Сокровище Безумной луны. Похождения капитана Гагарина - Алексей Волков

– И где эта Ио? – осведомился он у капитана, когда тот прибыл к нему в каюту с докладом.

– Вон там, – Крейн указал на одну из звездочек, – буквально через пару дней мы выйдем на ее орбиту.

– Долго… – каждая минута в пространстве казалась Харрису вечностью.

– Ничего не поделаешь. В системе Юпитера надо быть предельно осторожными, – ответил капитан.

«Бродяга» шел на малой тяге, постепенно выходя на орбиту спутника Юпитера. В теле Харриса царила легкость, однако даже она не радовала его. Не любил человек пространство, и ничего с этим не поделаешь. Если и вынужден был порою покидать родную планету, то лишь из-за очередной финансовой махинации, и каждый раз мечтал как можно скорее вернуться. И все-таки даже вечность когда-нибудь проходит. С юпитерианской орбиты корабль перешел на орбиту Ио. Теперь с одного борта возвышалась исполинская стена самого царя богов, а с другого – полумесяц его вечного спутника. Точнее – спутницы.

По поводу прибытия было назначено совещание. Принимали участие капитан Сайрус Крейн, помощник мистера Джонса, Джошуа Харрис, и помощник самого Харриса, Стив Гаркер. Они сгрудились над пультом управления, до рези в глазах всматриваясь в иллюминатор, где проплывали вулканические пики и туманные пропасти Безумной луны.

– И куда мы сядем? – желчно осведомился Харрис.

Вопрос был резонным. По размерам Ио чуть крупнее Луны, а следовательно – площадь поиска огромна. Да и не только в размерах дело. В отличие от мертвой соседки Земли Ио вечно бурлит. Соседство с гигантом вызывает в ее ядре приливные силы такой мощи, что едва ли не вся поверхность спутника покрыта вулканами, как лицо подростка прыщами. Помимо извержений на Безумной луне регулярно случаются землетрясения. Точнее – иотрясения. С ревом разверзаются недра, и ненасытная пасть проглатывает гектары красных джунглей и обрушивает склоны черных гор.

Неудивительно, что в отличие от Ганимеда, Каллисто и Европы, Ио почти не населена. Непригодная для дыхания, перенасыщенная серными парами атмосфера, колеблющаяся почва, извержения магмы, своеобразная жизнь, порой губительная для неосторожных. Лишь отдельные партии вольных старателей добывают в этом аду наиболее ценные минералы, но сколько этих отчаянных парней гибнет каждый год!

Черные горы внизу то и дело расцвечивались красным. Лава стекала по склонам, выброшенные вверх струи вещества порой прорывались сквозь атмосферу, и на одном из витков «Бродяга» даже прошел через рассеянное облако серы.

– Ну так услышу я сегодня ответ на свой вопрос? – Харрис в который раз уже пожалел, что вынужден влезть в эту авантюру. Гораздо спокойнее было отдать приказ, и пусть Гаркер думает над его выполнением.

– Садиться наугад бессмысленно, – отозвался капитан. – На Ио не так уж и много надежных площадок… Нужно отыскать хоть какие-то следы, пока мы на орбите. Хотя бы разбитый корабль. Хотя на Безумной луне следы исчезают быстро…

– Все это чушь! – перебил его Гаркер. – Много мы отсюда углядим… Будет лучше, пока крутимся, на всех радиодиапазонах давать в эфир: «Мистер Зайчик, отзовитесь! Мы прилетели вас спасти…» – и все такое…

– Если у них сохранилась рация, – пробурчал Крейн.

Ему не очень хотелось садиться на Безумной луне, где все как в русской сказке: направо пойдешь – корабль потеряешь, налево – голову сложишь…

– Валяйте, радируйте, – подытожил Харрис, которого уже тошнило от черно-рыжей карусели за иллюминаторами. Он бы с радостью вернулся в каюту, потребовал у Келлса виски и задернул бы шторы на иллюминаторе так, чтобы ни щелочки не осталось.

На шестом витке радист уловил слабый сигнал. Передатчик был маломощным, сильно мешали помехи, да и передача почему-то шла морзянкой, однако удалось разобрать классические три точки, три тире, три точки и, помимо них, слова «Зайчик» и «ждем».

– Где он? – спросил Харрис, впервые за весь рейс вздохнувший с облегчением. Неужели скоро все закончится и можно будет отправиться домой с чистой совестью и грузом гигрита?

Профессор при любом повороте событий в число полезного груза не входил. Да и бесполезного тоже. При желании Даяна может искать своего папашу сколько угодно. Магма скроет все следы.

– Согласно пеленгатору где-то на равнине Колхиды, – отозвался капитан. – Подождите, им, кажется, удалось поставить маячок. Точно. Здесь. – Он ткнул в экран локатора, луч которого скользил по обширной межгорной котловине.

– Но там же нет никаких гор, – пробурчал Харрис. – А в радиограмме значилась Черная гора.

– Значит, сумели уйти. Здесь что ни гора, то вулкан. Оставаться на месте – самоубийство. На равнине намного безопаснее. Если не случится иотрясение или не пробудится новый вулкан…

– Что вы заладили, Крейн, – вулкан, вулкан… – процедил сквозь зубы Харрис. – Заходите на посадку. Всем приготовиться к выходу. И вначале попробуем вести себя дружелюбно…

– Занять места по стартовому расписанию! – проорал Крейн.

Посадка прошла не слишком гладко. Корабль изрядно потрепало в атмосфере, некоторые пассажиры даже стали прощаться с жизнью. Им просто не доводилось опускаться на Венеру, где буйство воздушной стихии сравнимо разве что с юпитерианской. Экипаж особенных опасений не испытывал. Подумаешь, турбулентность. Если хватает умения и сопутствует удача, сесть можно где угодно.

Умения и удачи хватило. «Бродяга» обрел относительный покой, и в динамиках внутренней связи раздался голос капитана:

– На грунте. Перемещения разрешены.

Значит, можно расшнуроваться, подняться и идти куда глаза глядят.

Лишь сейчас Харрис перевел дух. На планетах он чувствовал себя гораздо лучше и не было особой разницы, какой именно мир простирается за бортом. Пока корабль швыряло и крутило, Харрис лежал пластом, мечтая только о том, чтобы все это поскорее кончилось, но после приземления его обуяла жажда деятельности. Харрис едва ли не раньше всех напялил легкий скафандр, пристегнул портупею с револьвером Маузера и битые полчаса топтался у шлюза, поджидая остальных. Наконец появился капитан Крейн, которому тоже не терпелось ступить на твердую почву, и принялся пропускать через шлюз команду Харриса.

«Бродяга» опустился посреди лавового поля, которое с трех сторон тянулось до близкого горизонта, а с четвертой упиралось в стену джунглей. Деревья на Ио не росли. В этом изменчивом мире они не успели бы достичь зрелости. Ионийские джунгли сплошь состояли из травянистых растений, похожих на одуванчики, только необычайно высоких, увенчанных оранжевыми шарами почти созревших спор.

Малейшее дуновение, легкое сотрясение почвы, и горячий ветер понесет над плоскогорьями и ущельями Безумной луны парашютики с спорами, пока те не зацепятся за что-нибудь. Оранжевым одуванчикам в принципе безразлично, будет ли это обильно удобренный вулканическим пеплом участок поверхности или шкура неосторожного животного, а с наступлением эпохи межпланетных полетов – и человеческая кожа. Достаточно малейшего соприкосновения, и хищное семя мгновенно проколет незащищенную плоть, впрыснет размягчающий сок, и новый цветок вырастет прямо на трупе. Поэтому ни один человек не выходил на Ио наружу, не позаботившись о защите.