Дребезг Звёзд - Герр Фарамант

Она замялась, собираясь с мыслями, снова пристально смотря в глаза.

— Но если речь твоя лукава, и если ты, обман тая…

Девушка обмякла, закрыла лицо руками и осела на траву, борясь с подступающими слезами. Болезненно осознание собственной ошибки. Повелась на красивый образ — и совсем потеряла себя. Совсем шёпотом она продолжила:

— О, пощади, какая слава? На что тебе душа моя? — запинаясь, спрашивала она. — Ужели небу я дороже всех незамеченных тобой? — сдавленный вздох. Длинная пауза. Прерывистое дыхание. — Они, увы, прекрасны тоже. Как здесь, их девственное ложе не смято смертною рукой…

— Нет, — оборвала она сама себя, возвращая утерянное самообладание. — Сама не знаю, что это на меня нашло.

Её страх и тревогу как рукой сняло. Всего секунду назад она была готова потребовать с него клятву, но вовремя опомнилась. Снова ровное дыхание и спокойный, но полный тепла и надежды, однако не питающий иллюзий взгляд. Нужно остановиться, пока не поздно. Она понимала, что он способен сломить её — да он уже почти это сделал. Никогда с ней такого не было. Он первый, кто столь сильно впечатлил и вдохновил её — но она сильнее.

— Я боюсь вас, Граф. Я не знаю, кто вы. И не понимаю, что происходит. Но знайте: я не поддамся вам. Разочарованы?

Сон одарил её благодарной улыбкой.

— Отнюдь, мой Призрак. Вы сильная. Мне приятна ваша компания. В конечном итоге, отвечать стихами на стихи — это тоже что-то, да значит.

Астра покачала головой.

— Если бы это были просто стихи. Может, для вас оно и так. Уже поздно. Прощайте.

С этими словами она развернулась на каблуках и заспешила к выходу, оставив Сна наедине с осознанием собственной глупости: заигрался. Нужно знать меру и понимать, где образ перестаёт быть образом и становится реальностью.

***

Уже за воротами Астра дала волю слезам.

«Как такое вообще возможно, — спрашивала она себя».

Только вчера познакомились — и уже готова пойти за ним хоть на край света.

А ведь сколько читала, сколько смотрела таких же историй, и всегда свысока, не понимая, отчего одни люди так легко ломаются под влиянием других.

Пока не появился он. Очаровал, восхитил — и чуть было не подчинил. И правда, вампир, или демон — не важно. Велико искушение отдаться чувствам и романтике, когда всё только склоняется к этому — но всем известны возможные последствия подобных безрассудств. Нужно время. Сегодня они сказали друг другу достаточно, чтобы каждому было, над чем подумать. Заодно увидит, придёт ли он завтра, после такого прощания. Если заинтересован в ней и ценит её не только, как объект — должен прийти. Ведь она ясно дала понять, что ничего не будет. После такого обычно не возвращаются.

***

Сон хотел окликнуть её, догнать — но что толку? Она более чем ясно дала понять, что сегодня его видеть не желает. Скорее всего, он даже нанёс ей обиду, потому что заставил преждевременно раскрыться, сам, однако, оставаясь в тени. Она ведь почти поверила ему. Но смогла вовремя остановиться. А он — нет. Совершенно не учится на своих ошибках. Но с другой стороны — ему ли гадать, почему она так поступила. Вопрос лишь в том, как он сам поведёт себя.

А тем временем и правда темнело, и нужно было идти домой и думать над своим поведением.

Дорога шла вдоль леса. Был закат, и всё ещё легко различить обратный путь. Сон шёл почти не глядя, полностью погружённый в свои мысли. Винил себя за то, что так поступил с Астрой. Знал ведь, как больно может ей сделать, хорошо знал — и всё равно сделал. Состоится ли новая встреча? Захочет ли она снова видеть его? Может, вообще больше не стоит приходить сюда? Дурак. Самовлюблённый гордый дурак. Люди — не игрушки. И нельзя играть с их чувствами. Сам же знает, чем это может обернуться для них — и в то же время всё ещё ничему не учится. Хотелось разорвать себя в клочья, уничтожить. Нельзя, нельзя уподобляться тьме. Нужно быть собой. Ведь он — он другой. Он светлый. Он желает добра, а не зла. Почему?

— Сон! — окликнул его смутно знакомый голос.

Парень не ответил, подумал, что ему почудилось, и пошёл дальше. Но его снова окликнули. Он обернулся. К нему направлялась Мария, и по её нарочитому спокойствию было видно, что она не в лучшем расположении духа.

— Сон, — продолжала она, поравнявшись с ним. — Стой. Нужно поговорить. Только отбрось свой пафос.

— Хорошо, слушаю, — спокойно ответил парень.

— Я всё ещё не понимаю, кто ты и что забыл в доме Никиты, но, пожалуйста, уходи. Не пойми меня неправильно, — тщательно взвешивая каждое слово, продолжала она. — Ты хороший, интересный, и при иных обстоятельствах я бы даже не отказалась дружить с тобой, но — пойми: ему нельзя волноваться. Слишком сильные эмоции могут погубить его. Он может привязаться к тебе. Я никогда его таким счастливым не видела. Но это его может убить. Пойми. Мы не враги тебе, а ты — не враг нам. Так не становись же им. Или… — она замялась. — Если он тебе правда стал дорог — пожалуйста, следи за ним. Я не могу себе позволить вечно быть рядом, по крайней мере пока. И я не хочу, чтобы он умирал. Я и Адольф — он нужен нам живой и здоровый, понимаешь? Поэтому лучше исчезни из его жизни, или заботься о нём как следует. Спасибо, что выслушал.

Закончив речь, Мария коротко кивнула и заспешила в ночь в направлении дома. Сон проводил девушку задумчивым взглядом.

«Одни от тебя проблемы, Граф, — пронеслась мысль голосом Астры».

Чужак. Не создавать проблем — об этом Мальц просил в первую очередь. И Сон успешно нарушил эту просьбу. Уже и сам не рад от того, что появился здесь. Может, и правда следует вернуться в Харьков как можно скорее, пока не случилось беды? Или она уже случилась. Быстро домой — к Мальцу и Адольфу. Они заждались. Лирика подождёт.

Прежде, чем совершать действие, следует хотя бы на минутку задуматься о том, какие последствия оно за собой повлечёт. Любая идиллия может нарушиться не только шальным мгновением, но и собственной оплошностью, которая возникла лишь оттого, что кто-то забыл подумать. И вместо того, чтобы потом кусать локти от своей глупости, следует заранее предугадывать, что может случиться. Так-то оно так, да тогда жизни не будет, потому что невозможно просчитать до конца все возможные варианты развязки. Найти баланс между наслаждением жизнью и отсутствием проблем в ней — такое кажется невозможным. Но, всё же, мир может стать хоть чуточку лучше, если помнить, что личная свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Лишь тогда звёзды могут выстроиться в созвездия, когда одна звезда своими огнями не сжигает других. Затмить и притянуть к себе, дать повод себя уважать — можно. Но не сжигать. Чем сильнее твоё собственное пламя, тем опаснее оно для других. И тем аккуратнее и искуснее обязан ты обращаться с ним, чтобы не навредить, но помочь другим сиять столь же ярко, как и ты.

Ведь небо — оно для всех.