Узник Гуантанамо - Максим Шахов

– Культура бизнеса растет не по дням, а по часам! – весело сказал Артем Белорыбину.

– Это еще почему? – запуская мотор, мрачно спросил Саня. Он подсчитывал возможные убытки от этой операции и постепенно приходил в ужас.

– Вот этот восточный товарищ забыл мне сказать замечательную фразу: «Парень, ты покойник!»

– Зачем говорить то, что и так понятно? – проворчал кавказец.

Белорыбин ловко вырулил на сплошной асфальт, оставив в полном недоумении избитых боевиков и водилу «Опеля», который, похоже, опять рванул в уборную.

– Нет, дорогой, ты меня так не подставишь! – горячо возражал кавказец. – Я с самим Кадыровым дружу и не могу своих партнеров сдать, шайтан их забери!

– Пусть берут твоих бандитов новосибирских! – вмешался Лева. – Им они нужны, а не мы! Разве не понял?!

– Мне вы, черви, все нужны! – сказал Тарасов. – Если Россия торгует оружием, то это не мое дело. А если за грязный бизнес берутся такие, как вы…

– А мы и есть Россия! – кавказец горделиво задрал подбородок. – Разве не понял, майор?!

– Тебе я присягу не давал, и вот этому тоже, – усмехнулся Артем. – А знаешь, почему? Потому, что такие, как вы, – враги России, понял?!

– Идейный! – фыркнул осмелевший Лева и тут же получил полновесную оплеуху от ловко вывернувшего руку Белорыбина.

– За идейность и грязный жидовский язык! – пояснил Саня и прибавил скорости.

– Давай хоть без антисемитизма обойдемся! – пожурил товарища Тарасов. – Ты разве забыл Африку? Мы ж не завовеватели империалистические, а российские миротворцы!

Белорыбин включил мобильный и охнул:

– Мне из штаба звонили! Зам по кадрам! Они с проверкой хотели приехать!.. Черт, Тема, что будет! Мне такой нагоняй дадут!

Пленники сразу навострили уши. Артем не прерывал излияния Сани: это было им на руку. Пускай засранцы думают, что здесь проводится армейская операция по окончательной зачистке Москвы от всяческого гадского элемента.

– Повторяю! – не унимался кавказец. – Первое, что я сделаю, когда приедем на место встречи, это сообщу коллегам, кто вы такие!

– И получишь пулю! – прокомментировал Лева и, покосившись на Белорыбина, еще глубже втянул голову в плечи.

– Совсем неправильно выходит, Артем! – вмешался Саня. – Он ведь тебя предупредил – тогда это уже умышленное убийство получается! Тем более, он тебя – в отличие от этого говорливого гаденыша! – в заложники не брал и не разводил, что он сотрудник ГРУ… А какие у них между собой дела, не наше дело…

Забренчал мобильный Белорыбина. Саня с собачьей тоской взглянул на дисплей, дал отбой и сунул телефон в карман.

– Тормози! – скомандовал Тарасов, и когда «мерс» притормозил на светофоре, бросил кавказцу: – Пошел вон!

– На стрелке будут двое уважаемых ребят из Новосибирска, – выйдя на тротуар и наклонившись к дверце, сказал кавказец. – Терки будут с Левой тереть. Запомни главное: есть у сибиряков плохая привычка: они поодаль снайпера сажают… Спасибо не говорю, потому что очень вы меня, ребята, напрягли… А «мерина», Лева, мне нового купишь, – ты всю кашу заварил… если жив вернешься… Бывайте! Хвала Аллаху!..

Захлопнув дверцу, кавказец широко зашагал в обратном направлении, плотно прижав к уху мобильный телефон.

– Здесь направо, – сказал совсем потерявшийся Лева. – Нам в сторону Трехгорки надо, а там, как подъедем, я покажу…

Минут десять ехали молча. Лева ехидно ухмылялся и даже высовывал кончик языка, а потом спросил вполголоса:

– Товарищи офицеры, а как вы объясните своему начальству факт моего похищения?

– Ах ты гнида! – взвыл Белорыбин. Артем едва успел перехватить его неумолимую карающую длань, явно нацеленную на физиономию Левы.

Легонько шлепнув вспыльчивого Саню по затылку, Тарасов задушевно проговорил:

– В армейской контрразведке, откуда мы с товарищем майором родом, таких вопросов не задают никогда и ни при каких обстоятельствах. Никто не задает… Нам нужен конечный результат… И неужели ты думал, что все это просто так?! Да тебя вели со времени последней сделки, дурилка! Поскольку менты и ФСБ…

– Знаю, знаю я! – замахал руками Лева и тут же испуганно спрятал ладони между коленями. – Можно не продолжать, я в курсе…

Как любой зацикленный на собственных проблемах человек, Лева поверил. Трудно не стать параноиком, полулегально, а то и вовсе нелегально торгуя ракетным вооружением… Спустя еще минуту Лева виновато пробормотал:

– Я вам отдам базу данных, а вы меня отпустите…

– Куда ж ты потом денешься, военный преступник? – спросил Белорыбин.

– Паром в Хайфу через Грецию, слава богу, снова ходит… А до Одессы я уж как-нибудь доберусь, – горестно проговорил бизнесмен.

* * *

Новосибирские заждались. Их тяжелые внедорожники бампер к бамперу стояли посреди пустыря, а троица бойцов развлекалась игрой в дартс; мишень приспособили к запаске на одном из джипов. Пустырь был вроде кладбища мебели – видимо, именно сюда свозили рухлядь разбогатевшие москвичи. Стрелок по кличке Саба, исполнявший также обязанности заместителя по боевой части, терся возле главного – высокого тощего блондина с наркотическим блеском в выцветших глазах. Команды «на позицию» не было. Саба уже дважды перебрасывал с плеча на плечо громоздкий футляр с верной «эсвэдэшкой», но бугор хранил молчание.

– Если по-нормальному не договоримся… – начал тощий.

Стрелок с готовностью сдернул с плеча брезентовый ремень.

– С Левой Ильхан будет – это меняет дело, – продолжал худой блондин. – А это другой базар: его или его бойцов я дырявить не хочу. Нет повода… А вот Леву, суку!

Тощий грохнул кулаком по бамперу. Бойцы, бросив игру, выжидательно уставились на него.

– Они на двух машинах вроде будут? – спросил худой блондин.

– Точно, Семеныч! – осклабился Саба.

– Эй, братва! – окликнул тощий. – Двое на «поджарого»![33]Джип за сарай загоните, а сами на изготовочку… Вдруг чего… А ты, – Семеныч ткнул длинным пальцем в грудь стрелка, – ты присмотри себе местечко вон там. – Он указал в сторону кучи деревянного лома, похожей на вавилонскую башню. – Водила! Держи «широкого»[34]под парами, мотор не глуши… Саба, сучонок! Если стрельнешь не в тему, я тебя дедушке Ленину к плащику подвешу! Так посреди Новосиба и будешь висеть!.. Без знака не стрелять!.. Ох, грехи мои тяжкие!

С этими словами тощий полез в джип с ровно гудящим мотором и привычно сунул руку за сиденье. У него в руках оказался футляр с неясной монограммой, откуда Семеныч последовательно извлек жгут, уже собранный стеклянный шприц и две ампулы. Тощий потряс руками, унимая дрожь, а затем проделал обычную операцию: отломил шейки ампул, всосал мерцающую жидкость в стальную иглу.