Во власти соблазна - Патриция Грассо

– Да, ваша светлость, «Семь голубок» нацелились на вас.

– Да кто эти чертовы люди?

– На этот вопрос я ответить не могу.

– Не можешь или не хочешь?

Степан глянул во взбешенные глаза герцога и обреченно пожал плечами. Тот был вне себя от гнева.

– Где же твоя лояльность? – возмутился Рудольф. – Картель сбивает цены «Братьям Казановым». И ты спокоен?

– Я предостерег главу компании, потребовал прекратить сбивать цены, – ответил Степан. – Если мое предупреждение не поможет, у «Братьев Казановых» есть два выхода – или мы отделяемся от Кемпбеллов, – он кинул на герцога виноватый взгляд, – или разоряем компанию «Семь голубок».

Фэнси кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Если мы не уедем прямо сейчас, я опоздаю в оперу.

Степан кивнул собеседникам и вышел вслед за Фэнси из особняка. Он помог ей сесть в карету и сел рядом.

– Спасибо за то, что промолчали.

– Надеюсь, «Семь голубок» вскоре пересмотрят свою ценовую политику. – Степан положил руку на спинку кожаного сиденья. – А пока «Братья Казановы» могут позволить себе потерять несколько монет.

Фэнси долго молчала, потом повернулась к князю.

– В гостиной висит портрет моей матери. Я… я думаю, он ее действительно любил, но судьба… – Она пожала плечами.

– Вы должны его простить.

– Нет.

– Да вы упрямица, моя крошка.

– Я такая, какая есть. – Фэнси посмотрела в окно кареты. – Скажите Гарри, что он свернул не туда. Театр в другой стороне.

– Полагаю, вы еще недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы петь, – отозвался Степан. – Я договорился с Бишопом насчет еще одного выходного.

– Кто вас просил? – То, что он действует от ее имени, сильно раздражало Фэнси. Она не привыкла, чтобы мужчины указывали ей, что делать, собиралась и впредь отстаивать свою независимость. – Вы не имеете права разговаривать с Бишопом!

Степан усмехнулся.

– Я уже говорил, какая вы очаровательная, когда сердитесь?

Этот князь – форменная свинья! Фэнси уже открыла рот, собираясь дать ему достойный отпор, но он ее опередил:

– Шучу.

Фэнси сощурила фиалковые глаза:

– Я должна сегодня петь. Пение вселяет в меня силы, – объяснила Фэнси. – Зрители любят меня, а я люблю зрителей.

Степан внимательно посмотрел на нее.

– А вы не думали об их непостоянстве? Зрители, которые любят вас сегодня, могут начать освистывать вас завтра. – Он провел пальцем по нежной, как лепесток, щеке. – Не нужно путать иллюзию с искренними чувствами.

Фэнси промолчала, отведя от него взгляд. Князь говорил, как заботливый и, значит, влюбленный мужчина.

И это ее пугало. Она понимала, что Степан никогда не сделает ее частью своей жизни. Князья не женятся на оперных певицах. Если она уступит ему, то завершит свои дни, как ее мать.

Добравшись до Сохо-сквер, Фэнси подошла к входной двери и остановилась, нашаривая в кармане ключ. Она медлила перед тем, как войти в пустой дом. Теперь здесь будут обитать только Габриэль Фламбо, няня Смадж и она сама. Больше духов, чем живых людей.

– Позвольте мне. – Степан перегнулся через нее и отпер дверь.

– Откуда у вас этот ключ?

– Белл он больше не нужен.

Фэнси вошла в холл, сердито поджав губы.

– Оставьте мне его, когда будете уходить.

Степан улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой.

– Вряд ли.

Фэнси открыла рот, чтобы начать спорить, но тут услышала грохот отъезжающей кареты.

– Вы что, пойдете на Гросвенор-сквер пешком?

– Гарри привезет моих слуг, чтобы они подали нам ужин. – Степан запер входную дверь. – Я подумал, что вы не захотите сегодня ужинать в одиночестве.

Фэнси уставилась на него, словно князь внезапно сделался ее полновластным господином. Ей вовсе не нравилось, что он велел своим слугам приготовить ужин и подать его здесь.

– Я бы и сама приготовила ужин.

– Я подозревал, что сделал правильный выбор. – Степан показал на гостиную. – Найти женщину, которая хочет готовить для своего мужчины, практически невозможно.

Фэнси подавленно улыбнулась.

– Вы не мой мужчина.

– Зато я считаю вас своей женщиной.

– И напрасно. Я принадлежу только себе!

Не дав ему ответить, Фэнси повернулась к Степану спиной, окидывая взглядом холл. Без сестер дом казался совсем пустым. Она скучала даже по мастифу, который не мчался вниз по лестнице, чтобы поздороваться. Начиная с этого дня, жизнью ее будет править одиночество.

– Тишина давит мне на уши, – сказал Степан, словно вторя ее мыслям. – Как вы будете выносить ее после такого оживления? Еще вчера здесь был целый девичий цветник.

Развязывая галстук, он неторопливо вошел в гостиную и бросил сюртук и галстук на кресло. Удобно расположившись на диване, князь скрестил ноги и положил их на кофейный столик.

– Сядьте рядом. – Он похлопал по дивану. Покоряясь неизбежному, Фэнси присела рядом с ним.

Князь вызывал у нее раздражение. Это какой-то упрямый бульдог, привыкший всегда добиваться своего, но не проложи он дорожку в ее сердце и дом, она была бы сейчас совсем одна.

В ее сердце? Неужели она любит его? Сидя так близко, что их бедра соприкасались, Фэнси вдыхала возбуждающий аромат сандалового дерева. Запах успокаивал ее, и тепло его тела – тоже.

– Я не хочу, чтобы вы оставались сегодня в одиночестве. – Степан положил руку на спинку дивана. – Я останусь с вами.

– Вы не можете здесь ночевать! – воскликнула Фэнси в ужасе. – Если вы будете настаивать, я… я позову полицию, чтобы они выдворили вас!

– Я не собираюсь соблазнять вас, просто проведу здесь ночь, чтобы облегчить вам переход от шумной жизни к одиночеству. – Степан изогнул бровь, поддразнивая девушку. – Надеюсь, вы не планируете соблазнить меня?

Фэнси вспыхнула, но шутку поддержала:

– Когда я надумаю соблазнять князей или принцев, я дам вам знать. Первому.

Степан улыбнулся. Его сверкающие темные глаза завораживали.

– Мне это льстит. А возможных соперников я перебью.

Фэнси очень хотелось упасть в его объятия, прижаться всем телом к его жаркой силе, отдать всю себя в его власть.

Но когда-то ее мать пошла по этой дорожке и умерла несчастной. Даже семь дочерей не смогли ее утешить. Их любовь так и не сравнялась с тем чувством, которое она испытывала к Магнусу Кемпбеллу.