Механика небесных врат - Роман Афанасьев

– Времена до войны малефикантов и механиков, так? Что ж, похвальное стремление. Теории того периода хоть и выглядят сейчас немного наивными, но могут пробудить воображение и заставить взглянуть на современные проблемы под другим углом, – Родерик коснулся пальцем деревянной подставки глоуба и добавил: – Тому есть немало примеров. Однако при чем здесь Врата?

– О! – воскликнул Ланье, пытаясь придумать подходящую отговорку. – Знаете ту историю, что гласит, будто война началась за право обладания Небесными Вратами?

– Да, я слышал эту версию, – признался магистр Родерик. – Как и сотню других.

– Меня интересует именно эта, – сказал Ланье. – Я думаю, что Небесные Врата на самом деле это иносказательное название некого предмета, и, возможно, изучая истории о нем, можно узнать истинные причины войны.

– Если я правильно помню, то в той легенде прямо говорится, что Врата были проходом в мир изобилия и блага. И что малефиканты, предки магов, не хотели использовать их, а механикусы – как раз наоборот. Вы ведь про эту историю?

– Да, – согласился Ридус. – Но поскольку возможность существования самих Врат да и какого-то другого мира, благого и чудесного, не нашла подтверждения, то я предположил, что этот термин лишь…

– Хватит, – бросил Великий Магистр, поднимая руку. – Хватит, Ланье. Оставьте свои теории при себе. И мой вам совет – оставьте в покое легенду о Небесных Вратах. Посмотрите, до чего она довела беднягу Ризаноса. Он был одержим этой химерой всю жизнь и в результате окончательно свихнулся. Не превращайте погоню за бесплотным призраком в цель своей жизни, Ланье. Сосредоточьтесь на чем-нибудь более реальном. Ваши опыты с движителями, работающими от элементальной энергии глоубов, весьма перспективны, вот и занимайтесь ими. Но не зарывайтесь – счета за ваше оборудование начинают раздражать казначейство.

– Да, магистр, – покорно согласился Ланье, обрадованный переменой темы. – Конечно, магистр.

– Все, ступайте, – велел Родерик, доставая из ящика стола новый лист бумаги. – Ланье!

Ридус, уже поднявшийся из кресла, обернулся.

– Если вы вспомните хоть что-то, что сможет пролить свет на это прискорбное происшествие с магистром Бруно, вы, надеюсь, немедленно сообщите мне об этом?

– Конечно, магистр Родерик, – отозвался Ридус. – В этом не может быть никаких сомнений.

Великий Магистр скривился, будто слова Ланье вызвали у него несварение желудка, и махнул рукой. Ридус, воспользовавшись случаем, поспешил скорее покинуть кабинет. Выскочив в приемную, он подхватил с вешалки одежду и трость и почти бегом выскочил в коридор.

Он знал, что должен был как можно скорее попасть в свою лабораторию. Теперь он хотел найти письма механика еще больше, чем раньше. Нужно его проверить. Обязательно. Жизненно необходимо установить – на самом деле это Конрад Штайн или нет. Иначе…

Ланье несся по коридорам так, словно ему на пятки наступала погоня из Стражей Магиструма. По спине бежал неприятный холодок, и Ридус только сейчас понял, что ему страшно. По-настоящему страшно – оттого, что он не понимает, что происходит. Почему его пытались убить, почему за ним следили? Кто и за что прикончил Бруно? Ридусу казалось, что он угодил в какую-то страшную сеть, она становится все теснее и постепенно опутывает его со всех сторон. Все началось именно тогда, в тот момент, когда странный бродяга передал ему чертеж Небесных Врат. Ридус содрогнулся, подумав, что еще немного, и он поверит в проклятие этой тайны, что сводила с ума всех, кто прикасался к ней. И сейчас он хотел только одного – поговорить с кем-то, кто мог разделить его беспокойство. И не с Тьеном Ризаносом, что давно и прочно завяз в этой сети. Нет, ему нужен трезвый взгляд со стороны, не отягощенный страстью к загадке Небесных Врат. Взгляд расчетливого инженера, механика, взгляд Конрада Штайна.

Ридуса просто распирало от желания поделиться своими секретами с этим инженером, но при этом понимал, что сначала должен удостовериться в том, что этот человек тот, за кого себя выдает. Это злило Ланье, доводило до бешенства, но он ни на секунду не усомнился в необходимости проверки. Ему нужны были письма, все письма, которые он только сможет найти в лаборатории. А тогда… Тогда все будет ясно.

* * *

Альдер проснулся, когда колокола в часах Магиструма начали отбивать полдень. Под гулкий звон, что плыл над городом тяжелой волной, маг открыл глаза и со стоном сел на кровати.

В окно светило бледное солнце, подернутое жиденькой дымкой облаков. На полу была разбросана мокрая одежда, один сапог лежал у кровати, другой – у двери. Верден, вернувшийся домой только под утро, зевнул во весь рот и потянулся.

Он был жутко зол. Ночное происшествие настолько вымотало его, что маг, едва вернувшись в свой номер, тут же завалился спать. Выспаться не удалось, глаза слипались, голова болела, и чудовищно саднил локоть, ушибленный о камни мостовой.

Встав с кровати, Верден прошел в дальний угол, к столику, на котором стоял кувшин с водой. Схватив его обеими руками, маг принялся жадно глотать ледяную воду, проливая ее себе на грудь. Смочив пересохшее горло, Альдер сразу почувствовал себя лучше. Поставив кувшин на стол, он мокрыми ладонями провел по лицу, потряс головой и обернулся, осматривая комнату.

Раздеваясь, Верден был немного не в духе, и потому сейчас ему было сложно сказать, где именно лежит его сумка. Выругавшись, маг принялся подбирать с пола одежду и развешивать ее на стулья. Сумка обнаружилась под скомканным плащом, что лежал на полу у стола. Подняв ее, Альдер вытащил из кармашка стопку сшитых листов и грифельный карандаш. Бросив сумку обратно на пол, Верден положил свою добычу на грязный стол. Потом вернулся к кувшину, плеснул себе в лицо водой, вытерся рукавом рубахи и довольно фыркнул. Водные процедуры помогли, – в голове сразу прояснилось, и остатки сна отступили. Вернувшись к столу, маг сел на стул, взял карандаш, ткнул им в чистый листок и задумался.

Всю ночь ему не давали покоя мысли о задании, в исполнении которого он так и не продвинулся. Именно поэтому он и не выспался – часто просыпался и размышлял, глядя в темноту и путая порой сон с явью. Вердену казалось, что он давно позабыл, что такое ночные кошмары. И только этой ночью он понял, насколько заблуждался. Мысли и образы, посещавшие мага, заставили его вспомнить юность, те времена, когда он чувствовал себя слабым и беззащитным, не способным постоять за себя. Альдер словно вернулся в то время и чувствовал себя пешкой в чужой игре, фигурой, что используется неведомыми игроками по своему разумению. Это было неприятно. Это было страшно. В последние годы Верден привык к тому, что он сам себе хозяин и управляет своей судьбой так, как хочет. Он привык сам принимать решения и осуществлять их тем или иным путем. Но это проклятое задание показало ему, как он слаб и глуп. Этой ночью Верден понял: на то, что творится вокруг, сам он не имеет ни малейшего влияния. События происходят не по его воле, он лишь безвольный свидетель, тычущийся в темные углы, как слепой котенок. И если он сейчас же не перестанет вести себя как манекен, выставленный в боевом зале для тренировки, дело кончится бедой.