

– Нет, нам удалось переубедить их. Мой супруг… Скажем так, он очень старался защитить тебя, раз уж проклятие спало.

– И как же у него это получилось? – позволил себе не поверить Рейв.

На секунду Джессе показалось, что графиня сейчас расскажет, но в самый последний момент та произнесла совсем другие слова:

– Не имеет значения. Главное, что они больше не будут преследовать Джессу. Святой брат Инат даже передал ей особый знак, благодаря которому ни один член ордена не посягнет на свободу моей дочери.

«Моей дочери…» – эхом пронеслось в голове девушки.

Когда-то она многое бы отдала только ради того, чтобы услышать эти слова в свой адрес, но раньше родители всегда называли ее по имени, будто подчеркивая свою отстраненность. А сегодня Джесса уже не в первый раз слышит обращение, о котором раньше могла только мечтать. Более того, родители действительно постарались обезопасить ее жизнь. И сейчас доказательство их действий лежало на ладони графини ди Барт. Кусочек янтаря, которому придали форму музыкального ключа – знака одного из высших богов. От него даже ощущался легкий магический флер, словно доказывая: это не простая фигурка и не обманка. Но как только Джесса протянула руку, чтобы забрать подношение святых братьев, Рейв остановил ее:

– Я сейчас не могу проверить его безопасность, так что пока не прикасайся к нему. Вернуть дар мы не можем, ибо это посчитают оскорблением, но и слепо доверять их благородным побуждениям не стоит.

Лицо графини мгновенно вспыхнуло от гнева. Слова коменданта пришлись ей не по вкусу.

– Неужели вы думаете, что я настолько жестока, чтобы попытаться навредить Джессе после того, как проклятие было снято?

– Я вас не знаю, – не стал изображать светскую вежливость Рейв. – И судить о том, что вы можете сделать, а что нет, не могу. Но сейчас я говорил не о вас, а о святых братьях. Сомневаюсь, что вы разбираетесь в тонкостях плетений некоторых заклятий. А я, по некоторым причинам, сам посмотреть не смогу. Поэтому и хочу, чтобы Джесса повременила с принятием подарка. В этом ведь нет ничего сложного?

– Нет, – была вынуждена признать шейна Мирана. Она положила подношение святого брата Ината на стол и вновь перевела взгляд на дочь. – Напоследок я бы хотела сказать, что мы не будем противиться твоей свадьбе. По сути, мы чужие друг другу люди, поэтому не имеем права настаивать на чем-то. Ты вольна поступать так, как считаешь нужным.

Могла ли графиня ди Барт сделать еще больнее своей старшей дочери? Наверное, нет. Последняя крохотная искра надежды, прятавшаяся глубоко в сердце, погасла при словах о чужих людях. Джессе пришлось закрыть глаза, и было совершенно неважно, что о ней подумают. Лучше так, чем показать этой холодной женщине свои слезы.

«Я могла стать чудовищем из-за проклятия, она же была чудовищем все время», – подумала она.

Кто-то мог напомнить о всепрощении и о тяжелой участи матери проклятого ребенка. Но этот кто-то просто никогда не был на месте Джессы. Графиня ди Барт в начале беседы сказала, что не Рейву ее судить. Сейчас ее дочь могла повторить те же самые слова.

– Уходите, – наконец сумела сказать Джесса. – Вы выполнили миссию и теперь можете вернуться к своей семье.

– Джесса… – шейна Мирана попыталась одернуть дочь, но вспомнила, что не имеет на это права.

По крайней мере, она не собиралась играть роль оскорбленной невинности. И это, если честно, еще сильнее злило девушку. Слишком маленький срок, чтобы попытаться простить ту несправедливость, длившуюся долгие годы. А так… Действия и слова графини ди Барт не могли не вызывать восхищения. Умная женщина.

– Я провожу вас, – неожиданно предложил Рейв, хотя это мог сделать и слуга.

Но Джесса не стала заострять на этом внимания, погрузившись в свои переживания. Лишь мимолетно отметила тихий хлопок двери. Руки сжали ткань платья, а взгляд хаотично пробежался по окружающей обстановке в надежде зацепиться за какую-то деталь, которая поможет отвлечься. Картины на стенах; декоративный камин, служащий простым украшением интерьера; два кресла с высокими спинками; журнальный столик между ними, на котором лежит позабытая герцогом книга; стол прямо перед девушкой и, наконец, подношение святых братьев. Янтарный музыкальный ключик, мягко переливающийся в свете магических ламп. Джесса неотрывно смотрела на этот маленький кусочек солнца, а мысли постепенно приходили в порядок, изгоняя злобу и отчаяние. Верхушка ключика неожиданно призывно мигнула, вызывая на девичьих губах слабую улыбку. Рука сама потянулась к нему, чтобы погладить округлые грани и, возможно, ощутить исходящее от него тепло. Кончики пальцев пробежались по искусно вырезанным деталям…