До и после конца света - Лариса Соболева

– А я, выходит, дал.

– Тебе-то, как никому другому, известно, был повод или ты чист. А кто из твоего окружения способен на гнусный донос, я не знаю, Герман. Мне не приходило на ум, что за всеми надо установить слежку, да это и невозможно.

Он ждал утешительных слов, но Анюта в своем амплуа, тяжело вздохнув, Герман заворчал:

– Спасибо на недобром слове, но оно хотя бы честное.

– Герман, извини. Если хочешь лести, тебе придется заменить секретаря, а я… я не умею. И много тебе принесет пользы лесть с ложью?

– Ты права, права, – покивал он. – Ну, иди…

Анюта подарила ему жалостливый взгляд – это максимум, на что она способна, – и отправилась к своему столу, на котором стояла игрушка – веселый чертик. Тронув за рожки адского жителя, отчего чертик начал болтать головой, попискивая, Анюта посидела в задумчивости, а потом вернулась к своим обязанностям. Ей-то чего переживать? Но когда появился Никита, она подозвала его заговорщицки – пальцем и прищурив один глаз. Он наклонился, приготовившись услышать нечто нелицеприятное о себе (последнее время Никита ждал со всех сторон только гадостей), а она удивила:

– Жене Германа настучали, что у него с Олеськой легкий заскок на почве секса, отсюда возникли семейные разборки. Судя по его виновато-потерянной физиономии, дело дошло до войны.

– Да ну!

– Скажи честно, не ты поработал радистом?..

Эх, когда б везло всем одинаково

Ух, таксисты… неуловимый народ. Тороков с Ивченко замаялись отлавливать водителей, а все потому, что одна из двух фирм (на самом деле это отделение от основной фирмы) приглашает на работу водителей с собственными автомобилями. Те, соответственно, не ставят машины в гараж, а едут домой, затем из дома – на работу, связываясь с диспетчером по переговорному устройству. Ну и самый неудачный момент: точка у гостиницы не закреплена за конкретными водителями. Тех, кто работает на хозяйских машинах, опросили, а извозчиков с личным транспортом вылавливали как придется, хотя получили домашние адреса и график работы, но, например, среди ночи к ним не заявишься с таким пустяком. А что может быть проще – взять и собрать сначала одну половину водителей, затем другую? Нельзя. И куча причин. В общем, данную ситуацию со всем основанием можно назвать саботажем, то есть господа и не господа из таксопарка не желали помогать милиции, а придраться вроде как не к чему. Да, не к чему! Торокова с Ивченко встречали как родных, выслушивали, сочувствовали, кивали и… ничем не помогали.

– Терпение, терпение, – повторял Тороков, по молодости у Ивченко отсутствовала эта необходимая функция. – Ты все номера записал?

– Все, все, – заверил тот. – С кем базарили, всех записал.

– Поехали к гостинице, сдается мне, того водителя нужно там искать, а разговоры про свободный полет, будто у водил нет определенного места, чистая туфта, мне кажется. Ты, главное, сверяй номера, чтоб мы вторично не опрашивали, а то у меня лица слились в одну физиономию.

Вел машину Ивченко, Тороков безлошадный, в их среде это нетипично, ибо кто-кто, а милиция вся поголовно имеет колеса, и не какие-нибудь отечественные, а с опознавательным знаком производителя на носу. Но, как говорится, каждому свое. Тороков ни о чем не думал, сидя в салоне, он смотрел на мокрый асфальт, на котором отражались разноцветные огни, растянутые и тусклые. По натуре он меланхолик, вероятно, поэтому любил промозглую погоду, мелкий дождь и осень, находя во всем этом магическое притяжение. Когда Ивченко припарковался, он остался сидеть в той же расслабленной позе, юноше пришлось напомнить:

– Приехали.

Выйдя из машины, Тороков поднял лицо к черному небу и прищурился от попадавших на него микроскопичных капель, затем вдохнул влажный воздух, огляделся.

– Вон две тачки стоят особняком, – сказал, – давай с них начнем.

Оба номера не были занесены в блокнот Ивченко, Тороков направился к ближней машине, доставая на ходу удостоверение.

Упитанный шофер среднего возраста, плечистый и усатый, поднял от «корочек» глаза на Торокова и, опустив углы губ вниз, недоуменно спросил:

– А че я сделал?

– Вы? – усмехнулся Тороков. – Один и тот же вопрос… Мы ищем двух молодых людей – парня и девушку. Во вторник в одиннадцатом часу вечера они сели в такси и поехали… Хотелось бы знать, куда они поехали. Вы их отвозили?

Правильно заданный вопрос, к тому же не совсем вопросительный, а скорее утвердительный, дает некоторую гарантию, что ответ будет правдивый. Задай он вопрос по-другому, например, «не вы ли отвозили», или: «вы не отвозили таких-то», таксист наверняка сказал бы «нет». А получилось, будто Тороков знает, к кому они сели, тем самым он отрезал водителю пути к отступлению, ведь милиции побаиваются. Таксист с неохотой пошел на контакт, вначале зачем-то переспросил:

– Парня и девушку? Молодых, да? А где они сели?

– Здесь. Возле этой гостиницы.

– А какие они? Как выглядели?

– Он высокий, спортивный. Она среднего роста, худенькая, черненькая. Красивые ребята.

– А что они натворили?

Ивченко фыркнул, сложилось впечатление, что допрос ведет водила, но, получив от Торокова укоризненный взгляд, отвернул лицо в сторону.

– Ничего, – сказал Тороков. – Возможно, ребята видели убийцу.

– Убийцу? Вона как… И кого ж пришили?

– Женщину. Пожилую. Вы их отвозили?

– Двое ко мне сели, а те или не те – не знаю. Фотографии есть?

– Фотографий нет. Куда вы их отвезли?

– В Ястребиное Гнездо.

– А куда именно в Ястребином Гнезде?

– К Торговой площади.

– Спасибо, до свидания. – Идя к автомобилю, Тороков потирал руки. – Ну, это уже кое-что. Естественно, остановились они в одной из тех гостиниц, что ближе к Торговой площади. Верно?

– Да там этих гостиниц… до фига! Плюнь, и в гостиницу попадешь. Они могли выйти у площади, а пешком уйти от нее далеко, я бы так и поступил после гонок по крышам. Что они сделали после того, как убежали от нас? Смылись из гостиницы и города, значит, сообразили, что им грозит. Нет, я бы поселился подальше от места, где вышел.

– Не будем гадать, а завтра же поедем туда. С утра – в отдел, потребуем командировку и денег на бензин. С дорогой-то справишься сам?

– Обижаете.

– Вот и ладно.

Заперли номер в десять утра, сдали ключ и вышли из отеля. Побродили немного, далеко не удаляясь, не забывали присматриваться к пешеходам, возвращаясь к гостинице. Молодой человек то и дело поглядывал на часы, а стрелки ползли сонно, к тому же оба понятия не имели, к какому времени нужно подойти. Пришлось действовать наугад, через сорок минут не выдержала подруга: