ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом - Дайана Койл

Некоторые правительства, правда их число невелико, прогнозируют особые счета поколений (generational accounts), пытаясь понять, сколько в будущем им придется тратить и будет ли налоговых поступлений хватать для этого, имея в виду возрастную структуру населения. Всемирный банк начал практически применять понятие «полного» богатства, которое охватывает природные активы, человеческий капитал (уровень навыков и способностей людей), а также материальную инфраструктуру. Альтернативный подход, упоминавшийся в гл. V, – это чистый национальный продукт, предложенный Мартином Вайцманом. Он получается из ВВП и связанных с ним показателей и учитывает, каков максимальный размер устойчивого потребления, доступный для данной страны[141]. Он не включает вложения в природу или ее истощение: например, национальные счета Великобритании учитывают разведку нефти как часть валовых инвестиций, но не вносят истощение нефтегазовых запасов в амортизацию, а потому и ЧНП оказывается завышенным. Но ЧНП может быть скорректирован на соответствующую величину[142].

ВВП всегда на слуху – во всех дискуссиях по экономике. Этот термин настолько вошел в привычку, что мы часто и не задумываемся о его содержании. Многочисленные сложности и препятствия при построении ВВП укрываются от наших глаз. Мы привыкли с его помощью емко описывать ход дел в экономике.

С тем, что экономический рост имеет первостепенную важность, спорить бессмысленно – это и подчеркивалось в настоящей книге. В первую очередь благодаря ему, хотя и не только ему, повышается благосостояние населения. По этой причине политикам и приходится за ним пристально следить. Без экономического роста не было бы достаточного количества рабочих мест и, как следствие, безработицу нельзя было бы удержать на приемлемом уровне. Перераспределение дохода невозможно осуществить, если экономический пирог не увеличивается. В отсутствие роста уязвимым становится само демократическое устройство общества[143]. И пока иных способов измерения экономического роста, кроме ВВП, нет.

Несомненно, у этого способа полно недостатков. В последних главах настоящей книги перечислены некоторые их них, а также ряд показателей, которые можно использовать в дополнение или вместо ВВП. В таком замещающем качестве можно использовать индекс развития человеческого потенциала, охватывающий широкий круг явлений, или же целые «панели» статистических индикаторов. А кроме того регулярные обследования бюджета времени домохозяйств, которые позволяют выявить объем производства в этом секторе и оценить величину неформальной экономики. Наконец, можно включить амортизацию хотя бы части природных активов, например, нефтегазовых запасов.

Со всеми оговорками, ВВП – это по-прежнему хороший способ измерения скорости, с которой расширяется или не расширяется выпуск экономики, а рост ВВП тесно связан с уровнем общественного благосостояния. При исчислении ВВП с трудом поддаются измерению технические инновации, качество продукции и размер нематериальных активов, но лучшего способа это сделать на данный момент нет. Предложено несколько альтернативных способов измерения благосостояния взамен выпуска, но эти два понятия различны и их не нужно путать. Некоторые экономисты обеспокоены тем, что снижение бюджетного финансирования статистических служб затрудняет разработку адекватной статистики национальных счетов, и огорчены тем, что ресурсы направляются на более модные индикаторы, такие как «уровень счастья»; они наверняка будут против того, чтобы и дальше отвлекать силы от работы над ВВП и связанными с ним показателями.

Статистика требует массы более насущных нововведений, чем довольно отвлеченные опросы о том, насколько хорошо чувствует себя население. ООН в своей формулировке ВВП, принимаемой за стандарт, должна отказаться от обманчивой концепции FISIM и вернуться к простейшему способу учета финансового сектора.

Национальные статистические агентства должны регулярно собирать информацию о бюджетах времени, чтобы мониторинг за неформальной экономикой стал возможен.

Нет нужды выдумывать новые способы измерения «счастья» или новые показатели вроде ИУЭБ (ISEW) и GPI (ИПП) (хотя нельзя исключать, что когда-нибудь удастся дать более точные определения «счастью» и «благополучию», и эти индикаторы можно будет использовать для экономической политики). Уже сейчас достаточно хороших методов измерения благосостояния и каждого из компонентов, входящих в расчет показателей, альтернативных показателям ВВП. Индекс развития человеческого потенциала не вызывает особенных вопросов. Различные формы Индекса устойчивого экономического благосостояния явно не подходят, так как веса для его составляющих произвольные, и нет единого мнения относительно того, какие из них следует использовать.

Вместе с тем жизненно необходимо выбрать какой-то официально признанный критерий устойчивого развития. Пока правительства не знают, наносит ли их политика экономического роста ущерб будущему выпуску и уровню жизни. Любые сравнения между отдельным лицом и нацией в целом страдают неточностью (а может быть, вводят в заблуждение), но так же, как бизнесмен не может без бухгалтерской отчетности знать свои прибыли и убытки, вести учет своих активов должна и вся нация. Страна в целом может влиять на величину и стоимость своих активов, в отличие от отдельного предприятия или домохозяйства. Но и ее возможности не безграничны, и правительства должны делать все возможное, чтобы будущие поколения жили как минимум не хуже, чем нынешние, а для этого нужно избегать чрезмерного истощения природных ресурсов и загрязнения воздуха углекислым газом, а также не допустить слишком большого увеличения пенсионных выплат и взносов на медицину в будущем.

Система сбора статистики также нуждается в обновлении. Как говорилось в гл. I, национальные счета и прочая государственная статистика собираются из массы источников, но первооснова – это выборочные опросы предприятий и домохозяйств. Стандартный метод опросов, когда фирмы заполняют рассылаемые им формы отчетности, а сотрудники госстатистики обходят магазины и фиксируют данные о ценах, совершенно не способен угнаться за стремительно меняющейся структурой экономики. Приведу очевидный пример: с появлением крупных торговых центров и онлайн-торговли информацию о ценах больше нельзя собирать по-старому, поскольку там цены, как правило, ниже, чем в иных местах. Все время возникают новые области экономики: старт-ап-компании в сфере информационных технологий, мобильная телефония и т. д. А значит, собирая статистику, мы будем получать устаревшие данные о занятости и инвестициях.

Время обратиться к новым технологиям сбора данных. Возможно, особенное значение они приобретают в развивающихся странах, где проникновение мобильных телефонов дает беспримерные возможности для измерения экономики. Точно так же, как «пользовательский контент» стал большим подспорьем для властей в преодолении чрезвычайных ситуаций, для социальных предпринимателей и СМИ данные, собираемые самими пользователями, могут в будущем оказаться быстрым и достоверным статистическим источником. Однако до сих пор его редко пытались задействовать: есть всего несколько примеров из статистики здравоохранения. В развитых странах национальные статистические органы уделяли не слишком много внимания экспериментам со сбором первичной статистики через Интернет или мобильные устройства. Как минимум они могли бы серьезно сократить свои расходы, а вполне вероятно, приобрели бы более свежую и точную картину экономической деятельности.