Прах (сборник) - Михаил Киоса

На вид самый обычный мужчина лет пятидесяти. Темно-русые волосы, а глаза светло-карие, как слабый чай. Нос с легкой горбинкой, тонкие губы… и одет обычно. И вот именно он… именно ее…

Стало душно. Алиса рванулась – один раз, другой, третий. Голову заполнила горячечная тьма, в которой раскаленные добела буквы кричали: бежать!

– Тихо-тихо. – Холод металла, прикоснувшегося к шее, заставил ее замереть, – тихо-тихо. Ты не хочешь дождаться Кирилла? Будешь так дергаться – не дождешься. Сердце-то быстрее кровь качает. Так что, сама понимаешь…

«Кирилл!»

Он приедет, он поможет, спасет!

Алиса глубоко вздохнула и постаралась расслабиться.

«Да что же там такое?»

Он достал телефон, залез в приложение. Багровая линия тянулась по эстакаде, пронзала туннель под каналом и заканчивалась у перекрестка возле «Больницы МПС» – той самой остановки, где ему надо было выходить. У головы пробки Кирилл увидел значок аварии.

«Мясо!!! Три тачки всмятку, по всему шоссе!» – прочитал он во всплывшем на экране окошке. Ниже значилось время отправки сообщения: 19:31. Открыв комментарии, Кирилл увидел оживленный диалог между водителями: те обсуждали, как долго гайцы будут держать трассу перекрытой.

Перекрыли…

Твою ж мать!

Кирилл рывком поднялся на ноги. Стало совершенно понятно, что оставаться в троллейбусе незачем: чуда не случится. Он подскочил к выходу и нажал на кнопку, прикрепленную к поручню, но двери не шелохнулись. Посмотрев на кабину водителя, увидел в салонном зеркале лицо водителя.

«Значит, видит!»

– Откройте двери, пожалуйста.

Водитель покачал головой и перевел взгляд на дорогу. Кирилл рванулся к кабине, пролез под металлическим прутом турникета, перегораживавшим проход.

– Откройте дверь, мне очень надо!

– Не могу, – буркнул в ответ мужчина, – мы не на остановке.

– Но я не могу ждать! Мы до МПС только завтра доедем!

– Завтра, так завтра. Что мне теперь, работу из-за таких, как ты, терять? Ничего, посидишь, как все.

19:57

Он опаздывает. Снимок пробки на телефоне. Эстакада перед Волоколамкой. Далеко. Хотя, если побежит… что ж, посмотрим. Может, фото в ответ? Чтобы поторопился.

Хорошая идея: все равно не успеет, но пусть побегает. Это занятно.

Но какое?

Кажется, я знаю.

– Вернитесь в салон, – теперь водитель перешел на «вы». На Кирилла он словно бы и не смотрел – взгляд был направлен куда-то за него, сквозь него. – Вы мешаете.

– Откройте дверь, пожалуйста! Меня же ждут!

– Если ждут, то дождутся.

– Послушайте, – раздался за спиной новый голос, и Кирилл обернулся. Говорил военный, до этого сидевший в задней части салона, – хватит уже. Троллейбус у тротуара стоит. Вот именно стоит и в ближайший час не поедет. Видите? – Он вытянул вперед руку с зажатым в ней телефоном. – Там дорогу перекрыли. И вы об этом, конечно, знаете. Выпустите людей.

Позади него согласно зашумели другие пассажиры. Народу в салоне было немного, но выйти, судя по всему, хотелось почти всем.

Несколько мгновений водитель и военный пронзали друг друга взглядами. Затем мужчина за рулем хлопнул по кнопкам.

– Валите, – сквозь зубы бросил он. И вдруг заорал на весь троллейбус: – Десять секунд у вас! А потом хрен кто выйдет, поняли?

Передняя дверь осталась закрытой. Кирилл увидел злорадство в глазах водителя и торопливо полез через турникет, чтобы успеть выбраться на улицу, а вслед ему понеслось:

– Восемь!.. семь!.. шесть!.. пять!..

У дверей Кирилл оказался последним и выскакивал на тротуар, слыша за спиной:

– Два!.. Один!..

Двери закрылись.

Маньяк фотографировал ее запястья и вывернутые кверху ладони так спокойно, словно перед ним на блюдце лежали фрукты.

«Натюрморт…» – Алиса тут же попыталась выкинуть из головы словечко, от которого на языке появился привкус земли.

– Хорошо. Вот последний снимок и отправим. Он самый удачный. Четкий, все видно. А ты как думаешь?

«Кирилл… приходи скорее, Кирилл!»

От пальцев рук к запястьям медленно поднимался холод. Ноги, обутые в, казалось бы, такие теплые ботинки, тоже начали потихоньку подмерзать. Волной накатила легкая дурнота, голова закружилась.

Кирилл отошел от троллейбуса на пару шагов и остановился, растерявшись: куда бежать: к МПС или к «Метеору»? Добраться до лесопарка можно было обоими путями, и какой из них короче, он не знал.

Кирилл оглянулся: улица Свободы, изгибаясь налево, поднималась наверх, к бывшему кинотеатру и улице Мещеряковой.

«И потом тоже в горку… да еще коттеджи этих американцев вокруг обегать…»

Кирилл бросился вниз по Свободе. Под уклон бежалось быстро и легко, и он даже возликовал: сейчас нагонит хотя бы часть опоздания, и хорошую такую часть. Как нельзя кстати вспомнилось, что и потом часть пути тоже будет со спуском.

Добежав до места, где начинала свой подъем эстакада, Кирилл повернул и бросился через дорогу на другую сторону улицы.

«Теперь тоннель!»

20:03

Подбегая к пешеходному тоннелю под каналом имени Москвы, Кирилл ощутил, как задрожал телефон в правом кармане джинсов. Остановившись, достал его и разблокировал экран.

Что он видит, Кирилл понял не сразу. В первые две-три секунды тупо таращился на фото: чьи-то окровавленные ладони на фоне травы, с запястий стекают к пальцам тонкие темно-красные струйки – что за чушь? и почему Алиса прислала ему эту чушь?

Понимание пришло внезапно, и Кирилл, будто получив удар под дых, со всхлипом втянул в себя воздух.

Это были Алисины ладони – он узнал одну из них по характерному ободку серебряного кольца на среднем пальце и тонкой белесой линии на подушечке указательного: шраму, оставшемуся от глубокого пореза, случившегося несколько лет назад.

Но этого не могло быть! Это чушь какая-то!

«Как в кино».

Коротенькая мысль подействовала на Кирилла как разряд тока.

«Ну, хватит!»

Щекам стало жарко. Он набрал номер, прижал трубку к уху. Это уже перебор, это уже капец какой перебор. Ей надо было остановиться, остановиться еще тогда, после звонка. Как раз получилось бы очень мило. Но нет, какое там! Нафотошопила и шлет теперь!

– Как мило, что ты позвонил. Девочка уже заждалась. Нехорошо опаздывать.

Кирилл замер. А мужской голос – баритон с легкой хрипотцой – едва ли не нежно проворковал: