Королевство Хатуту - Дмитрий Романовский

– Кончается третья часть концерта. Дверь надо открыть. – Поль быстро подошел к двери, отщелкнул замок, снова вернулся к Мадлен. Они поцеловались. Это было воспоминание о белой назагорелой полосе женского тела.

После ужина Поль принял душ и снова у себя в каюте стал листать страшную книгу, читая надписи и заглядывая в детский словарь. По ходу дела он посмотрел в словаре, что такое коммунизм. Там было написано, что это система социальной организации, в которой правительство владеет всем имуществом, и оно распределяется поровну между людьми. Поль поразмыслил и подумал, что это похоже на королевство Хатуту. На этом вопрос о коммунизме был исчерпан. Дверь каюты он оставил распахнутой. Он надеялся, что к нему придет Кларетт. Он взглянул на свои ручные часы. Полночь. Кларетт не пришла. Он с ней вовремя не договорился. С Мадлен он тоже ни о чем не договорился. Он еще не научился ориентироваться среди белых людей. Поль вытянулся на кровати, уперевшись ногами в стену. Перед глазами была белая полоса нежной незагорелой кожи с золотистым треугольником посередине. На острове Хатуту мужчины много рассуждали об эрекции. Некоторые утверждали, что со стоящим членом невозможно уснуть. Поль не мог этого проверить, потому что под боком у него всегда на этот случай была Соу-Най. Теперь он понял, что это неправда. Он уснул со стоящим членом. Уснул крепко.

Утром старший стюард Сонар принес прибор для бритья. Поль с интересом стал развинчивать и завинчивать металлический станочек с лезвием. Здесь были и запасные лезвия. Он хорошо помнил, как его отец брился. У Поля уже отросла неровная щетина цвета прошлогоднего камыша.

У многих мужчин на острове борода вообще не росла. У всех белых мужчин росли бороды, и они брились. Поль развел мыло в блестящей медной чашечке. Борода у него начала расти уже с прошлого года. На острове мужчины брились острыми камнями. Сперва это было интересно, а потом это стало неприятной процедурой. Бритье бритвой было куда легче. Всё же он порезался в двух местах. Мыло щипало порезы. Захотелось встать под душ. Поль уже знал, что в коридор голым выходить нельзя. Вместо набедренной повязки он повязался полотенцем и пошел в душевую. В этот момент из душевой выходил ихтиолог Конрад, с которым Роже познакомил Поля еще в столовой. Он был в длинном халате, подвязянном поясом с кистями, висящими сбоку. Полю сразу захотелось такой же халат. Конрад улыбнулся, сказал:

– Доброе утро, Поль. – Поль ответил: – Доброе утро, мсье, – и вошел в освобожденную душевую. Сбросив полотенце, он увидел в углу маленький полупрозрачный предмет. Он поднял его. Это была трубочка из тонкой мягкой резины. Вероятно, что-то нужное, что нечаянно обронил Конрад. Забыв, что он совсем голый, Поль выскочил в коридор, где были и другие люди.

– Мсье! – крикнул он вслед удаляющемуся Конраду, а поскольку он всех знакомых называл уже по имени, крикнул: – Конрад! – и тот обернулся, остановился. Держа в поднятой руке резиновую трубочку, Поль сказал:

– Это вы уронили в душевой? – Конрад быстро подошел, взял у Поля мягкую резиновую трубочку, сказал сквозь зубы: – Спасибо, мсье, – и быстро удалился. Проходящий по коридору матрос, обернулся на них и рассмеялся. Поль понял, что он сделал что-то не то, однако это его не смутило, поскольку он теперь часто делал что-то не то.

За завтраком Роже обратился к Полю:

– Сегодня у нас в кают-компании конференция по языкам Полинезии. Вы не хотите принять участие? – Поль кое-что помнил об этих языках, поскольку его отец постоянно ими занимался. Ему даже нравилось повторять за отцом отрывистые гласные. Это его забавляло, и это ему помогло в свое время освоиться на острове Хатуту. Он сказал:

– Отец меня учил. Я забыл. Я только знаю, как говорят на Хатуту.

– Это нам и нужно, – подтвердил Бернар. Поль зашел в свою каюту, взял детский словарь, предварительно посмотрев, что такое «конференция», и пошел в библиотеку. Здесь была одна мадам Туанасье. Она не подкрашивала губы и ресницы, как это делали другие женщины. Ее кожа всегда казалась такой, будто она только-что приняла душ. Поль попросил другой словарь, поскольку в детском не было некоторых нужных слов.

– Я уже вам говорила, мсье Дожер, записывайте непонятные слова, а потом ищите их в энциклопедии. Вы записываете? – строго спросила мадам Туанасье. Поль молчал. И тут она сочувственно улыбнулась.

– Трудно адаптироваться? – спросила она. Поль не знал такого слова, но понял его и повторил:

– Трудно адаптироваться.

– Вы еще в таком возрасте, когда всё быстро усваивается, – сказала она ободряюще. До сих пор Поль видел ее лицо только строгим, а теперь оно показалось ему красивым. Она была необыкновенной женщиной. И он спросил:

– Мадам Туанасье, вам снятся сны? – Она недоуменно посмотрела на него, ответила:

– Редко.

– Мне тоже. Мне с детства снится иногда один и тот же сон. – Поль старательно подбирал французские слова: – Мне снится девушка, которой я в жизни никогда не видел. В детстве она была девочкой. Потом я рос, и эта девочка росла. Я вырос, и эта девушка стала взрослой женщиной. И в жизни я этой женщины не встречал. А когда я увидел вас, мне показалось, что вы и есть та самая женщина, которую я видел во сне. – Мадам Туанасье посмотрела на него внимательно, спросила:

– А вы это не придумали? – Мадам Туанасье умная женщина. Следовало прикинуться наивным, и Поль сказал:

– Я такое придумывать не умею.

– У Фрейда есть несколько работ о природе сновидений. – сказала она серьезно. – Вы знаете, кто такой Фрейд? – В страшной книге упоминалось это имя, и Поль ответил:

– Гитлер не любил Фрейда. – И тут мадам Туанасье снова улыбнулась. Поль еще не видел ее так часто улыбающейся. Он шагнул к ней, обнял ее за плечи и почувствовал, как напряглись мускулы ее тела. Она пристально смотрела ему в глаза. Он медленно провел ладонью по ее спине, чувствуя под ее платьем какие-то лямки, швы, застежки. Сильным движением она отстранилась от него, сказала нарочито спокойным тоном:

– Мсье Дожер, я понимаю, за двенадцать лет жизни в первобытных условиях вы привыкли к свободным нравам острова Хатуту, но здесь для вас началась жизнь в цивилизации, и вы должны это помнить. – Полю не понравилось замечание о первобытных условиях, и он сказал:

– Вы коммунистка, а на Хатуту коммунизм. – На миг ее глаза расширились, и она неожиданно рассмеялась. Она пошла к книжным стеллажам, продолжая смеяться. Сняв с полки книгу, она снова подошла к Полю. Ее лицо было теперь доброжелательным. Она сказала:

– Это сравнительная характеристика Парижской коммуны и русской революции. Текст несложный. – Поль взял книгу, поблагодарил, вышел. Оставив книгу о коммунистах в своей каюте, он вышел на верхнюю палубу. Небо было облачным, ветер тихий. Поль перегнулся через борт, увидел длинные волны, выбегавшие из-под носа парохода. Из обеих труб шел дым. Поль подумал, что хорошо бы спуститься в машинное отделение, посмотреть на печи и всякие механизмы. Он пошел вдоль борта, пытаясь определить, где должны быть спуски вниз. Впереди он увидел пару, которую можно было назвать влюбленной. Они стояли, облокотившись на перила, глядя на волны. Когда он подошел ближе, это оказались Антуан и молодая медсестра, которую Поль мельком увидел в приемной у корабельного врача. Девушка показалась Полю красивой. У нее было удлиненное лицо с большими коричневыми глазами. Она была высокой, худощавой. Хотя полные девушки очень привлекательны, у худых девушек есть большое преимущество: во время секса с ними легко и удобно менять самые различные позы, даже не прекращая ритмичных движений. Когда Поль поровнялся с ними, он хотел остановиться. Но Антуан, встретившись с ним взглядом, коротко кивнул и тут же отвернулся. Поль понял, что останавливаться рядом с ними нельзя, и пошел дальше. Вероятно, на корабле шла активная сексуальная жизнь, может быть, такая же, хотя навряд ли, как и на острове Хатуту. Только на острове это было откровенно, а здесь прикрывалось условностями. Когда Поль вошел в кают-компанию, конференция уже началась. Народу было много. Были поставлены дополнительные раскладные стулья. Говорил Роже. Увидев Поля, он кивнул ему, не прекращая говорить: