Когорта Проклятых - Эндрю Р. Кейт

Один из полевых инструкторов, Французский Иностранный Легион, 1984.

– Подъем! Подъем! Живее, слизняки!

Болевой шок в боку от разряда дубинки выбросил Вольфа из постели. Он вскочил и, шатаясь, лихорадочно принялся вспоминать, что с ним и где он находится. Долго раздумывать однако, не пришлось. Капрал Ванек уже направлялся к соседнему кубрику, чтобы подобным же образом разбудить добровольца Лизу Скотт. В кубрике Антонелли, согнувшись в три погибели, натягивал униформу. То и дело итальянец корчился от боли, потирая синяки на лице – напоминание о вчерашнем нравоучении капрала.

– Эй, народ, я смотрю, вы не торопитесь! Чего ждете? – гремел голос Ванека. – Быстро заканчивайте и бегом на плац! Сбор через пять минут! И пот захватите с собой – только он вам и понадобится! – Капрал зло усмехнулся.

Протирая глаза, Вольф схватил свою одежду и начал быстро одеваться, собираясь с мыслями. Когда он застегивал ремень, Керн и Маяги помогали Антонелли, запутавшемуся в рукавах гимнастерки. Наконец, лэнс-отделение пулей выскочило из казармы.

Они пристроились к остальному взводу, содрогаясь от порывов холодного предрассветного ветра с Великой Пустыни. Вскоре все взводы Тренировочной Роты Одинцева выстроились на плацу.

Сержант Конрад дунул в свисток и обвел всех холодным, пристальным взглядом.

– Что за несчастная кучка слизняков! – гаркнул он. – Когда звучит сигнал подъема, то вы должны выпрыгивать из коек со скоростью света, а то будет хуже! А теперь упали и по пятьдесят раз отжались! Считаю: и раз, и два…

Он приказал выполнить серию изнурительных физических упражнений, с таким количеством повторений, что уже ни у кого не осталось сил на выполнение подхода. Вольф ожидал увидеть Ванека и других унтер-офицеров среди истекающих потом курсантов, подгоняющих их своими вездесущими дубинками, но НСО почему-то не было видно. Вскоре он понял, почему.

Наконец утренняя «разминка» закончилась, рекруты вновь построились и замерли по стойке «смирно».

– Так, неплохо, слизняки! – отрывисто произнес Копрад. – Построение на прием пищи через десять минут. Прежде чем идти на завтрак, всем переодеться и навести идеальный порядок в казарме! Марш!

Строй бросился в казарму… в которой царствовал совершеннейший хаос. Пока они упражнялись, кто-то вывернул содержимое всех кабинок и тумбочек на пол и перевернул все койки. Вольф обнаружил, что его униформа облита дорогим лосьоном против роста волос. Недовольный ропот, доносящийся изо всех уголков казармы, подсказал ему, что и другие лэнсы любовались похожей картиной на своих местах.

– Боже! – промычал Антонелли, заправляя койку и усаживаясь на нее с выражением полной безнадежности на лице. – Какого дьявола они это сделали? Как будто и так мало нам горя!

– В чем дело, шишак? – раздался от дверей издевательский голос Ванека. – Ты хочешь, чтобы пришла твоя мамочка и убрала за тобой постельку?

Холодный взгляд капрала остановился на Вольфе. Ванек подчеркнуто фыркнул.

– Хорошие духи. Я бы добавил: слишком хорошие для простого солдата, то, что надо для аристократов. Дорогие, судя по запаху. Дорогие, аристо? – Капрал, разумеется, не ждал ответа. – Здесь, в Легионе, нет прислуги, готовой беречь утонченным аристократам нежные ручки. Так что убирай эту дрянь и поспеши переодеться, если не хочешь опоздать к завтраку!

Он выразительно сплюнул и вышел, оставив курсантов с испугом взирать на беспорядок. Тишину нарушил Маяги.

– Керн, и ты, Антонелли, заправляйте койки, – голос эйла слегка дрогнул. – Вольф, посмотри, сможешь ли отыскать не слишком мокрый комбинезон. Мы с Лизой приберемся в кабинках. Идет?

Вольф с трудом подавил в себе желание сказать эйлу, чтобы не лез не в свое дело. Однако Маяги – старший по лэнс-отделению, и если Ванек или Конрад обнаружат, что он ослушался приказа, могут возникнуть неприятности. Да и, в конце-то концов, Маяги посоветовал ему сделать именно то, что он так или иначе собирался…

Понадобилось двадцать минут, чтобы восстановить былой вид комнаты и привести кубрики в порядок, предписываемый Уставом Легиона. К тому моменту, когда они попали в столовую, у них оставалось всего десять минут на прием пищи – хватило лишь на то, чтобы проглотить несколько ложек каши и запить парой глотков кофе.

Изысканный аромат, исходящий от одежды Вольфа, породил разговоры и нездоровые смешки среди курсантов. Однако пострадали многие. Доброволец Кочу Бурундай, кочевник-пастух с Улан-Тала, обнаружил свою униформу в луже воды в душевой. Его тут же прозвали «Мочалкой», и по его адресу прозвучало не меньше насмешек и шуток, чем по адресу Вольфа.

Конрад вновь задул в свой свисток и начал выкрикивать команды. Вольф торопливо проглотил свой кофе и в толпе курсантов заторопился на плац.

Сержант стал во главе колонны и побежал впереди. Миновав лагерь, они понеслись по морщинистой, испещренной трещинами земле пустыни. Конрад и остальные НСО, казалось, не чувствовали усталости, курсантам стоило многих усилий не отставать от них. Капралы со своими шоковыми дубинками «помогали» отстающим найти «второе дыхание».

Вольф держался в середине строя, хотя для этого ему понадобилось собрать все силы. Он видел, что Ванек то и дело бросает в его сторону настороженные взгляды, и твердо решил не доставить ему удовольствия зрелищем своей слабости.

Антонелли оказался не столь удачлив. После того как колонна, по расчетам Вольфа, пробежала примерно пять километров, итальянец споткнулся и упал. Даже дубинка капрала не смогла заставить его продолжать движение. Изнурительный марафон все длился и длился. Свалилось еще несколько человек, и их подобрал медицинский транспорт.

Наконец мучения закончились. Они вновь оказались на плацу, судорожно втягивая воздух в обожженные легкие. Униформа Вольфа еще слегка пахла лосьоном, но запах пота перебивал тонкий аромат. Длительный бег совершенно утомил его. Но он выдержал, вот что было самым важным сейчас. Конрад распустил строй, приказав умыться, переодеться в свежие униформы… и снова построиться через десять минут.

Спустя несколько минут Вольф, запыхавшись, выбежал на плац и незамедлительно получил легкий тычок в спину от Ванека за то, что последним покинул душ. Антонелли и другие неудачники пробега с понурым видом стояли в строю. Вольфу показалось, что он заметил несколько свежих синяков на лице юноши.

Трудно было представить, что еще их ждет после тяжелого утреннего марша по пустыне. Каково же было удивление, когда курсанты узнали, что им предстоит два часа песенной практики под строгим надзором самого сержанта Конрада.

– Вы, слизняки, будете сейчас разучивать песни нашего Легиона! – сурово произнес Конрад. – И продолжать это нужно до тех пор, пока вы не сможете спеть любую песню в любое время так, чтобы я остался доволен!

Он начал первый куплет «Похоронного марша Дэвро» – медленной печальной баллады, посвященной Четвертому Иностранному Легиону и последней битве Хантера против убренфаров и семти, имевшей место более ста лет назад. Выкрикивая по строчке куплета, он заставлял рекрутов повторять слова снова и снова. Конрад походил на помешанного руководителя хора, постоянно недовольного своими подопечными. Вольф едва не засмеялся, увидев гримасу на лице Лизы Скотт, которая, впрочем, сразу исчезла, как только вездесущий и всевидящий капрал Ванек ткнул девушку шоковой дубинкой между лопаток.