Спасти президента - Сергей Зверев

– Я даже не надеялся, что все пройдет так гладко, – признался он сам себе.

Оказавшийся рядом Копняк с укором покачал головой:

– Да, когда так гладко, это не к добру. Быть беде…

Но Фабриков не разделил его пессимизма.

– Окстись, прапорщик! Дело, считай, в шляпе. Василий Васильевич, так я займусь банкетом? Организуем скромненько, персон на сто, но с помпой и шумом. Чтобы помнили, кому все обязаны спасением мира! А утром вылетаем. Может, еще успеем в Шанхай? Жалко, что Агдамыч уже вылетел.

И поспешил догонять ушедших вперед Лепешкина со спецназовцами.

На причале крутился журналист Томашек. Видимо, профессиональным нюхом он уже почувствовал сенсацию. Президент Хасан с окружением и госпожа Наджар с водителем-телохранителем перешли с причала на борт катера.

На прощание Нада Наджар обратилась к Лепешкину.

– Мы сейчас отправимся забрать документы, о которых я говорила господину Хасану. Если не возражаете, потом я хочу вернуться сюда и кое-что обсудить.

Лепешкин, не скрывая торжества, подмигнул Серегину.

«А что я тебе говорил? Будут у нас документы».

И обратился к госпоже Неджар:

– Может быть, дать вам охрану? Так будет надежнее. Могу предоставить в ваше распоряжение двоих лучших бойцов.

– Спасибо, не вижу в этом необходимости, – поблагодарила она, прошла по трапу на катер и спустилась в каюту.

Катер отчалил. Лепешкин, Серегин и Поручик провожали его с причала пристальными взглядами.

– Да, – вздохнул Лепешкин. – Жалко все-таки, что она вас с собой не взяла. Может быть, что-нибудь интересное узнали бы.

– Вот все и кончилось, – с некоторым разочарованием вздохнул Фабриков. – Пойду организовывать банкет. Кто, если не я?

Один Копняк продолжал хмуриться.

– Не кажи гоп…

Президентский катер уже удалился метров на пятьсот или восемьсот, когда мощный взрыв подбросил его в воздух и буквально разломил надвое.

– Вот тебе и кончилось, – протянул Серегин. – Похоже, все только начинается.

Он обернулся к совершенно ошарашенному Лепешкину, который буквально окаменел с приоткрытым от изумления ртом.

– Так кого из нас вы собирались отправить на этом катере? – без тени улыбки поинтересовался майор.

Лепешкин закрыл рот.

В кабинете российского президента царила гнетущая тишина. Не хотелось верить, что в момент полного и окончательного торжества они потерпели сокрушительное поражение. Точнее, полный разгром.

Молчали все, и только один Копняк по-бабьи охал и поднывал как больной зуб.

– Я же говорил, я предупреждал…

Ни у кого не было ни сил, ни настроения даже на то, чтобы предложить ему заткнуться.

Наконец, Правдин с треском сломал карандаш, который крутил в пальцах, и проговорил:

– Так что у нас со временем? Иран накинул еще двадцать четыре часа, так что мы имеем в запасе почти двое суток. Валентин, давай связь с Москвой.

Но адмирал Старостин позвонил сам.

– Как дела? – осторожно поинтересовался он.

– Как сажа бела.

И президент вкратце поведал о том, как почти справился с неразрешимой проблемой. И как все накрылось большим медным тазом.

Старостин внимательно выслушал подробный рассказ президента, потом уточнил:

– Значит, Иран не хочет войны?

– Похоже, что нет. Иранский ультиматум является чисто оборонной мерой. Кому же захочется лишиться большей части своих нефтяных месторождений?

– А Арабистан?

Правдин помолчал и ответил не сразу:

– Президент Хасан, в конце концов, признал нападение на Иран авантюрой. Но он погиб. Кто теперь возглавит страну, непонятно. Так что все будет зависеть от преемника. А как там в мире?

– Хреново, – констатировал адмирал. – Европа парализована страхом, Штаты тоже в панике. Все ждут новых терактов. Запрет на полеты пока сохраняется. Саудовская Аравия воюет из последних сил. Ее северная группировка уничтожена чуть ли не одним вертолетом с помощью какого-то сверхмощного оружия. Его действие напоминает наш боевой генератор «Ника». Израиль на грани разрыва отношений с Соединенными Штатами. Война еще не началась, но мир уже в руинах. Как думаешь, Вася, не пора ли нам проявить активность и взять инициативу в свои руки?

– Нет, рано, – категорически заявил Правдин. – Я еще не во всем разобрался. Есть новая информация по Эмиру Джихада?

– Да так, кое-что имеется. Недавно, это установлено точно, Эмир Джихада встречался с мухаккимом хариджитов Усамой бен Масихом, которому, кстати, удалось полностью парализовать работу Совета Безопасности ООН. Он по совместительству работает там заместителем секретаря по вопросам защиты детей в международных конфликтах. А бен Масих, как нам известно, является послушным орудием нашего бывшего олигарха Бориса Октябриновича Гореславского.

– Интересный пасьянс. А зачем это Гореславскому? – спросил президент.

– У него есть все, кроме бессмертия. В последнее время он вложил немало средств в биологические исследования по продлению жизни. Но заметных результатов не добился. А когда такой самовлюбленный негодяй, как Гореславский, с его-то деньгами и возможностями, приходит к мысли о неизбежности собственной смерти, то единственное утешение находит в том, что умрет не один, а утащит с собой всех. Или почти всех. Чтобы, так сказать, не обидно было.

– Вот скотина! – выругался Правдин. – Что это за мир, в котором один мерзавец способен уничтожить большую часть человечества?

– Но в этом же мире один нормальный человек может если и не уничтожить такого мерзавца, то, по крайней мере, сорвать его планы. А у тебя такой не один, а целых четверо, – напомнил Старостин. – Как они тебе?

– Орлы. Особенно один.

– Поручик, что ли? – догадался адмирал.

– Он самый. А что известно насчет генерала Ибрагима аль-Барака? – спросил Правдин. – Я слышал, что он идейный борец за права арабов-шиитов.

– Это главнокомандующий? – вопросом на вопрос ответил Старостин.

– Да. Я думаю, именно он возглавит страну после смерти Саида Хасана.

– Тогда дело дрянь, – заметил Старостин. – Ты помнишь, с чего началось американское вторжение в Ирак?

– Конечно. Американцы получили сведения, что Ирак обладает оружием массового поражения. Правда, эти сведения потом не подтвердились…

– А сведения эти им передал генерал Ибрагим аль-Барак. Он тогда служил у Саддама Хусейна в генеральном штабе.

– Как же так? – удивился Правдин. – Ведь Саддам этих шиитов гнобил как бешеных собак.