Загадка шотландского браслета - Анна Штерн

– Ты прав. Так что давай поедем домой. Уверена, что смогу приготовить что-нибудь из продуктов, которые купил твой отец, – ответила Вика, продолжавшая находиться в несколько подваленном настроении от рассказа мужчины.

Девушка сама не могла толком понять, что ее так расстроило: печальная судьба дальней родственницы Брюса или же тот факт, что Брюс скрыл от нее историю владелицы браслета. Узнав всю правду о том, как погибли люди, связанные с ним, Виктория уже совсем не жаждала продолжать носить это украшение каждый день. Возможно, по особым случаям, но не ежедневно. Смотреть на эту вещь и думать о мрачных событиях прошлого Вике вовсе не хотелось. В целом девушка спокойно и даже хорошо относилась к винтажным и старинным вещам, но теперь она понимала, что ее нейтральное отношение к ним объяснялось тем, что она просто не знала истории их происхождения, не слышала ничего о бывших владельцах и о том, как сложились их жизни.

Всегда отвергавшая различные суеверия и приметы по дороге к дому Эвана девушка думала, а не может ли браслет принести ей неудачу? Сглазить? Испортить карму? Вика сама точно не понимала, что значат эти выражения, однако, она их часто слышала от знакомых.

«Да и вообще, почему он подарил его мне?», – рассуждала про себя Виктория, настолько уйдя в свои мысли, что даже забыла о недавнем беспокойстве по поводу укачивания, – «неужели он думает, что это романтично? После всего случившегося с первой владелицей браслета? Его мать нечасто носила браслет. Видимо, и она относилась к нему с осторожностью. Все это странно. Брюс мог бы сразу рассказать мне историю этого украшения, а не утаивать ее от меня».

Несколько обидевшись на мужчину, девушка задумалась о той черной тени, что она видела в доме Брюса в Стратфорде. Тогда ей в первый раз на ум пришла мысль о возможной связи браслета и черной фигуры.

– Вот мы и приехали, – прервал Брюс мысли девушки, свернув на дорогу, ведущую к дому его отца, – ты как-то притихла. Все хорошо?

– Да, все замечательно, – ответила Виктория, – просто я замерзла. Надеюсь, что не заболею.

– Ничего, папин виски тебя вылечит. Я сейчас припаркуюсь и схожу наверх – принесу тебе сухие штаны и ботинки, чтобы ты могла дойти до дома.

– Не беспокойся. Я так добегу.

– Без ботинок и брюк? Ты в своем уме? – удивился Брюс.

– На улице не так холодно. Я просто натяну ботинки и быстро добегу до дома, а там на второй этаж и в горячий душ, – пояснила Вика.

Брюс только покачал головой. Заглушив двигатель, он вышел из машины и направился прямо к двери со стороны Вики. Девушка, занятая поиском своих ботинок, закинутых под сиденье, не сразу заметила Брюса, подошедшего к ней, а лишь когда он, приоткрыв дверь, впустил струю холодного воздуха в салон.

– Я просто ищу свои ботинки, – объяснила она, – пару секунд.

Но Брюс, нагнувшись к девушке, подсунул ей руки под спину и колени.

– Держись за меня, красавица, – сказал он, улыбнувшись, и вытащил девушку из салона.

Крепко прижав Викторию к себе, он так быстро, как мог направился к дому.

– Не стоило, – с любовью в голосе сказала Вика, тронутая его заботой и уже забывшая о браслете.

– Мне вовсе не хотелось, чтобы ты шла по улице в мокрой обуви. Так, помоги мне открыть дверь.

Брюс немного наклонился вперед, давая Виктории возможность ухватиться за входную ручку двери.

– Дальше я сама, – сказала Вика, намереваясь спрыгнуть с рук мужчины, но Брюс понес ее вверх по лестнице.

– Не беспокойся, мне не впервой подниматься с тобой на руках.

– После таких слов я чувствую себя просто-напросто недотепой и развалюхой, – смеясь, сказала Вика и поцеловала мужчину в щеку.

Брюс отнес девушку в спальню и, оставив там, спустился вниз, чтобы забрать мокрые вещи из машины, которые он тут же развесил у камина, растопленного Эваном после завтрака. Сам Эван тихонько дремал в кресле в гостиной. На его груди все еще лежала газета, которую он, видимо, читал до того, как уснуть. Решив не будить отца, Брюс поднялся наверх, но Викторию в спальне не застал. Стянув с себя джемпер (от мокрых брюк и носков он избавился еще в гостиной), мужчина в одном нижнем белье направился к ванной комнате, намереваясь принять горячий душ. Он думал, что Виктория уже закончила греться под теплыми струями воды и с готовностью уступит ему место.

Подойдя к двери, мужчина постучал.

– Брюс? – услышал он голос Вики сквозь шум лившейся воды.

– А кто еще?! Можно зайти? – спросил он.

– Да.

Зайдя в ванную комнату, Брюс увидел силуэт девушки за кремового цвета занавеской для душа. Недолго думая, он избавился от лишних предметов одежды и, отодвинув шторку, шагнул прямо под душ и встал позади Виктории.

– Что ты делаешь? – удивилась девушка, но в ее глазах зажглись яркие искорки, которые Брюс так любил.

– Ничего. Хочу согреться, да и тебе решил спинку потереть. Давай сюда губку.

– Но твой отец… – начала Виктория, но тут же передала Брюсу мочалку, которую только что держала в руках.

– Не беспокойся. Он спит в гостиной возле камина.

– Ммм… – только и смогла сказать Виктория, когда руки мужчины начали ласкать ее тело и водить по нему мягкой мочалкой. Девушка уперлась руками в стену и закрыла глаза от удовольствия, полностью погрузившись в потоки наслаждения, которые несли ласки Брюса и теплые струи воды. Поглаживая мужчины вскоре переросли в более страстные ласки, а его желание наконец взяло верх над остальными чувствами.

На этот раз любовный акт Брюса и Вики показался обоим несколько коротким, но в то же время очень долгожданным, ведь они оба думали об этом еще возле холма. Расслабленные после любви и распаренные теплой водой, они неспешно вышли из душа, и Брюс помог девушке вытереться. Виктория чувствовала себя такой усталой и сонной, что еле стояла на ногах и, прижавшись ко все еще мокрой груди Брюса, сказала:

– Я, наверное, подремлю часок-другой. Ты меня сегодня просто загонял.

– Погоди, я провожу тебя до спальни.

Брюс накинул на плечи девушки халат, а сам обвязал бедра полотенцем. Придерживая Викторию за талию, он повел зевающую россиянку в спальню, где уложил в кровать, точно ребенка, не забыв также подвернуть одеяло и закрыть шторы.

Сам же, одев сухие вещи, спустился вниз, намереваясь приготовить себе чаю, а также состряпать что-нибудь простое на обед. Его отец продолжал дремать возле камина и, взглянув на столик перед стариком, Брюс понял, что причиной сна Эвана помимо жаркого камина явился и виски, недопитый стакан с которым стоял перед ним. Покачав голой, Брюс взял стакан и пошел на кухню, где ему открылся вид на гору грязной посуды с завтрака.

Мужчина не питал особой любви к работе по дому, будь то уборка, стирка, глажка, приготовление еды или мытье посуды, но за неимением посудомоечной машины ему все же пришлось закатить рукава и приняться за грязные тарелки.