Спящий дракон - Джоэл Розенберг

— Бесплодной? Моя малышка…

— Бесплодной. Неспособной зачать. Никогда. И это — если нам повезет… Сестра! — Холодная рука касается ее лба. — Измеряйте температуру и давление каждые пять минут. Если в течении часа температура не начнет падать…

«И еще кое-что — напоследок».

И я думаю, это теперь не важно, а кроме того, в некоторых смыслах так даже удобнее, потому что никто теперь не станет беспокоиться, что Дория Перлштейн понесла от него, а значит, любая медаль имеет оборотную сторону, так что теперь я могу заполучить любого парня, которого захочу, правда, они обращаются со мной так, будто я пущенная по кругу сигарета, но это не имеет значения, потому что иного я не заслуживаю, потомучтопотомучтопотомучто…

«Довольно».

— Карл, что с тобой?

— Мне все равно, что он скажет, Уолтер, — его надо увести отсюда.

Карл разлепил веки. Над ним с участливо-озабоченным видом склонились Дория и Уолтер.

— Все в порядке, — выдавил он, совершенно не удивившись, что голос его звучит, как карканье ворона. — Помогите встать.

— Что он с тобой сделал? — спросила Дория. — Тебе опять было плохо. Это…

— Ш-ш-ш. Понимание, да?

«Понимание. Оно не всегда дается легко, Карл Куллинан. Это даже я знаю».

— Она не знает?

«Нет, конечно же, нет. Зачем причинять боль…»

— Несколько минут назад ты убил бы нас. Если б добрался.

«Это совершенно другое дело. Разве нет?»

— Совершенно другое.

«Теперь ты принесешь мне овцу?»

Карл медленно подошел к ограде и взглянул на дракона.

— Вы двое — постерегите. Мне надо заплатить долг.

— Что ты собираешься…

— Ш-ш-ш.

«Значит, я получу овцу!»

— Нет.

Воин снял сандалии и шнурками привязал ножны за спину.

«Нет? Тогда ты такой же, как все, ты…»

— Ш-ш-ш. Просто чуток подожди.

Карл Куллинан отдает долги. Таковы его принципы. Даже если платить приходится за то, что перед ним открыли форточку в разум Дории и ткнули носом туда, куда он заглядывать не хотел…

Подумать только, что я обращался с ней, как…

«Ты не знал. Что это ты делаешь?»

Карл перелез через ограждение. Отлично — скала под ним вся в трещинах и выбоинах: будет за что цепляться и куда встать. Однажды летом я подзанялся альпинизмом… Эй! А почему ты спрашиваешь? Ты ведь, кажется, можешь читать мои мысли, даже если я их не осознал.

«Не сейчас. Они так интенсивны…»

— Ш-ш-ш. Мне надо думать о деле.

Карл осторожно спускался вниз, не обращая внимания на вопросы, которыми засыпали его Дория и Уолтер.

— Ты не можешь лишить меня обоняния? — подумал он, когда ноги его по щиколотку погрузились в мерзкую жижу.

«Нет… ты что, на самом деле решил это сделать? Спасибоспасибоспасибоспасибо… Я исчезну отсюда, улечу прочь, честное драконье, улечу! Пожалуйста, Карл, не передумывай… Прошутебяпрошутебяпрошутебя…»

— Ш-ш-ш… — Оскальзываясь и задыхаясь от вони, он двинулся к Эллегону.

Не обращай внимания, Карл. Дракончик провел в этом три сотни лет.

Ближе к дракону стало посуше; под голыми ногами воина проступили плиты.

Дракон высился над ним; крылья, словно обороняясь, он прижал к бокам и часто дышал.

— Опусти шею. Если в этом канате есть слабое место — оно может быть только там, где ты не увидишь.

Эллегон опустился в нечистоты, тяжелая голова почти касалась Карла. Его мысленный голос умолк, когда он подставил воину шею.

Это действительно был канат, и, как все канаты, он состоял из более мелких прядок, Карлов меч рассек первую за пару секунд, еще пара ушла на вторую.

— Тише, дружок, тише. Еще каких-то пара дюжин. — Карл остановился и сглотнул, стараясь подавить рвоту. Возню в этом… сортире он запомнит надолго.

— Вот так… — Он перерезал последнюю прядь. — Сделано!

Тяжелая голова Эллегона склонилась к нему.

«Спасибоспасибоспасибоспасибо…»

— Ш-ш-ш. Нам пора убираться. — Карл сунул меч в ножны.

«Обхвати мою шею», — сказал дракон и снова принялся бормотать: «Свободен. Свободен. Я свободен».

Карл уцепился за его шею, и, едва он это сделал, крылья создания развернулись, затрепетали, ловя ветер, а потом вознесли его вверх — на балкон. Карл повисел немного, отцепился и спрыгнул на плиты. «Свободен».

«Еще кое-что», — проговорил, опускаясь рядом, Эллегон.

— Карл, он собрался…

Пасть дракона раскрылась, оттуда вырвался сноп огня и окутал Карла. Просто огонь, без жара, хотя вонючая жижа, в которой вывалялся воин, вспыхнула, заискрилась и осыпалась пеплом.

«Мое пламя не опалит тебя, Карл Куллинан. Не опалит сейчас. И никогда впредь».

Огонь мерцал и искрился — но и все. Карл повертелся под пламенем, что омывало его, как вода.

«Свободен!»

Пламя угасло.

— Лучше улетай.

Захлопав крыльями, дракон прянул в небо — лишь воздух взвихрился над ямой и площадью. «Свободен!»

— Лети, друг мой.

Набирая высоту, дракон описывал в небе круги. «Свободен!»

— Карл, — покачивая головой, обратилась к нему Дория, — может, объяснишь все-таки, что происходит?

— Думаю, ребята, нам всем лучше убираться отсюда, — заметил Уолтер. — Когда об этом узнают власти — не думаю, чтобы им понравилось.

Эллегон направился к северу — теперь он был так высоко, что казался темной точкой в небесной голубизне. «Свободен!»

— Зачем, Карл? — Снова Дория.

Он на ходу обнял одной рукой ее, другой — Уолтера.

— Затем, что правильнее я не поступал ни разу за всю. Свою. Чертову. Жизнь.

«Свободен!» — слабея, донеслось издалека — или только пригрезилось Карлу?

На самом деле, это не имело значения.

Никакого.

«Свободен!»

Можно жить без стихов, можно жить без картин,

Можно жить без ума, можно жить без родни.

Можно жить без друзей — проживешь и один, —

Но пойди проживи без хорошей еды!

Эдвард Булвер-Литтон.

Уолтер Словотский с трудом удерживался от насмешливого покашливания — с таким восторженным видом вела их Андреа по широкой улице в таверну «Тихий приют».