Цусимский бой - Георгий Александровский

Но крен броненосца на правый борт все время увеличивался. Видя, что водоотливные средства не помогают, капитан 2-го ранга Дуркин приказал:

– Спустить катера и шлюпки. Приготовиться спасаться…

Начали спускать шлюпки, разбирать койки и пояса. С одного борта орудия броненосца совершенно погрузились в воду, а с другого борта дула орудий смотрели в небо. Видя это, японский миноносец безбоязненно подошел вплотную к гибнущему кораблю. Казалось, что он будет помогать спасению команды уже безоружного броненосца. Но на японском миноносце сверкнуло пламя выстрела. Выпущенная торпеда немедленно ударилась в качавшийся и лежавший отвесно на боку корабль. Горы воды поднялись выше мостиков и мачт. Раздался оглушительный взрыв, который услышали почти все русские и японские корабли, рассеянные в кромешной мгле по морской поверхности. «Наварин» моментально перевернулся, накрыв собой спущенные на воду шлюпки, переполненные людьми.

После того как волны сомкнулись над ушедшим на дно броненосцем, на поверхность всплывали люди, бревна, доски, ящики, которые подбрасывались волнами и дальше калечили людей. Над водой стоял полный мрак. Японские миноносцы, прикончив вражеский корабль, ушли, не приняв мер к спасению ни одного человека из экипажа утопленного ими корабля.

Ледяная вода отнимала последние силы у русских моряков, старавшихся удержаться на волнующейся поверхности волн. Когда рассвело, то осталось в живых только человек тридцать, которые держались за разные деревянные предметы и плавали среди многочисленных трупов, одетых в спасательные пояса. Часам к восьми к терпящим бедствие морякам приблизился японский миноносец, но, не доходя двух кабельтовых до них, прошел стороной, в то время как японские офицеры на его мостике спокойно смотрели в бинокли на тонущих людей.

Закоченев, исчез под водой мичман Петр Александрович Пухов. Все меньше и меньше оставалось плавающих живыми людей. Солнце уже склонилось к закату. Из семисот человек экипажа броненосца «Наварин» английским пароходом, случайно проходившим Корейским проливом, были спасены только 2 кочегара, и один сигнальщик, наконец-то, был подобран японским миноносцем.

Ожесточенные атаки японских миноносцев в течение ночи закончились потоплением одного русского броненосца и повреждением другого броненосца и двух крейсеров. Эти потери сами по себе не были столь ужасны, но совместно с потерями, понесенными эскадрой адмирала Рожественского в дневном бою, они значительно подорвали боевую силу эскадры. Но самое главное, что удалось японским миноносцам, это то, что Вторая Тихоокеанская эскадра перестала на исходе ночи существовать как соединенная сила. Это обстоятельство уже окончательно решило судьбу сражения у острова Цусима.

Согласно донесению адмирала Того, успех японских миноносцев в ночных атаках был куплен ценой трех миноносцев потопленными, четырех истребителей и еще трех миноносцев тяжело поврежденными, и около ста человек было убито и ранено из личного состава миноносцев. Все японские моряки с погибших миноносцев были спасены.

Если бы японские корабли так же усердно спасали русских моряков, как своих, то количество потонувших чинов Второй Тихоокеанской эскадры не исчислялось бы тысячами, а может быть, только сотнями.

Божьи жернова мелют медленно, но верно. Только через сорок лет японским морякам пришлось на себе испытать и горечь поражения, и ужас отчаяния, когда им пришлось заглянуть в бездонные глаза той же смерти, которая так же безжалостно ожидала их, как она стерегла покинутых и беспомощных русских моряков, тщетно искавших спасения, держась на поверхности пустынных волн на безбрежных просторах Японского моря.

Печальную картину представляла Вторая Тихоокеанская эскадра на рассвете 15 мая.

Еще накануне, до наступления темноты, вся эскадра была в сборе. Прошла ночь, и отдельные группы кораблей и одиночные корабли рыскали внутри морского простора, ограниченного с запада берегами Кореи и острова Цусима, с севера – островом Дажелет, а с юга – побережьем Японии. Случилось то, чего больше всего боялся адмирал Рожественский – что русская эскадра разъединится и, вместо того чтобы представлять собой сжатый кулак, превратится в мягкую ладонь с растопыренными пальцами.

Только на восток была открыта широкая дорога, которая как бы сама приглашала русские корабли воспользоваться ей, чтобы затеряться в безбрежном море. Но путь на север был короче – до Владивостока. И именно туда устремилась большая часть русской эскадры, следуя курсом, предписанным адмиралом Рожественским для соединенной эскадры. Но так как корабли потеряли друг друга, то, следуя этим самым коротким курсом, они легче всего попадали в сеть, расставленную японским флотом.

Было много причин, почему отдельные корабли предпочли идти этим самым опасным для них курсом. На одних не хватало угля для более дальнего пути. На других полученные повреждения вызывали необходимость идти самым коротким путем. На остальных командиры стремились как можно скорее дойти до своего порта, чтобы сократить время нервного ожидания нового боя и поскорее дать командам отдохнуть от смертельной усталости, охватившей их. Но этот путь был наименее благоразумным для одиночных кораблей.

Конечно, все японские крупные корабли перешли за ночь к острову Дажелет и расположились цепью между южной оконечностью Кореи и этим островом. Только соединенная эскадра имела какой-то шанс прорваться через эту цепь, но не отдельные корабли или небольшие группы кораблей. Кроме того, по всему побережью Кореи и на острове Дажелет находились японские посты наблюдения, которые сообщали обо всех замеченных передвижениях русских кораблей.

С юга к острову Дажелет приближался отряд адмирала Небогатова, а между островами Дажелет и берегами Кореи стремились прорваться на север отдельными группами два крейсера и четыре миноносца. Только один крейсер и один миноносец воспользовались широкой дорогой, ведущей на восток, и прорвались во Владивосток.

Еще один миноносец и транспорт «Иртыш» попытали безуспешно счастья пройти вдоль северного побережья Японии.

На юг повернули и спаслись от уничтожения транспорта «Корея», «Анадырь», буксир «Свирь» и миноносец «Бодрый», который дошел до Шанхая, получив уголь со случайно встреченного английского парохода и имея на борту экипаж миноносца «Блестящий». Последний из-за повреждений, полученных в бою, идти не мог, и был в 5 часов утра 15 мая затоплен.

Решение командиров этих транспортов было правильным, поскольку выяснилось в течение боя, что эскадра не сможет их провести во Владивосток. Увы, того же нельзя сказать о трех лучших, сильнейших и наиболее быстроходных крейсерах контр-адмирала Энквиста, которые, уйдя на юг, ослабили эскадру Небогатова и были отчасти косвенной причиной печальных событий этого дня.

Если бы эти крейсера так же добросовестно исполняли свои обязанности по защите броненосцев от ночных минных атак, как это в течение всей ночи делал крейсер «Изумруд», охраняя корабли отряда Небогатова, то, наверное, на рассвете 15 мая не повстречались бы между островом Цусима и Южной Кореей три тонущих русских корабля, которые были в течение ночи предоставлены самим себе и получили попадания торпедами, пущенными с японских миноносцев. Тщетно провозившись всю ночь над заделкой полученных пробоин, эти корабли, конечно, не смогли далеко уйти. Если бы они также не находились вблизи острова Цусима, а у Владивостока, то, наверное, их удалось бы спасти. Но возможность уйти в близкий порт для исправления полученных повреждений имелась только у японского флота, но не у русской эскадры.