Крылья ворона - Элейн Каннингем

Сузившиеся малиновые глаза Триль следили за ее приближением. Миниатюрная жрица дополнила трон Матери великолепной резной подставкой для ног. Шакти подумала, что более чем неприлично было сидящей на троне Матери Дома болтать ногами в воздухе, будто ребенку.

Она остановилась на почтительном расстоянии и присела в глубоком реверансе. Матрона Бэнр отреагировала на ее поклон спокойным, ничего не выражающим взглядом, который Шакти встретила так же бестрепетно. Глядя ей прямо в глаза, она объявила:

— Мать Триль, я потерпела неудачу.

В зале повисла долгая тишина, пока Триль соображала, что может стоять за этим странным заявлением.

— Ты не привела Лириэль, — наконец произнесла она.

— Нет, — подтвердила все еще коленопреклоненная Шакти. — У Ллос есть свои намерения насчет принцессы, и я не до конца понимаю их.

Темно-красные глаза Первой Матери опасно сузились.

— Ты смеешь говорить от имени Ллос?

Шакти склонила голову.

— Я лишь повторяю слова, сказанные мне ее прислужницей, йоклол.

Она была вознаграждена еще одним мгновением тишины, на этот раз более коротким, но все же впечатляющим.

— Где ты встретила эту прислужницу?

— В Абиссе.

Глаза Триль сверкнули. Она жестом предложила Шакти подняться с коленей и присесть.

— Рассказывай с самого начала.

Жрица опустилась в предложенное кресло.

— По вашему приказанию я собрала могущественных союзников и преследовала Лириэль. Она тоже окружила себя сторонниками, и наши силы сошлись в жестоком бою.

— Кто был на ее стороне?

— Многие. Люди с далекого острова Руафим и отряд морских эльфов.

Триль выпрямилась.

— Дочь Дома Бэнр в союзе со светлыми эльфами? Что за дурацкая ложь?

— Это не ложь, — твердо ответила Шакти. — Если бы я хотела обратить правду на пользу себе, разве я не сочинила бы что-нибудь более приятное для вашего слуха?

Первая Мать приняла это замечание коротким кивком и жестом велела ей продолжать.

— Лириэль пробилась в цитадель иллитида в развалинах древнего эльфийского города, опустившегося на дно моря. Она освободила морских эльфов — пленников иллитида — и повела их в бой. Я бы сама не поверила, что такой союз возможен, если бы не видела этого.

— Ты проиграла сражение с людьми и светлыми эльфами, — подвела итог Триль исполненным презрения голосом.

— Нет, — спокойно ответила Шакти. — Я проиграла силе Ллос.

Крошечные ручки матроны впились в подлокотники трона.

— Ты уже доказала свою некомпетентность. Не усугубляй свою вину богохульством!

— Я вызвала Лириэль на най'шедареф, — продолжала Шакти, произнося название ритуального поединка между двумя Жрицами, победа в котором означала высшую благосклонность Ллос.

Триль успокоилась, и губы ее скривились в сардонической усмешке,

— Смелый шаг, — насмешливо бросила она. — Ты верховная жрица, а она всего лишь прислужница.

— Она из Дома Бэнр, а я нет, — резко ответила Шакти. — Моя змееголовая плеть погибла, мои заклинания рассеяны.

— Девчонка не настолько могущественна, — неуверенно произнесла Триль.

— Сама по себе — нет. Но она стала Зедринисет.

Тепло медленно схлынуло с лица Триль. Это слово, одно из самых священных в языке дроу, редко произносили вслух. Это была великая честь и сила, которую каждая жрица тайно мечтала заполучить для себя и боялась увидеть в других.

— Ты видела это.

— Многие видели. Сила Ллос проходила через дочь Дома Бэнр во время битвы за Руафим. Маленькая жрица переварила это.

— И все же ты бросила ей вызов.

Шакти склонила голову, изобразив, как она надеялась, смирение.

— За мою самонадеянность я была отправлена в Абисс.

Матрона долго обдумывала эти слова, ища в них скрытый смысл и недомолвки, столь характерные дроу. Но задала она самый очевидный из вопросов:

— И всё же ты здесь?

— Все же я здесь, — согласилась Шакти. — Я была наказана за нападение на Бэнр, но Паучья Королева читает в моем сердце. Жрицы Дома Хаицрин всегда поддерживали Дом Бэнр. Я ваша слуга. Наказать меня слишком жестоко значило бы пролить неприятно яркий свет на мирную тьму вашего пути. Прислужница Ллос испытала меня и убедилась в моей преданности. Я была возвращена из Абисса со знаками благоволения богини.

Шакти сунула руку в складки платья и вытащила свою пятиглавую змеиную плеть. Черепа приподнялись, потом склонились перед Первой Матерью.

— Это плеть, которую вы лично вручили мне, — объяснила Шакти. — Она погибла в сражении с Лириэль и была оживлена силой Ллос во время моего недолгого пребывания в Абиссе.

Триль скептически разглядывала воскресшее оружие.

— Это твои слова, но любая верховная жрица умеет оживлять мертвых. Тебе следовало бы быть более убедительной.

— Служанка Ллос тайно дала мне это, в знак высочайшего благоволения богини Дому Бэнр и ее желания возвысить этот Дом над всеми прочими.

Она протянула Триль пузырь души. Матрона заглянула в него, но зоркость ее глаз не могла соперничать со зрением Шакти.

Мать Бэнр отдала короткий приказ страже. Мужчины исчезли, вместо них через мгновение появились два десятка до зубов вооруженных женщин. Это была личная охрана Матери Триль, отобранная за свирепость и лично ею подвергнутая заклинанию преданности. Женщины заключили трон Триль в кольцо.

Триль кивнула, и стражницы вытащили из ножен каждая по два меча и скрестили их с мечами стоящих рядом. Защитная магия потекла по скрещенной стали, наполняя зал легким гудением. Никакая сила не могла бы пробиться ни в круг, ни из него.

Триль бросила шарик в сторону ближайшей из стражниц. Он разлетелся, еще не успев упасть на пол, и выпустил облако сияющего зеленоватого дыма. Дым поплыл прочь и остановился перед гудящими мечами. Хотя рассеяться он не мог, но начал медленно тускнеть. Когда же он окончательно исчез, все изумленно уставились на высокую женщину-дроу, стоящую внутри охранительного круга. Глаза ее были неподвижны, волосы растрепаны, но лицо было абсолютно узнаваемым.

— Квентл, — странным голосом произнесла Триль.

Это, без сомнения, была Квентл Бэнр, могущественная жрица, убитая годы назад. Никем другим женщина быть не могла, поскольку попытка любого дроу принять ее облик была бы обречена на неудачу в этом магическом круге. Квентл погибла в сражении, и тело ее принесли в город и сожгли в соответствии с принятым для жриц высочайшего ранга ритуалом. Менее важные трупы бальзамировали и хранили до случая, когда потребуются армии безымянных зомби.