Не пара для волка - Майя Эйлер

на кровь, прижималась к нему и плакала. Чисто по-человечески мне стало ее жаль, но только на время. Я прекрасно понимала, что если бы не это, то моя жизнь была бы закончена. Николаю незачем было оставлять меня в живых, так что, все к лучшему.

Я вздохнула, понимая, что вот-вот упаду, развернулась, чтобы пройти эти несчастные несколько метров до главной дороги, но не сделала ни шага.

Прямо передо мной стоял большой серый волк. Желтые горящие глаза смотрели на меня, не мигая, словно оценивали, рассчитывали, куда я побегу. За одно лишь мгновение я успела попрощаться с жизнью, а потом…

Волк неожиданно наклонил голову и скупо вильнул хвостом. Как собака. Очень большая и страшная собака. И пошел на меня. Отступить я не могла, просто не хватило бы сил. Ни физических, ни душевных. Я так устала, что даже готова была сейчас умереть, но почем-то в душе вдруг возникло странное тепло, объяснить которое я была не способна. Волк казался добрым, несмотря на то, что на его морде сверкали капельки крови, уже успевшие подмерзнуть.

Он шел прямо на меня, не отрывая взгляда, и мне казалось, что он видит мою душу, знает, какая я на самом деле. Понимает, что мне нужна его помощь, просто необходима, ведь без нее я просто пропаду.

Закрыла глаза и только вздохнула, когда его голоса уткнулась мне в бок. Хорошо, что не с той стороны, где жутко саднили ребра, иначе я бы просто не смогла устоять на ногах.

Он был большим и теплым, добрым, милым… Я чувствовала, как волк легко подталкивает меня, вынуждая идти к дороге, двигаться, чтобы жить. Вытащила руку из кармана и коснулась шерсти. Горячая, шелковистая, приятная. Родная. Он вдруг стал самым близким на всем белом свете. Оборотень, который расправился с врагом, не приложив почти никаких усилий. Я должна была бояться, но хотелось улыбнуться, обнять его, прижаться, зарываясь руками в эту мягкую шерстку…

Он не этого сделать. Волк осторожно прихватил зубами край кофты и потащил к дороге. Я медленно шагала следом, даже не чувствуя, куда наступаю. Но он вел меня, останавливался, когда это было нужно, обводил вокруг особо больших снежных сугробов.

И вывел.

— Спасибо, — прошептала ему, и мне показалось, что в его глазах сверкнуло недовольство.

Он сел, практически обхватив меня лапами, укутывая своим теплом. Я опустила голову и сделала то, чего мне так хотелось, — запустила руки в эту густую шерсть.

Позади нас скрипел снег. Милана не захотела оставаться одна и медленно шла следом. Она боялась его, он вызывал у нее отвращение, и я не могла понять, как Андрей вообще мог связаться с такой? Вот уж кто не пара волку!

Взревел мотор, взвизгнули тормоза, и рядом с нами остановилась стразу три джипа. Из них вывалились серьезные парни, тут же взявшие нас в кольцо. Вот только защищать уже было не от кого.

— Друг, — один из них, с белой повязкой на голове, подошел к нам. — Друг, спокойно. Давай я посажу ее в машину и отвезу, где тепло, а там уже продолжишь ее защищать. Хорошо?

Волк недовольно хмыкнул, но отступил от меня.

— Спасибо, — еще раз шепнула я.

— Эй, давай в тепло, — меня осторожно, под пристальным волчьим взглядом сопроводили до машины, усадили на заднее сиденье. — Я Славик, друг Андрея, не беспокойся, теперь все хорошо будет.

— Я знаю.

Дверь с другой стороны распахнулась, и в салон забралась Милана. Она очень громко всхлипывала, всячески старалась привлечь к себе внимание. Слава укутал меня пледом, сказал водителю, чтобы тот врубил печку на полную, и занялся девушкой, которая требовала к себе внимания.

В окно я видела, что оборотень дождался, пока меня усадят, и рванул в лес. Вместе с его уходом в сердце образовалась пустота, которую я попыталась заполнить мыслями.

Кожу от тепла уже начало покалывать, скоро все тело начнет саднить, потом вернется боль от ушибов, и жизнь станет не мила. Но все это лишь сильнее убеждало меня в мысли, что оборотни — опасны. Как только выберусь, сделаю все, чтобы оказаться как можно дальше от них.

Глава 13.1

Машина медленно покачивалась, тепло согревало, и я начала проваливаться в дрему. Накатила сонливость, с которой я не могла бороться.

У Славы зазвонил телефон, и он ответил мгновенно, будто ждал этого звонка.

— Михаил Львович, все в порядке. Да, нашли. Андрей… Нет, он не с нами. Он повел клан забирать девчонок, они десять девчонок забрали… Переметнулся, да, волком пошел… Согласен, он дурак. Но вы сами сложили полномочия, вот он и сорвался с цепи, когда Хафовские напали… И как бы я его тормознул? — неожиданно взорвался оборотень. — Нож к глотке приставил? Между прочим, там и моя сестра, у этих, а я с вами лясы точу и баб охраняю! Да, со мной. Невеста. Только тут дело такое… То есть, знаете? Не лезу и знать ничего не хочу.

Сквозь полусон я пыталась понять, о чем они говорят, но получалось плохо. Уловила только, что Андрей был где-то там, рядом. Интересно, он видел того волка? И почему сам не помог Милане?

Думать ни о чем не хотелось.

Андрей.

Его имя вызывало во мне теперь странные, двоякие чувства. С одной стороны, я понимала, что нужно бежать от него как можно дальше, спасаться от этих волков, становится свободной и думать собственной головой. Но вот с другой… с другой стороны, мне безумно хотелось просыпаться рядом с ним, слышать его голос, чувствовать тепло его тела. Мне нужно было решиться и сделать выбор, но я всё никак не могла скинуть с себя оцепенение, вызванное холодом и страхами.

Я не заметила, как мы приехали к дому Олега. Странно, я думала, что нас отвезут по домам, ну, или, по крайней мере, к Михаилу. Я хотела спросить, почему именно сюда, но передумала. Наверное, у них для этого есть свои резоны. Может быть, всё дело в том, что в этом доме всё началось, здесь же они хотят всё закончить.

Машина остановилась почти у самого порога, чуть не наехав на выскочившего из дома хозяина. Я видела, как он размахивает руками, что-то кричит, объясняет, вышедшим из первого джипа оборотням. Он боялся, в этом не могло быть никаких сомнений. И я даже прекрасно понимала, почему. Он принял сторону Николая, решив, что может позволить себе делать всё, что хочет. Но просчитался и теперь оказался на стороне проигравших.

— Выходим, — открывая передо мной дверь, широко улыбнулся