Мысленные образы. Когнитивный подход - Джон Т. Э. Ричардсон

Риду удалось выявить следующий интересный факт: все испытуемые сообщали, что лишь некоторые пары слов они заучивали с использованием опосредующих ассоциаций, тогда как другие заучивались ими механически, то есть без ассоциаций. Он установил также, что для каждого набора запоминаемых пар отчет об ассоциативном опосредовании был связан с лучшим воспроизведением в течение начального этапа заучивания и лучшим сохранением усвоенного материала по результатам тестирования испытуемых на следующий день. Ридом был сделан вывод о том, что эти результаты доказывают причинно-следственную связь между использованием опосредующих ассоциаций и скоростью заучивания и забывания. Поскольку эти дополнительные ассоциативные средства связывают или опосредуют запоминаемые объекты, то их называют «медиаторы», или вспомогательные стимулы-средства.

К сожалению, публикация статьи Рида совпала с зарождением бихевиористского направления в психологии (см. главу 2). Как следствие, идея опроса испытуемых о том, как они выполняют те или иные мнемические задания, отвергалась вплоть до появления современной когнитивной психологии в 1960-х годах. Но и потом лишь немногие исследователи брали на себя труд расспросить испытуемых о том, что они на самом деле делают по ходу эксперимента, а те, кто спрашивал, делали из полученной дополнительной информации крайне неуверенные выводы. Этот достаточно осторожный подход к сбору самоотчетов испытуемых хорошо иллюстрируют следующие рассуждения из статьи Ранквиста и Фарли (Runquist and Farley, 1964):

Когда испытуемых спрашивают о том, как они заучивают списки пар слов, они неизменно заявляют, что используют тот или иной медиатор – слово, словосочетание, образ или какое-либо другое мнемоническое средство. Хотя обычно считают, что к подобным высказываниям нельзя относиться как к серьезным научным фактам, частота и повторяемость сообщений об использовании медиаторов служит достаточным основанием для их исследования (р. 280).

В 1960-е годы несколько исследователей подтвердили данные Рида о том, что при выполнении вербальных заданий на заучивание испытуемые часто сообщают об использовании вспомогательных ассоциативных средств, и что пары слов, заученные с использованием опосредующих ассоциаций, воспроизводятся лучше, чем пары, выученные без их использования (см. Paivio, 1971, глава 9). В этих исследованиях в качестве материала для заучивания испытуемым предлагали ассоциативные пары, состоящие из букв и цифр; из случайных буквенных триграмм и обычных трехбуквенных слов; из пар бессмысленных СГС слогов; из бессмысленных СГС слогов и слов.

Мартин, Боерсма и Кокс (Martin, Boersma and Cox, 1965) классифицировали отчеты испытуемых, заучивавших пары двусложных неслов (например, latuk-brugen). Они выделили пять категорий опосредующих ассоциативных средств, плюс повторение (то есть механическое «зазубривание») и заучивание без ассоциаций. Тестирование испытуемых проходило с помощью процедуры узнавания; исследователи обнаружили, что число правильных ответов при заучивании каждой пары было связано со сложностью соответствующего медиатора: лучшие результаты были получены при использовании ассоциативных средств, средние – при многократном повторении, и самые низкие – когда испытуемые сообщали, что вообще не использовали ассоциации.

В экспериментах с использованием пар слов (например, пар прилагательных) доминировали отчеты об ассоциативных медиаторах, представляющих собой чаще всего простые предложения, связывающие оба слова в каждой паре. Ранквист и Фарли дают следующий пример такого рода медиаторов: «Классический цвет лица – румяный» (Runquist and Farley, 1964, 283 р.). Эти данные были интерпретированы как доказательство важности естественного языкового опосредования при заучивании слов; иными словами, испытуемые используют знакомые выражения из повседневной речи для того, чтобы с их помощью связать между собой два слова или два других элемента. Кроме того, другие исследователи показали, что воспроизведение улучшается, когда экспериментатор сам предоставляет испытуемым простые связующие предложения, и улучшается еще больше, когда испытуемым дается инструкция самим составлять такие предложения (см., например, Bobrow and Bower, 1969).

Однако исследование естественных языковых медиаторов сталкивалось с двоякого рода недостатками. Во-первых, исследователи разрешали испытуемым описывать используемые ими медиаторы в свободной форме, что затрудняло выработку согласованной классификации различных способов опосредования без обращения к специальным схемам, аналогичным тем, что были разработаны Мартином с соавт. (Martin, Boersma and Cox, 1965). Вероятно, было бы полезно требовать от испытуемых ответов в рамках некоторой априорной классификации, чтобы данные легче было сравнивать и представлять в количественной форме. Во-вторых, хотя Ранквист и Фарли (Runquist and Farley, 1964) в цитированном выше отрывке специально упоминали мысленные образы в качестве медиатора, но, тем не менее, исследователи, занимавшиеся естественным языковым опосредованием, не встречали упоминаний об образах в отчетах своих испытуемых. Сейчас уже понятно, что доминирование вербальных медиаторов в этих ранних исследованиях объясняется тем, что для заучивания в них использовали главным образом бессмысленный или абстрактный материал.

Пэйвио, Юлль и Смайт (Paivio, Yuille and Smythe, 1966) давали испытуемым четыре попытки для заучивания списка парных ассоциаций, после чего опрашивали об используемых ими медиаторах. Материалом служили существительные, варьирующие по степени образности, конкретности и значимости. Вместо открытых вопросов были предъявлены опросники, в которых испытуемых просили сообщить, как они заучивали каждую ассоциативную пару: используя вербальный медиатор (например, связывающую слова фразу или рифму, формируя мысленный образ (например, «картинку», содержащую оба объекта) или без использования каких-либо подобных средств. О вербальных медиаторах сообщали в 40 % случаев при предъявлении абстрактных низкообразных пар слов и только в 15 % случаев – для конкретных высокообразных пар. Напротив, в 59 % случаев при предъявлении конкретных высокообразных пар слов и только в 19 % случаев для абстрактных низкообразных пар испытуемые сообщали об использовании ими образных медиаторов.

Изучали доступность разных типов медиаторов посредством измерения безусловной вероятности появления сообщений об использовании того или иного медиатора. Также оценивали эффективность медиаторов разных типов, измеряя условную вероятность правильного воспроизведения парной ассоциации при наличии отчета о медиаторе того или иного типа. Те пары, для запоминания которых испытуемые использовали медиаторы, имели большую вероятность воспроизведения, чем пары, запоминавшиеся без медиаторов, что хорошо согласуется с данными Рида (Reed, 1918) и результатами исследований естественных языковых медиаторов. И образные, и вербальные медиаторы показывали большую эффективность при заучивании высокообразных пар, чем при заучивании низкообразных пар. Кроме того, образные медиаторы обладают, по всей видимости, большей эффективностью, чем вербальные, но только при заучивании высокообразных пар слов.