15 ножевых - Сергей Линник

продолжала просвещать меня Виктория.

– Чем я прогневил ректора?

– Он узнал о твоем подвиге из газет.

В кабинете ректора сам Петров и какой-то седой мордатый мужик вели светскую беседу. А между ними на столе лежала «Комсомолка». На ней на первой полосе я с Томилиной позировали в белых халатах возле рафика.

– О, а вот и Панов.

Я поздоровался. Сначала поднялся грузный, в очках Владимир Иванович Петров. Подошел ко мне, испытывающе посмотрел в лицо, потом медленно пожал руку:

– Поздравляю. Почему не сообщил?

– Как? – удивленно спросил я. – Записаться на прием? Да и неловко как-то про себя докладывать.

Петрова я знал больше не как ректора, а как заведующего кафедрой госпитальной хирургии. Простому студенту в его кабинет не попасть, не тот уровень. А я вот сподобился.

– Присоединяюсь к поздравлениям! – Теперь уже встал Фролов, похлопал меня по плечу. – Отрадно, что институт воспитал таких героических докторов.

– Я не врач, фельдшером пока.

– Ну, станешь, – отмахнулся помощник Гришина. – Тебе один курс осталось учиться?

– Два.

Меня пригласили за приставной столик, Петров вызвал секретаршу и попросил для всех кофе. У ректора это серьезная дама лет сорока, не то что по деканатам, где в основном не сумевшие поступить девчонки.

– Мне тут бразильский ученики передали. Прямо диппочтой из посольства. – Ректор открыл незаметную дверцу в одном из шкафов. Там стоял набор бутылок и рюмок.

– Как насчет коньяка? Погода намекает.

С утра в Москве и правда сильно похолодало, опять пошел мелкий противный дождь.

Фролов согласился пропустить рюмочку. Я отказался.

– Ну и правильно, – покивал Петров. – Береги печень. На Западе уже научились ее пересаживать, у нас что-то все тянут.

Помощник Гришина вручил мне красиво оформленную грамоту, еще раз поздравил. Поинтересовался, чем МГК мне может помочь.

– Давай организуем путевку в Золотые Пески? Успеешь в Болгарии бархатный сезон захватить.

– Евгений Александрович, ну какие Пески? – возмутился ректор. – Ему учиться надо.

Вот гад! Фролов вроде бы позитивно настроен, выбил бы из него и вторую путевку. Эх, махнули бы на недельку с Леной на море. Или с Лизой? Обе хороши, но каждая по-своему. Лиза страстная, красивая, фигура – загляденье, любит меня. Из минусов – родаки. Лена начитанная, тоже симпатичная… Блин, не о том я думаю.

Фролов что-то прочитал на моем лице, опять похлопал по плечу:

– Давай что-то другое. Видишь, руководство института тебя не отпускает!

Ректор нахмурился, посмотрел на меня осуждающе. Вот же гад… Сами тут «Хеннесси» трескать собираются, а мне по съемным хатам ютиться.

– Тогда попрошу разрешения вступить в жилищный кооператив института. – Я нагло посмотрел в глаза Петрова. Ну что? Съел?

Ректор покраснел от гнева, но сдержался, даже вежливо мне ответил:

– Откуда знаешь про кооператив?

– На кафедре преподаватели болтали, что на улице 1905 года достраивается институтский дом.

– Панов, у нас даже не каждый декан в очередь попал!

Фролов успокаивающе подмигнул мне:

– Насколько я знаю, никакого запрета вступать в кооперативы у студентов нет.

– Евгений Александрович, ну какой кооператив! – Петров всплеснул руками. – Однушка четыре с лишним тысячи рублей стоит! Откуда у него деньги…

– …на двушку, – закончил я за ректора. И тем самым вбил последний гвоздь в гроб терпения хозяина кабинета.

– Ты миллионер?!

– Дедушка оставил наследство, – соврал я. – Сколько первый взнос на двухкомнатную? Пятнадцать процентов?

– Двадцать пять. Тысяча восемьсот двадцать пять рублей, – мрачно ответил ректор. Похоже, Петров уже мысленно кого-то вычеркивал из списка.

– Внесу в кассу в ближайшее время.

Тысяча с лишним рублей у Панова на сберкнижке. Чего им лежать мертвым грузом, ждать девяностых?.. Пусть лучше послужат на благо решения жилищной проблемы. Не страны в целом, а моей лично. Плюс расписка. Ее я тоже собирался монетизировать. В заначке немного есть. Продам что-нибудь. Займу. Не важно.

– А взносы как платить будешь? Ежемесячно! – Ректор не сдавался. – Шестьдесят рублей, не меньше! У тебя стипендия сколько? Сорок рублей?

– Да, повышенная, – покивал я. – Но есть еще скорая…

– А там сколько получаешь? Сто? Сто двадцать?

– Восемьдесят. Так ссуду же взять можно, полпроцента в год, потяну.

– А пошлют тебя по распределению в дальние края, будет твоя квартира пустая три года ждать тебя! – Ректор покачал головой.

– С распределением вопрос я постараюсь решить, – заявил я. – Я в Институте питания помогаю в исследованиях, будут результаты – обещали похлопотать.

На самом деле ежемесячные платежи я не тянул. Только первый взнос. И сразу ссуда, хоть на какой срок, с ее помощью чуть ли не три четверти суммы покрыть можно. СССР – это огромная касса взаимопомощи. На том, кстати, и погорел.

Дальше ректор лишь скептически качал головой, Фролов мягко его убеждал. Если бы не коньяк, остался бы я с голой грамотой. Которую можно повесить только в сортир – другой пользы от нее нет.

Сначала ректор с помощником выпили одну рюмку. Принесли кофе. Под это дело они налили вторую… Я понял, что мне пора. Взрослые ребята свои вопросы решать будут без меня. Зато мне сказали, куда принести документы для включения в очередь на кооперативный дом на улице 1905 года.

* * *

А дальше неинтересно. Давид исчез куда-то, Баринов – тем более. Наивный юноша, сколько ни бегай, только умрешь уставшим. Звонить Томилиной не буду, пусть отдохнет от меня. Ну хоть от вчерашней шапкозакидательской закладки остался один патрон, на который я всякий раз натыкался, когда засовывал руку в поисках мелочи.

И я пошел просто прогуляться. Времени вагон, есть не хочется, планов на сегодня никаких. Какой же я молодец! А что, сам себя не похвалишь… Вчера Морозов мои догадки одобрил. Поиграть с газовым составом воздуха сам бог велел. Тем более что профессор точно помнил: в эту сторону они и не двигались даже, сопутствующую же микрофлору пытались убить пенициллинами. Все не то. А с хорошим лаборантом я быстренько покажу Игорю Александровичу искомое. Его дело – дать живительного пинка аспирантам, чтобы статью готовили. Квартиру сегодня, считай, из воздуха достал. Деньги платить? Не смешите. Да любой иногородний и втридорога заплатит, лишь бы в таком месте жильем обзавестись.

Надо себя побаловать чем-нибудь. А чем? Обедом в том ресторанчике? Одному идти не охота. Алкоголь? Тоже не тянет. А уж старый добрый шопинг, успокоитель нервов моих современников, в теперешней Москве только в виде репортажа по телевизору существует. Ну да, снимут очередь перед магазом в Нью-Йорке в канун черной пятницы – готовая агитка про тяжелую жизнь простых трудящихся.

Так ничего и не придумал. И ладно, вон, в парке погуляю. Который культуры и отдыха имени товарища Пешкова. Тем он хорош, что