Корона - Кира Касс

И я, не задумываясь о последствиях, о возможных осложнениях, о том, испытывает ли он ко мне такие же чувства, прильнула к Эрику. И, к моей радости, он не отстранился. Мы стояли, тесно прижавшись, и я чувствовала его дыхание на своих губах.

– Ну как, вы приняли решение? – спросил вернувшийся в комнату портной.

Я сразу же отпрыгнула от Эрика:

– Да. Пожалуйста, сэр, можете заканчивать костюм.

И, не оглядываясь назад, я поспешила в коридор. С неистово бьющимся сердцем я отыскала свободную гостевую комнату и захлопнула за собой дверь.

Чувство, что так долго пряталось в глубине души, теперь во всеуслышание заявило о себе. Я наконец увидела этого человека, который изо всех сил старался оставаться невидимым, и мое глупое, бесполезное сердце продолжало шептать его имя. Я схватилась за грудь, силясь унять сердцебиение.

– Ну что, что же ты наделало? И зачем ты меня предало?

В свое время я сомневалась, что смогу найти родную душу среди компании выбранных наугад парней.

Но сейчас этот вопрос разом отпал.

Следующие несколько дней прошли в сплошной круговерти подготовки к коронации. Я старалась задерживаться в кабинете и по возможности есть у себя в комнате, но избежать встреч с Эриком мне, естественно, не удалось.

Нам пришлось репетировать торжественное шествие возле церкви, а поскольку народу было недостаточно, Эрика попросили принять участие в мероприятии. А при прохождении Элиты через Главный зал Эрик вынужден был сопровождать Генри, чтобы объяснять ему, как вести себя на официальных торжествах в честь коронации. Более того, поскольку в мои обязанности входило одобрение последней примерки костюмов Элиты, я старалась не смотреть Эрику в глаза, что оказалось гораздо труднее, чем я думала.

Коронация должна была стать поворотным моментом моей жизни, а я тем временем думала совсем о другом. Я мечтала узнать вкус его поцелуев.

Я не укладывалась в график. Но опаздывать не любила.

Однако волосы взбунтовались и упорно отказывались лежать красивыми локонами, под мышкой разошелся шов, и не успела я надеть туфли на вполне разумном каблуке, выбранные еще в начале недели, как сразу же прокляла все на свете.

Элоиза, тяжело вздыхая, поправляла мне прическу и примеряла фальшивую корону, дабы удостовериться, что в торжественный момент все будет выглядеть наилучшим образом. Нине было не до меня, она следила за тем, чтобы придворные и Элита были при полном параде, поэтому положение спас Хейл, который в последнюю минуту ворвался ко мне с иголкой и ниткой в руках.

– Спасибо, – прошептала я.

Хейл сделал последний стежок.

– Всегда к вашим услугам. – Он посмотрел на часы. – Жаль, правда, что вы не позвали меня раньше.

– Но платье треснуло именно тогда, когда я его надела!

– Я проверил швы. Проблем больше не будет. Слава богу, что эта мелкая неприятность случилась сейчас, а не в разгар церемонии, – улыбнулся Хейл.

– Мне нужно, чтобы сегодня все прошло идеально, – кивнула я. – Я хочу казаться собранной, но не настолько, чтобы начать ненавидеть окружающих.

– Ну тогда, если шов вдруг снова разойдется, просто наплюйте на все.

Тем временем Элоиза зачем-то ушла в ванную комнату, и я решила воспользоваться случаем.

– Как там Ин? – шепотом поинтересовалась я.

– Хорошо. Потрясен, – почти мечтательно произнес Хейл. – Мы теперь оба готовы пойти за вас в огонь и воду. Вы подарили нам будущее, и мы обязаны вам по гроб жизни.

– Просто помогите мне пережить сегодняшнее мероприятие, и мы квиты.

– Ведь я когда-то обещал каждый день доказывать, что достоин вас, – напомнил мне Хейл.

Я соскочила с возвышения и обняла Хейла:

– Ты уже доказал свою незаменимость.

– Очень приятно это слышать, – ответил Хейл, обняв меня в ответ. – Ладно, пожалуй, схожу за пиджаком и спущусь вниз. Свистните меня, если вам что-нибудь понадобится.

Я кивнула и постаралась расслабиться, так как Элоиза уже вернулась из ванной, чтобы нанести финальные штрихи.

– Он симпатяга, – заметила Элоиза, опрыскивая лаком для волос непослушные пряди.

– Ты права.

– Хотя лично я выбрала бы Кайла, – хихикнула она.

– Можно подумать, будто я не знаю, – покачала я головой. – Помню, помню, как ты позволила ему пробраться в мою комнату.

– Он мой любимчик, – пожала плечами Элоиза. – Вот я и делаю для него что могу.

Наконец все было готово. Я начала спускаться по лестнице, перекинув через руку край мантии. В вестибюле уже толпился народ. Стоявший поодаль генерал Леджер прижимал к губам руки мисс Люси. Джози и Нина, которые должны были нести мой шлейф, смотрелись весьма мило в своих одинаковых бледно-голубых платьях. Пятеро моих оставшихся поклонников из Элиты топтались в углу; примкнувший к ним Эрик тоже надел голубой галстук, но на тон ярче, чем у других.

Но в этой толпе я сейчас видела только одного-единственного парня. Поскольку еще на лестнице заметила в людском море лицо своего брата.

Я протиснулась сквозь толпу, локтями прокладывая себе дорогу, и очутилась в нежных объятиях, правда не Арена, а Камиллы.

– Он в порядке? – шепнула я Камилле на ухо.

– Oui, в полном.

– А твои подданные довольны? Они его приняли?

– Его приняли как родного.

– Спасибо. – Я еще крепче прижала Камиллу к себе, а затем обернулась на своего глупого братца.

– Ты славно почистила перышки, – поддразнил он меня.

Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. И я не знала, то ли пошутить, то ли хорошенько стукнуть Арена, то ли стиснуть в объятиях.

– Прости, – вполголоса произнес Арен. – Мне не следовало уезжать столь поспешно. Не следовало оставлять тебя одну.

– Ты все сделал правильно, – покачала я головой. – Я скучала по тебе так, что у меня сердце разрывалось, но тебе надо было ехать.

– Я порывался вернуться, как только узнал о маминой болезни. Но боялся только все испортить, поскольку мама, похоже, заболела из-за меня.

– Не глупи. Ты здесь, и это самое главное.

И пока леди Брайс рассаживала всех по машинам, Арен продолжал держать меня в объятиях. Первыми уехали советники, за ними – Элита. Мальчики на прощание мне поклонились, и Эрик тоже. Он старательно избегал моего взгляда, за что я была ему благодарна. Ведь кто знает, что в противном случае можно было бы ожидать от моего глупого сердца?!

Оно и так немножко растаяло, когда он пошел прочь, то и дело одергивая рукава нового костюма, в котором явно чувствовал себя крайне неловко.