Невеста лорда Кэрью - Мэри Бэлоу

– Шучу, конечно, – сказал Лайонел со смешком. – Репутация у Саманты безупречная, и она, безусловно, будет тебе верна. Да и какая женщина решилась бы нарушить верность? – Лайонел отодвинул стул и встал, хотя еда на его тарелке осталась почти нетронутой. – Вижу, ты уже кончил завтракать, Харт, и у тебя наверняка большие планы на утро. Не буду тебя задерживать. Просто я чувствовал себя обязанным зайти и высказать тебе мои лучшие пожелания.

– Спасибо. – Маркиз не поднялся со стула. – Очень мило с твоей стороны, Лайонел. Ты ведь знаешь, где выход…

После того как Лайонел ушел, маркиз посидел за столом еще несколько минут. Газета с объявлением о помолвке все еще лежала на столе рядом с его тарелкой, и он время от времени с улыбкой поглядывал на него. Лайонел, разумеется, не знал, что сегодня утром невозможно заронить какие-либо сомнения в голову маркиза, равно как и вызвать в нем гнев.

Но раздражение он все же вызвал. А уж если быть честным, то больше, чем раздражение, – ярость. Хотя нет, ярость не поддается контролю. Холодный гнев – вот что.

Саманта. Лайонел, конечно, намеренно назвал ее просто по имени, чтобы намекнуть, что они в приятельских отношениях. Далее он намекнул, что она способна на супружескую неверность. Намекнул, что она способна зачать от кого-то ребенка и выдать его за законного сына.

Однако его совершенно не трогает, когда подобные ядовитые инсинуации бросаются в его адрес. Мнение Лайонела для него ровным счетом ничего не значит. Но пусть он поостережется оскорблять таким образом кого-то другого. Пусть он попробует хоть единым намеком оскорбить Саманту – и он будет иметь большие неприятности.

Хорошо бы Лайонелу припомнить пословицу о спящей собаке – она может оказаться не такой хилой и трусливой, как ему представляется.

Саманта теперь принадлежит ему, сказал себе маркиз. После свадьбы она – его собственность, хотя он и представить себе не может, что будет употреблять такие слова. Она принадлежит ему потому, что любит его, а он любит ее, и они очень скоро поженятся. Саманта принадлежит ему.

И он защитит то, что принадлежит ему.

* * *

Теперь Саманта ничего не боялась – она чувствовала себя под надежной защитой. Настроение у нее было прекрасное, она была очень довольна собой. Она знала, что поступила правильно, что бы там ни стали о ней говорить.

– Больше всего я доволен тем, что ты проявила такую мудрость, Саманта, – сказал дядя Джеральд, приехав к леди Брилл. – Годовой доход Кэрью составляет семьдесят тысяч фунтов, и он очень щедро обеспечит тебя, Саманта, и детей, рожденных в браке, на случай, если умрет раньше своих ближних. Первый мальчик, как положено, унаследует титул маркиза.

Саманту ничуть не трогало, что половина бомонда, а может, и больше, чем половина, решит, что она выходит за Хартли ради его положения и богатства. Но она-то сама хорошо знала, почему она это делает – ей нужен друг и защита, и он ей очень нравится. Никогда еще ей так не нравился ни один мужчина.

– Ты просто ошеломила меня; дорогая! – воскликнула тетушка Агги после визита Хартли на следующий день. – Кто бы мог подумать, что ты выберешь такой тип мужчины. Конечно же, я знаю, что ни его титул, ни богатство не имеют для тебя никакого значения. Для тебя важна не внешность, а сам человек, его внутренние достоинства, и я счастлива получить доказательство твоей мудрости. Дорогая моя, маркиз очень приятный молодой человек. И я знаю наверняка, что без любви ты бы не пошла за него замуж. Я верю, что ты сделала очень хороший выбор и будешь счастлива. Саманта не поправила тетушку, не сказала ей, что их с Хартли соединяет нечто большее, чем любовь. Куда большее. Что в их отношениях не будет ни обманчивых взлетов, ни разрушительных падений. Только дружба, нежность и доброта, и… О да, чувство защищенности. Это слово, «защищенность», и мысли о том, как ей будет спокойно возле него, были самыми главными.

Но что их ждет? – спрашивала себя Саманта. Нормальная супружеская жизнь? Дальше дружеских отношений она не шла в своих предположениях. Не решалась даже думать… покуда не вспомнила их поцелуй на балу у Рочестеров. Упоительный поцелуй, нежный и ласковый. Может, и в супружеской постели будет так же? Она поняла, что хочет разделять с ним супружеское ложе, хотя давно уже выкинула из головы все мысли о таких отношениях и не страдала по этому поводу.

Не было оснований подозревать, что он предлагает ей просто платонические отношения. Он маркиз – Саманте все еще трудно было привыкнуть к этой мысли – и, конечно же, захочет иметь наследника.

Она-то хотела детей. Теперь, когда она так неожиданно приняла решение выйти замуж – спасаясь от настойчивых атак Лайонела, – она хотела получить от замужества все сполна. Все, кроме любви. Любовь пугала ее. Она была несказанно благодарна мистеру Уэйду – Хартли, – что он просто ее друг. И скоро будет ее мужем, мужчиной, который спокойно, как он делает все, посвятит ее в тайны супружеской постели. Несмотря на свой вполне зрелый возраст и житейский опыт, Саманта знала лишь о главном, что там случается. Она хотела, чтобы это случилось – и именно с ним. Без бурных страстей. Пусть это будет просто симпатия, расположение друг к другу – а они явно испытывают расположение друг к другу, в этом она была уверена.

Ее «свита» удивила ее. Конечно, не в такой мере, как Фрэнсис. Она тяжело переживала его неожиданную реакцию на ее сообщение о помолвке, однако два дня спустя повстречалась с ним на суаре и обнаружила, что он все такой же, как прежде, вплоть до сиреневого фрака, и все так же добродушно подшучивает над ней. Выжала ли она у себя из глаз хоть одну слезинку в тот день, когда они не поехали кататься в парк? – спросил он у нее.

– Умоляю, Саманта, не разочаровывай меня, не говори, что мне не хватает актерского таланта, – сказал Фрэнсис. – В конце концов, ты заслужила хотя бы маленькое наказание за твое отступничество. Ну с кем мне теперь флиртовать без опасения попасться в церковную мышеловку?

Саманта ужасно обрадовалась, услышав это. Значит, он разыграл ту тяжелую сцену. Во всяком случае, она предпочла в это поверить. Ей неприятно было думать, что она и правда причинила ему горе.

Несколько ее поклонников тихо удалились. Кое-кто из них выразил разочарование – кто-то очень горькое, кто-то менее горькое. Двое или трое ее воздыхателей сердечно ее поздравили.

Однако никто из них не усомнился в том, какие мотивы привели Саманту к решению дать согласие на брак с маркизом Кэрью. Саманта не обращала на пересуды ровно никакого внимания. Однако она постаралась взглянуть на маркиза глазами бомонда, большинство из членов которого, пока маркиз не стал сопровождать свою невесту на вечерние развлечения, никогда прежде с ним не встречались.

Она увидела джентльмена ростом чуть выше среднего, не слишком крепкого телосложения – хотя, когда однажды она прижалась к нему всем телом, она почувствовала, какие крепкие у него мускулы. Она увидела мужчину, не претендующего на красоту, хотя в лице его не было уродливых черт. И конечно же, она увидела мужчину, чья правая рука неподвижно висела вдоль тела, на ней всегда была надета перчатка, и полускрюченные пальцы прижимались к бедру. К тому же мужчина этот хромал, да так тяжело, что, когда шел, тело его склонялось на одну сторону.