Любовь к роковым мужчинам - Светлана Лубенец

Они действительно подходили друг другу. На животном, физиологическом уровне. На уровне «нравится — не нравится». Когда ничего не раздражает, не вызывает чувство неловкости, смущения за другого человека… Когда воспринимаешь чужого как родного.

Это потому, что Иван являлся ему братом.

Марго так хотелось оказаться рядом с Максом, что она восприняла Ивана как проекцию того мужчины, которого она любила всю жизнь…

Но мать права — у нее с Иваном нет будущего.

…Она снова оказалась в этом доме, второй раз за последние дни. Но сейчас у нее было свидание с Иваном.

Мать Ивана и Макса, Зоя Викторовна, в очередной раз ушла в поликлинику. Марго уже сделала для себя вывод — пожилая женщина любила лечиться. Есть такие люди (в основном женщины), что допекают врачей по поводу и без повода.

— …как подростки, пока мамы нет дома! — засмеялась Марго.

— Ты же не захотела идти в гостиницу. — Иван обнял ее, принялся целовать.

— Нет, там слишком на виду.

— Давай я сниму квартиру. И тебе легче… — Он намекал на отношения Марго с ее близкими.

— Нет. Нет…

Она отвечала ему «Нет», а сама была одним сплошным раскрытым, податливым «Да». «Не говорить же Ване, что я нарочно… Чтобы в его доме. Если закрыть глаза, то можно легко представить, что это он, Макс…»

За окном медленно падал снег — крупными, тяжелыми хлопьями. И ощущения Марго были такими же полновесными, отчетливыми, долгими. «От него же пахнет, как от Макса. И руки. И губы. И все…»

Она в этот раз целовала его как безумная, словно выпить хотела. И сердце билось от восторга и тоски. Она сама себя обманывала и бурно радовалась обману.

На несколько мгновений, содрогаясь в его объятиях, Марго совершенно отчетливо вообразила себя в прошлом. Все как тогда. Круг замкнулся!

Через минуту Иван заговорил:

— …послушай, мы опять…

— Ничего страшного! — пытаясь отдышаться, засмеялась она. Прижалась губами к его пылающей, свежевыбритой щеке. Не читать же ему лекцию о том, что внутри ее — бесплодная, сухая земля. Такие лекции не способствуют мужскому здоровью.

— Пора. — Он посмотрел на часы.

Быстро оделись, сели друг напротив друга. Засмеялись — опять одновременно.

Но вовремя — загремели замки, хлопнула входная дверь.

— Ваня, ты дома? — услышала Марго пронзительный женский голос из коридора.

— Да, мам. У меня гости.

…В комнату вошла Зоя Викторовна. С неприязнью посмотрела на Марго:

— Ну, здравствуй, Маргарита. Давно не виделись.

— Давно.

— Максима упустила, теперь за этого дурака взялась.

— Мама! Рита, не надо…

— Да что вы за женщина такая! — Марго завелась сразу, с полоборота, вскочила со стула, уперла руки в боки.

— Мама! Пожалуйста, не надо…

— А какая я, какая? — Она проигнорировала Ивана. Как всегда.

— Жестокая! Старшего сына обожаете, а младшего ненавидите…

— Много ты о нашей жизни знаешь! — недобро засмеялась Зоя Викторовна.

Иван подхватил Марго, быстро одел ее в коридоре, накинул на себя куртку.

Марго и опомниться не успела, как они с Иваном уже стояли на улице.

— Ой, мы с твоей мамой чуть не подрались! — удивленно сказала Марго.

— Да уж… — усмехнулся Иван невесело. — Называется — нашла коса на камень.

— Я думала, у меня родные — тяжелые люди, но твоя мама… Это нечто! Ладно, иди.

— Куда?

— Домой, куда.

— Послушай, Рита… Моя мама — непростой человек, да. Она в годах, и здоровье у нее не очень. Но не надо делать так, чтобы я выбирал между вами.

— Понятно… — пробормотала Марго. — Твой брат выбирал между мной и карьерой — и выбрал карьеру, а ты теперь делаешь свой выбор между твоей мамой и мной. И я знаю, кого ты…

— Ничего ты не знаешь, — с досадой перебил Иван. — Если уж на то пошло, то я выберу тебя.

— Что? — опешила Марго.

— Я выбираю тебя, слышишь?! — сердито произнес он. — Но это хреново, что ты ставишь меня перед таким выбором. Могла бы промолчать, не скандалить с ней.

Марго хотела возразить, но весь запал куда‑то делся. «Он выбирает меня… Но он прав — это плохо, что я ставлю его перед таким выбором. Я не должна так делать. Я…» Она не стала додумывать эту мысль, махнула рукой:

— Ладно, давай забудем.

— И все, ко мне мы не пойдем больше. Я сниму квартиру, решено.

— И что потом?

— Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Рита! Нет, ты не слушай меня. Я и правда дурак, как мать сказала. Я, может, и буду счастлив, но ты… Я все понимаю. Я — не подарок, особенно для тебя, такой. Такой особенной, необыкновенной. Но я сделаю все, что могу, что в моих силах… Чтобы ты была счастливой. Ты как, согласна?

— Ты делаешь мне предложение?

— Да. Только сразу не отвечай, подумай.

— Ладно…

Они пошли по улице, взявшись за руки.

— Знаешь, что я думаю? — задумчиво произнесла Марго. — Все люди — враги. Тайные или явные. Это меня мучает. Я ведь последний год не пишу даже… А как писать, если я сама не верю в то, что пишу? — со злостью произнесла она. — Я не верю, что на свете существует любовь и счастье. Все это — грандиозный обман. Вернее, самообман. Люди сами себя обманывают. Ах, любовь… — произнесла она жеманным голосом, словно передразнивая кого‑то. — Не верю! Да, какое‑то время мужчину и женщину связывает это волшебное чувство, но очень ненадолго. Потом начинаются какие‑нибудь гадости, непременно… Измены, предательства, издевательства и прочие «прелести» совместной жизни. Ваня! Вот честное слово, я еще ни одной пары не встречала, где двое людей долго, на протяжении многих лет, жили бы в любви и счастье! — с напором воскликнула она.

— Совсем‑совсем?

— А ты что, встречал?

— Мой брат и Варя, — коротко ответил Иван.

Марго осеклась, сраженная и уязвленная.

— Да, возможно… — не сразу, спустя время, заговорила она. — Ладно, ты иди.

— Я провожу тебя.

— Нет‑нет… Хочу побыть одна. Ты иди. Завтра созвонимся. Мне надо подумать, понимаешь! — с раздражением произнесла она.

— Хорошо, — кротко ответил Иван, поцеловал ее в щеку. — До завтра.

Он ушел, и Марго, оставшись в одиночестве, побрела к своему дому. «Уеду. Сейчас же уеду! А что мне тут делать?»

Пелена снега. Сумрак. Безлюдные улицы… «Как не похоже на Москву… Это город‑призрак».