Навсегда в моём сердце - Егор Селявин

встала передо мной, заглядывая в глаза.

— Нет! — я на всякий случай несколько раз вдохнул носом.

Мы сошли с дороги на песчаный берег. В этом месте береговая линия меняла направление, и крутой косогор, поросший лесом, гасил ветер, о силе которого можно было судить по крутым волнам на середине залива.

Даша шла молча, на несколько шагов опережая меня. Иногда она подходила к самой воде и что-то с интересом рассматривала на дне. Волны, хоть и небольшие, все же накатывали на берег. Тогда она, как маленький ребенок, с легким визгом отпрыгивала назад и снова возвращалась.

«Вот сколько ей сейчас лет? Наверно, где-то от семи до десяти, не больше!» — удивлялся я, следя за поведением девушки.

Через десяток метров дорогу нам перекрыл ручей, бегущий из небольшого болота, образованного стекающей с обрывистого берега дождевой водой.

В сухую погоду этот ручеек можно было перешагнуть, не заметив его. Но сейчас он представлял собой небольшое препятствие. Он был неглубокий, пару метров в ширину, но волны и дождь расширили русло, и его берега превратились в некое подобие трясины. Пара булыжников и кусок асбестовой трубы, заботливо брошенные кем-то до нас, давали надежду пересечь ручей, не замочив ног. Я бы сделал это в два счета, а вот Даша…

Девушка в это время, наклонившись и уперев руки в колени, опять что-то рассматривала в воде.

— Интересно, если вот этих маленьких рыбок пересадить в аквариум, они приживутся? И вот этого крабика тоже…

— Да Даша, я в детстве так делал. Были у меня и гуппи, и скалярии, но они быстро надоели. Хотелось чего-то нового. А главное, воду в аквариуме можно менять хоть каждый день: пришел на берег, зачерпнул ведерко — и все!

Девушка медленно выпрямилась и через плечо посмотрела в мою сторону. Затем подошла ближе и, таинственно улыбаясь, стала рассматривать меня.

— Что не так? Правда, надолго меня не хватило. Аквариум я променял на какие-то монеты, стал их собирать…

Даша, как будто не слыша, продолжала с неподдельным интересом смотреть на меня. Потом, взяв мои ладони, чуть сжала их.

— Егор, я ничего не говорила про рыбок и про аквариум! Я всего лишь подумала об этом!

— Бывает такое: о чем-то подумал и не заметил, как произнес вслух! Ты, я гляжу, девушка эмоциональная, впечатлилась морской фауной и произнесла, что думала.

Даша молча кивала. Но по ее взгляду было понятно, что мой ответ ее не удовлетворил.

«Да и бог с ней! Себе-то я доверяю больше, чем этой милой, но очень странной девочке!»

— Хочешь, я угадаю, о чем ты сейчас думаешь? «Как же я в своих новых кроссовках буду перебираться через этот ручей?» Угадал?

— А хочешь, я предскажу будущее? Ты сейчас возьмешь меня на руки и перенесешь через него! Я могу и сама перепрыгнуть, но на руках интересней! Я тоже угадала?

Я подхватил ее на руки:

— Ну, тут все предсказуемо. Вангой быть необязательно!

Даша, обхватив меня за шею, уютно положила голову на плечо.

«Наверно, так выглядит со стороны мужчина с ребенком на руках!» — пришло мне в голову. Спокойное теплое дыхание девушки вызывало именно такие чувства.

«А может, действительно пора определиться и обзавестись потомством? Найти такую вот девушку, только постарше…»

Даша вздохнула и попыталась встать на ноги. Я не без сожаления опустил ее.

— Спасибо, — коротко поблагодарила она и зашагала дальше.

Я смотрел ей вслед. Обыкновенная девушка, каких много, не обладающая модельной фигурой, из украшений — узкий золотой перстенек с маленьким камушком и такие же незатейливые сережки. Но было в девушке что-то притягательное, непосредственное. Так бывает, когда общаешься с человеком, которого знаешь много лет: ему не надо угождать, показывать свою значимость или стараться понравиться. Даша была именно таким человеком, хотя даже просто знакомой ее трудно было назвать. Кроме того, что она Даша из Томска, я не знаю о ней ничего. Но чувство, как к очень близкому, можно сказать, родному человеку, было невероятно сильным.

Девушка о чем-то говорила: о природе, вспоминала Томск, что-то об отце, про какую-то тетю Таню. Я даже не пытался прислушиваться к ее болтовне. Мне было просто приятно ее присутствие. Еще я боялся быть уличенным в моих «способностях» к телепатии: я не видел движения губ девушки.

— Так ты приедешь? — спросила Даша, повернувшись ко мне.

— Я подумаю, — уклончиво ответил я, так и не поняв, куда меня приглашали.

— Приезжай, я тебе город покажу! Погуляем в наших замечательных парках, обязательно съездим на Синий утес! — мечтала Даша, прищурив глаза. Похоже, что она мысленно была дома, в Томске.

— Ты знаешь, некоторые части улиц старого Владивостока очень похожи на улицы Томска! Иной раз иду и думаю, что стоит повернуть на соседнюю улицу — и я дома! Вот было бы здорово! А еще у нас много старых деревянных домов! Они прям как живые среди кирпичных — уютные, добрые… Только никто не хочет ими заниматься, ремонтировать, поддерживать. Очень жаль! Папа думает поднять этот вопрос.

Даша замолчала. По ней было видно, что она скучала по родине.

— Егор, приезжай к нам, а? — Девушка подошла ко мне вплотную и, коснувшись лбом моей груди, выжидательно посмотрела в глаза.

Господи, этот взгляд! Попробуй тут обмани!

— Даша, жизнь — такая штука, понимаешь… Не хочу тебе ничего обещать. Но как только появится возможность, обязательно приеду! Веришь мне?

— Конечно, верю! — девушка быстро закивала. — Кому же еще верить, если не тебе?

До того места, где можно было подняться в заброшенный пионерский лагерь, оставалось метров сто. Теперь надо было быть внимательным и не пропустить железную лестницу, ведущую от берега вверх по крутому склону. Я подумал, что с моей стороны было опрометчиво провожать девушку дорогой, по которой ходил последний раз лет пятнадцать-двадцать назад, еще подростком. Тогда на территории еще действующего лагеря было установлено два боевых самолета МиГ. Один — на постаменте при входе, другой — прямо на земле, для общего пользования. Представляете, что это значило для детей?! Настоящие истребители, без «начинки», но с пулеметами, пушками и даже со штурвалом! Один их вид заставлял учащенно биться сердце!

И вот среди зарослей я увидел железную лестницу: ржавую, узкую, невзрачную. Совсем не такую, какой она казалась раньше — широкой, торжественной, окрашенной двумя или тремя цветами. М-да. Хотя, как говорится, раньше и деревья были выше…

Я осторожно, проверяя каждую ступеньку, поднялся.

Как такового лагеря уже не было: среди зарослей кустарников и деревьев стояли заброшенные одноэтажные деревянные корпуса без окон, без дверей, со стропилами вместо