Запретные удовольствия. Оранжевая комната - Марина Серова

Я смотрела на нее, хрупкую, нежную, и не могла понять, откуда в этом воздушном существе столько ненависти и злобы.

– Девушка, а как вас зовут? – перебила я ее монолог.

– Света, а что?

– Света, а из вас сегодня всю кровь выпьют или как?

Она замолчала, а я, уже некоторое время смотревшая на целлофановый пакет с чем-то зеленым, лежавший на столе, подошла и положила на него руку.

– Знаете, Света, а ведь я обманула вас, когда сказала, что ищу Марго. Я искала вас. И знаете зачем?

Света, вскрикнув от того, что костюмерша уколола ее иголкой, нервно всплеснула руками:

– Ну и зачем же?

– Чтобы сказать вам, что я и ваш муж любим друг друга.

Я не мигая смотрела на эту молоденькую истеричку и наслаждалась произведенным эффектом. Затем, чувствуя, что в меня сейчас полетит шляпная болванка, я схватила в руки сверток – попросту своровав его – и выбежала из костюмерной. К счастью, я не слышала всего того, что кричалось мне вслед. Пробежав до конца коридора, я увидела ведущую наверх лестницу и быстро забралась на второй этаж, где остановилась, перевела дух и вдруг увидела дверь с табличкой: «Герман. Гессе».

Нет, все-таки, что и говорить – творческие люди все с прибабахами, то есть с придурью. Самовыражаются изо всех сил. Мне вдруг показалось, что еще немного, и я бы запуталась в липкой паутине театральных интриг. И не лень этой загримированной насмерть братии строить друг другу козни, оскорблять друг друга почем зря, обливать грязью соперников… Тоска. Но кто же такая Маргарита?

Я толкнула дверь со странной табличкой и вошла в небольшую гримерную. Меня в который раз удивило, что все двери в этом густонаселенном муравейнике почему-то не запираются. Что это? Выражение полнейшего доверия к коллегам или отсутствие ценных вещей?

Как бы то ни было, но комната была открыта, и теперь, на это короткое время, принадлежала только мне.

Я прикрыла за собой дверь и, обнаружив примитивную щеколду, заперлась.

Достала сигареты и, усевшись на стул перед зеркалом, не хуже рыжеволосой вампирши Лоры закурила.

Мысли мои обрели полную ясность. Я закрыла глаза и принялась размышлять.

Итак, в театре появилась некая Маргарита, которая, очевидно, раньше работала здесь и играла не последние роли, будучи любовницей режиссера. Она пришла сюда по старой памяти и растревожила покой сегодняшних фавориток и своих бывших злопыхательниц. Что ей было нужно? Зеленое платье. Раз. И чтобы ее загримировали. Два.

Передо мной на столике лежал украденный из костюмерной сверток. Развернув его, я поняла, что не ошиблась. Это действительно было то самое зеленое платье, которое я уже видела. Но почему же Света сказала, что Маргарита вернула его вчера вечером, если я-то видела его сегодня утром на Анне Второй?

Я выдвинула ящик стола, и в это время кто-то дернул за ручку двери снаружи. Затем тихо выругался и ушел. Значит, приходили по Германову душу.

Я облегченно вздохнула и, выдвинув ящик еще больше, вздохнула еще раз. Мне снова повезло. В самом дальнем углу ящика я обнаружила то, что искала. Парик с белыми волосами.

Интересно, как же выглядит Маргарита? Зачем ей понадобилось становиться копией Анны Шубиной? Какую цель она преследовала, когда отдавала такие деньги мне за то, чтобы я отыскала Сашу Берестова с документами, касающимися поставки химического оборудования?

Мне стало чуточку жутковато. Ведь все то время, пока я размышляла над своими задачками, мои руки сами принялись надевать мне на голову белокурый парик и облачать мое тело в зеленое платье. Я стояла перед зеркалом, и мне было не по себе. Как же все-таки одежда и волосы меняют облик человека!

Я закрыла глаза и попыталась представить себе еще раз, подробнее и в деталях, образ Анны Шубиной. Настоящей.

Во-первых, надо придать голубизну глазам, а для этого существует грим.

Выставив перед собой многочисленные баночки и коробочки с гримом, пудрой, тенями, тушью и помадой, я принялась энергично перевоплощаться в Анну.

Вспомнила! У нее были веснушки. Такие симпатичные, трогательные.

Засунув свой джинсовый костюм в пакет, я, выпятив грудь, еще раз взглянула на себя в зеркало.

Нет, это была уже не я. Из глубины зеркала на меня смотрела совершенно другая женщина.

Зачем я это сделала? Наверно, затем, что театральный занавес, увиденный мною на дне кофейной чашки, раскрылся теперь и передо мной. Мне была дана подсказка. Остальное зависело теперь только от меня. Сумею ли я сыграть порученную мне роль?

Стряхнув с себя театральный флер и прекрасно осознавая, что я на какое-то мгновение увлеклась, играя в актрису, я собралась с мыслями и захотела было уже отпереть дверь и выбраться наружу, как кто-то попытался войти в гримерную.

– Эй, кто там, черт вас побери! Откройте, вам что, больше трахаться негде?

Голос принадлежал Герману, и я сразу же открыла.

– Марго? Ты чего здесь делаешь? Если мне не изменяет память, у тебя были какие-то срочные дела.

Мне показалось, что я попала в сумасшедший дом. Неужели Герман не понял, что я не Маргарита? Он гример?

Но с другой стороны, у меня появилась возможность побольше узнать об этой женщине.

Встав таким образом, чтобы свет падал мне на затылок, но никак не на лицо, я, делая вид, что у меня расстегнулась застежка на обуви, наклонилась и глухо спросила:

– Слушай, Герман, а ты не знаешь, кстати, как будет звучать по-английски название того фильма, куда меня пригласили на пробы?

– Знаю. «Вумэн энд рэйн». Какие еще будут вопросы?

– А почему ты мне грубишь?

– Ты будешь с другим мужиком на красном «Форде» раскатывать, а я, значит, буду исполнять все твои желания?

– И где же ты меня видел на красном «Форде»?

– Нигде. У музея радищевского, вот где.

– А почему я не должна раскатывать, как ты выражаешься, с мужиком на красном «Форде»? Я что, не имею права?

– Правильно Светка сейчас сказала – любишь ты людей использовать. Ты вот мне скажи, куда ты это так вырядилась? Пробы закончились, зачем тебе этот маскарад?

– А может, я убийство замышляю? – попыталась я пошутить, но юмор получился довольно черным. Хотя откуда бы ему взяться-то, светлому юмору?

Не попрощавшись, я выскользнула из комнаты и почти бегом спустилась вниз, промчалась мимо расхаживающих по коридору вампиров, принцесс, колдунов и шутов и, уже очутившись на улице, на свежем воздухе, поняла, что наступил вечер. Стало свежо. Тихо и мирно накрапывал дождик.

Я села в машину и неторопливо заскользила по туманным, влажным, потемневшим улицам города в направлении дома.

Меня ждал Саша Берестов.