Кошка для голландца - Альма Либрем

- А дыра? – спросила она. – Там же явно что-то не то с перекрытием…

- Понятия не имею. Понимаю, что накрутили, - подтвердил её подозрения Андрей. – Но я не имею к этому никакого отношения. Честное слово.

- Правда?

- Правда, - кивнул он. – Или ты опять мне не веришь?

Юля верила. Яворский и сам, наверное, чувствовал это, потому что крепко обнял её за плечи и привлёк к себе, прикасаясь к губам осторожным, вкрадчивым поцелуем.

Надо было его оттолкнуть, сказать, что сейчас не время и не место, а ей не нужны никакие отношения. Надо было послать Андрея куда подальше со всеми его проблемами прошлого, кому-то, возможно, напоминающими оправдание, а не искренний рассказ о том, почему всё так сложилось.

Но кому надо?

Она не отпрянула от него, скорее, нехотя отстранилась.

- Не уверена, - тихо произнесла она, - что готова к нормальным отношениям. У меня есть Лотти. Этого всегда было предостаточно.

К тому же, Наташа прочитает ей нотацию. Впрочем, кто такая Наташа? Подружка? Та, с которой она общается только потому, что не смогла найти никого другого? Что их вообще связывает, если Юля в детстве её опасалась, а в юношестве терпеть не могла?

- Ты меня боишься, - подытожил Андрей. – Что б я тебе не говорил, ты всё равно боишься.

- Не тебя, - возразила Юля. – Но, если в целом, идея у тебя правильная.

Боялась она отношений. По-настоящему, серьёзно боялась. Потому что Виктора было легко послать, как только он перешёл бы грань дозволенного. Лебедева сказала бы ему, что не желает иметь никакого дела со своим клиентом, и всё. Что это непрофессионально. Отправить его куда подальше было просто, она нашла б миллион формальных причин, а самую главную – что ничего к нему не чувствует, - приберегла бы на финал недоотношений. Это было так просто! А вот с Андреем, и в этом Юля не сомневалась, так не получится. И для этого она за несколько секунд могла бы перечислить десятки причин, умолчав о самой главной.

Юля была уверена, что от детских чувств не осталось и следа. Она убеждала себя в этом старательно, долго, а переубедить так и не смогла. Чувствовала теперь себя самой настоящей притворщицей, спрятавшейся от реальности в твёрдой, непробиваемой скорлупе.

- О чём задумалась?

Андрей всё ещё сидел очень близко. Она чувствовала приятный аромат его духов, так сильно отличающийся от навязчивого, такого, как у Виктора.

- О том, как долго я себе лгала, - искренне ответила Юля. – Наверное, никто меня не переиграет.

- Я так старательно, - возразил Яворский, - убеждал всех в том, что у меня счастливая полноценная семья в Нидерландах, что даже сам поверил, что отец там, а не, - он вновь возвёл глаза к небу, - там. Поверил. И что с того? Ты думаешь, мне стало легче? Ни капли. Я вернулся сюда потому, что там лгать уже не было сил. А тут меня как минимум никто не знал. Тут когда-то было хорошо.

- Понимаю, - одними губами ответила Юля. – Я тоже когда-то попыталась сбежать оттуда, где мне было хорошо. А теперь не знаю, как туда вернуться.

Андрей, наверное, не понял, о чём она говорила, а может, просто сделал вид, что ему невдомёк, но Юля была ему за это молчание благодарна. По крайней мере, ей не приходилось сейчас ни перед кем оправдываться, можно было просто смотреть на него и чувствовать себя в кои-то веки счастливой.

- И что мы будем делать с этой дырой? – спросила Юля. – У меня совсем нет денег, чтобы восстанавливать потолок. Надеяться на порядочность Виктора тоже не приходится.

- Я сам со всем разберусь, - пообещал Андрей. – Пока найму рабочих, пусть вернут всё, как было.

- Я запла…

- Юля!

- Хорошо, - сдалась она. – Найми рабочих, пусть вернут всё так, как было. Или пусть сделают это, как было до попытки спрятать дыру в полу – нормальные ступеньки между нормальными двумя этажами нормальной перестроенной квартиры.

Яворский кивнул. Кажется, он был доволен её ответом. Юля же понимала, что ей следовало добавить ещё кое-что, но всё никак не решалась.

Это состояние зависшей на грани дружбы было ей знакомо. Однажды она побоялась из него выйти, а теперь не знала, правильно ли поступала, балансируя на тонком лезвии чужих, да и своих собственных чувств вновь. И всё на том же месте! Ведь как легко было бы сделать шаг навстречу!

- Я созвонюсь с Михаилом Ивановичем, - Андрей произнёс это имя с некоторым недовольством, - насчёт нашего ремонта. Не переживай, деньги тебе вернут.

- Я не беспокоюсь о деньгах.

- Не сомневаюсь в этом, - Андрей встал и подал ей руку, помогая подняться и Юле.

Она, конечно, могла фыркнуть, как это обычно делала, и проигнорировать его предложение, но почему-то сжала протянутую ладонь и, когда оказалась на ногах, не стала отступать от Яворского. Рядом с ним находиться было приятно, и Юля посчитала бы себя последней идиоткой, если б в очередной раз отрицала очевидное.

 - Что будет дальше? – вдруг спросила она, не удержавшись от соблазна заглянуть на страницу будущего. На самом деле, Лебедева не верила в то, что дождётся какого-то определённого ответа, но продолжала неотрывно смотреть на Андрея, надеясь на что-то… На что?

- Ну, - Яворский улыбнулся, - в основном это зависит от тебя, конечно… Но лично я сдаваться не планирую.

Юля тоже позволила себе вымученную, усталую улыбку, взглянула на него так, словно испытывала на прочность собственной холодностью и попытками отказаться от столь желанного счастья, а потом решительно произнесла:

- Если Виктор вновь попытается наладить отношения, у него точно ничего не выйдет. А Ольга?

- У нас ничего не было, - легко ответил Яворский. – Пойдём.

Он сделал несколько шагов, прежде чем понял, что Юля всё ещё стояла на месте и весьма уверенно смотрела ему в спину.

- Что? – оглянулся мужчина.

- А насколько далеко распространяется твоё "ничего не было"? – неожиданно ревниво спросила Лебедева. – Об этом ты можешь мне сказать?

- Могу, конечно. Мы познакомились как раз перед открытием ресторана, и то, как она вела себя там, было верхом нашего сближения.

Юля с подозрением взглянула на него, но Андрей выглядел до того искренним, что любая попытка ревновать казалась бы смешной. Тем более, она столько раз говорила, что собирается остаться для него просто подругой… Да это уже звучало абсурдно!

- Жаль только, - протянул вдруг Яворский, - что против меня так настроена твоя подруга.

- Андрей! – Юля закатила глаза. – У тебя есть огромное преимущество.

- Это ж какое?

- Ты удивительно нравишься моей кошке. 

Юля ненавидела уборку, но после каждого ремонта это казалось неотъемной частью жизни. Стоило только вымести видимую пыль, как появлялось что-то новое.