Разбойник с большой дороги. Кадетки - Вера Чиркова

— Вдовец, — тихо вздохнула та, — уже лет семь. Но я вам ничего не говорила. И не сидите тут долго, Бет нужно отдохнуть. Утром жду как обычно.

Бледно усмехнулась и тенью выскользнула прочь.

Солнце в этот раз почему-то покатилось за горы намного раньше обычного, однако Рада это открытие не остановило. Торопясь унести свою драгоценную ношу как можно дальше от того проклятого ущелья, он упорно двигался до тех пор, пока не начало стремительно темнеть. И только тогда свернул с тропы, вилявшей среди холмов, постепенно сменивших скалистые отроги. Пробрался между валунов по заросшей вязами и кустами облепихи ложбинке повыше к вершине ближнего холма, выбрал защищенную со всех сторон полянку и осторожно сгрузил на пригорок спящую кадетку.

Снимать порядком истончившийся, но пока еще державшийся кокон он не спешил, помня, какой болью встретит его родной облик. Прежде всего неспешно обошел полянку, тщательно принюхиваясь к звериным следам и меткам, потом, все расширяя круг, обследовал кусты и ближние склоны. И лишь добравшись до робкого, почти неприметного ключа, сбросил надоевший кокон, скрипя зубами, распрямил натруженную спину и склонился над родником. Сначала, зачерпывая ладонями, жадно глотал чуть солоноватую воду, потом, морщась, сжевал привядшие листья барбариса, сорванные еще на берегу горной речки. Слова Агана о целительских способностях белых ведьмаков давали надежду на пользу этих действий.

Набрать воды для Тэри было не во что, и это снова напомнило оборотню обо всех его промахах, заставив сердито рыкнуть. Нет, он не жалел потерянного, хотя там и не было ни одной простой вещи, купленной в обычной лавке. Кубок чутко реагировал на яды и все незнакомые зелья, котелок разогревался магическими кристаллами, а шатер вообще был артефактом, подаренным Году учителем. Обиднее всего было потерять все это именно теперь, когда Дирард путешествовал не один или с оборотнями, а вел по пустошам и горам Тэри. И как-то выкручиваться придется до тех пор, пока они не доберутся до какого-нибудь поселка, а лучше — городка.

— Граф? — встревоженно глядя в сгущающийся сумрак, тихо спросила кадетка, когда на полянку вывалилась темная фигура, навьюченная огромной охапкой веток и сучьев.

— Просто Рад, — добродушно отозвался он, сгружая свою ношу возле валуна. — Идем, я покажу тебе, где можно напиться. Никакой посуды, к сожалению, нет.

Тэрлина покорно встала и пошла следом, а после очень внимательно выслушала его указания и так же тщательно все выполнила, не задав ни единого вопроса. Она вообще стала необычайно молчаливой и послушной, и это тревожило оборотня все сильнее. Ей нужно бы сейчас поговорить с Фаньей или с Бетриссой, а он хорошо умеет заставить слушать себя строптивых маркиз и герцогинь и совершенно не представляет, как нужно обращаться вот с такими покорно-безропотными девицами. Но больнее всего, что она не просто какая-то девушка, хотя об этом он пока не разрешал себе даже вспоминать.

И думать, нужно ли ему отказываться от собственных запретов, он будет после того, как поговорит об обнаружившихся у него новых способностях с вожаком дома ди Тинерд.

Тем более здесь все равно не место и не время для принятия важных решений, да и чувствовал себя Рад все отвратительнее. Колено разнесло так, что штаны сдавили его тисками, и опухоль постепенно расползалась по ноге вверх и вниз от ушиба. Однако пока Тэри умывалась, он снова набросил кокон зверя и сумел поймать в кустах пяток мелких горных куропаток. И теперь чистил их у разведенного костерка, предусмотрительно спрятанного в расщелине между двух валунов.

Тэрлина вернулась такой же тихой и пришибленной, послушно села на указанное место и, зябко кутаясь в плащ, невидяще уставилась на огонь. Некоторое время они молчали, Рад потрошил птиц и мрачнел, опасаясь даже представить, какие действия похитителя могли так сильно изменить характер девушки. И хотя вначале собирался расспросить ее о подробностях происшествия, то теперь никак не мог заставить себя начать нелегкий разговор.

— Может, я могу помочь? — робко спросила кадетка, и этот вопрос вдруг остро ударил советника прозвучавшей в голосе ученицы безнадежностью.

— Тэри! — Отбросив куропатку, граф вмиг оказал рядом с ней, заглянул в побледневшее личико, украшенное ссадинами и синяком, и, поймав испуганный взгляд, неожиданно для самого себя свирепо пообещал: — Я их всех убью.

— Не нужно, — растерянно пробормотала она, глядя в прищурившиеся, зло пожелтевшие глаза, и, вспоминая, как бережно нес ее белый зверь, как мягко ступал и заботливо обходил колючие кусты и осыпи, неожиданно всхлипнула: — Они все умерли…

И только выдавив это признание, поняла, какой тяжестью лежала на душе память о том жутком зрелище, и облегченно расплакалась.

— А рассказать… можешь?

Руки мужчины сами обняли вздрагивающую в приступе рыданий девушку, прижали к груди и принялись легонько поглаживать, успокаивая и ее и собственную принципиальность: Рад отлично помнил о решении держаться от сирены подальше. Всем оборотням известно, как легко попасть в зависимость к ведьмам, русалкам и сиренам. И пусть даже она унаследовала дар от какой-то из прапрабабок, но закон старшинства крови всегда на стороне смесок. Ведь оборотни — всего лишь люди, во время Великого Разлома получившие способность собирать вокруг себя магию и создавать защитный кокон. А ведьмы, русалки, водники и сирены — это потомки истинных магов, когда-то, столетия назад, бежавших с родного плато, спасаясь от последствий Разлома.

— Он меня распутал… — покорно начала объяснять Тэри, и, слушая ее неуверенный, прерывающийся голосок, Рад думал о том, как зря столько времени не решался спорить с королевой.

Нужно было последовать совету Вирда и попросить помощи плато еще в те смутные дни, когда после гибели короля герцог Донгерский вдруг заявил о своем желании отделиться от Тальзийского королевства, занять обширный кусок южных территорий и создать там собственное государство. Но тогда Рад не считал себя вправе вмешиваться в подобные дела и не стал настаивать на своем мнении, памятуя о том, как неприязненно приняли некоторые знатные господа появление во дворце придворного мага.

— …а потом он сказал: «Сирена, брось портал в пропасть», — тихо рассказывала маркиза, пригревшаяся под боком у разбойника, — но я не знала, что это такое. И вдруг появилась змея… вся из воды, достала со стола камень… такой черный, с драгоценными глазками, и всунула прямо мне в руки.

— И куда ты его дела? — затаив дыхание осведомился Рад.

— Бросила вниз. Как только прошла по проходу и оказалась в пещере… там валялись камни и был туман. Он же сказал, они могут прийти. А разве не надо было бросать?

— Надо. Ты все сделала правильно, — успокоил ее Рад и нехотя вернулся на свое место.

Костер прогорал, а есть хотелось все сильнее. И бесполезно теперь жалеть о неслучившемся и ругать себя за то, что постоянно не носил с собой поисковик. Хотя это было осознанным решением, иначе так и тянуло глянуть хоть глазком, проверить, где она находится. Но как обидно понимать, что стоило обнаружить вспыхнувший на портальной капсуле огонек на несколько минут раньше, и попал бы не на дно горной речки, а в ту загадочную пещеру. И не сжимал бы сейчас зубы, сдерживая злое шипение, а сидел в столовой Беленгора и наслаждался искусством королевских поваров и прелестным личиком подлеченной Годренсом маркизы.