Седьмое небо - Луанна Райс

— Эй, мама! — окликнул Майк. Подождав, пока она подойдет к нему, он указал на небо: — Смотри-ка, вон он.

— Кто? — спросила Сара.

Над их головами парил орел. Он жил на северном, дальнем конце острова, среди скал, но спускался к заливу ловить рыбу. Сара стояла рядом с сыном и тяжело дышала. Закинув головы, они смотрели на небо, наблюдая, как орел описывает правильные круги, широко раскинув мощные крылья.

— Майк, ты помнишь, когда… — спросила Сара после долгой паузы. Ее тело болело от усилий, а грудь ломило от каждого вздоха. Тяжело дыша, она наклонилась и оперлась о колени руками.

Майк понял, о чем она спрашивает, и поспешил ответить, чтобы дать ей возможность промолчать.

— Когда мы впервые его увидели? Да.

Майку было одиннадцать. Они приехали на остров на летние каникулы и провели прекрасную неделю. Ловили лобстеров и наблюдали за орлами.

— Это не может быть тот самый, — усомнилась Сара.

— Орлы живут долго, — возразил Майк. — Вполне возможно, что он все еще здесь.

— Неужели это действительно он? — сказала Сара, сама не понимая, почему ей так хочется, чтобы это был тот самый орел.

— Это он, — уверенно произнес Майк. Помнишь, у него не хватало нескольких перьев. Видишь?

Она видела длинные, похожие на пальцы перья на концах крыльев прекрасной птицы. Майк прав: действительно, несколько перьев отсутствовало. Она кивнула, глотнув воздуха. Прижав кулак к груди, Сара старалась унять боль, которую причинял ей каждый вздох.

— Я не очень-то в форме… — сказала она.

— Ты прекрасно шла, мама.

— Да? — Сара посмотрела на сына и просияла от похвалы.

— Да, — подтвердил он, глядя ей в глаза. Его лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, но оно было таким взрослым и красивым, что у нее перехватило дыхание. В этом молодом человеке она почти не находила черт ребенка, к которому привыкла. Его щеки утратили детскую округлость, скулы были резко очерчены. Глаза смотрели спокойно, как у взрослого, а не вопросительно, как обычно у детей.

— Ты, — сказал он, — прошла по снегу целую милю. Молодчина!

— Я действительно чувствую себя получше, — улыбнулась Сара, вспоминая, как ей было плохо еще недавно.

— Вы с папой ходили на лыжах? Или на снегоступах?

— Нет. У него на уме были одни лобстеры.

— Его здесь все помнят, — сказал Майк.

— Это маленький остров, — уклончиво произнесла Сара, соображая про себя, что могли местные жители рассказать Майку о его отце.

— Почему ты всегда принижаешь его? — заволновался Майк.

— Майк, пожалуйста… — быстро перебила она.

Вдруг Снежинка вскрикнула и, подпрыгивая на лыжах, указала палкой в сторону моря. Не удержавшись на ногах, девочка плюхнулась в снег, но продолжала показывать вдаль. Сара увидела широкий темный залив. Его глубокая синева отливала серым, подобно полированной стали, не было ни волн, ни белых барашков. Шторм кончился, и залив был величаво спокоен. Это величие не могло нарушить легкое дуновение ветра. Единственное, что привлекло внимание Снежинки, были большие, концентрические круга, словно от подводного землетрясения.

Сара и Майк обменялись понимающими взглядами. Как старожилы Мэна, они прекрасно знали, что происходит. Кит выскочил из воды во второй раз и теперь был ясно виден. Его гладкое гигантское тело поднялось, воды расступились и обрушились с громким всплеском.

— Вот это да! — ахнула Снежинка.

Майк рванулся вперед, чтобы помочь ей подняться. Ухватившись за его руку, она случайно притянула его к себе. Удивленный, Майк не мог двинуться с места.

— Что это? — спросила девочка.

— Кит, — ответил Майк.

— Это горбач, — пояснил Уилл, широко улыбаясь. — Мы часто видели их, когда пересекали Северную Атлантику.

— Откуда ты знаешь? — спросила Снежинка. — Папа, откуда ты знаешь, что это именно горбач?

— У них белые полосы на плавниках, — пояснил Майк. — Длинные белые полосы.

— Верно, — подтвердил Уилл.

— Крылья ангела! — воскликнула Снежинка. — Вот почему они так мне нравятся.

— Крылья ангела, — повторила Сара, стараясь дышать спокойно. Крылья ангела. Она стояла, пораженная тем, как сильно она любит этих троих людей, которые смотрят на море, пытаясь увидеть еще раз исчезнувшего кита.

— Отец ставил здесь свои ловушки, — сказал Майк, обращаясь ко всем и указывая на залив.

— Ловушки на лобстеров? — уточнил Уилл.

Майк молча кивнул. Он смотрел на тот участок моря, где когда-то были буи его отца. Майк никогда их не видел — по-видимому, кто-то рассказал ему об этом.

— Ловцы лобстеров на Лосином острове выходят только зимой, — сказал Майк.

— Они, должно быть, крепкие ребята, — заметил Уилл.

Резко повернувшись, Майк пристально взглянул на Уилла. В словах морского летчика ему послышался сарказм. Но лицо Уилла было таким открытым и доброжелательным, что Майк закусил губу и отвернулся. Сара не могла не заметить, как Уилл добр к ее сыну. Ее горло перехватило от волнения, и она снова спросила себя: в чем дело?

— В Мэне самые лучшие ловцы лобстеров, — с гордостью заключил Майк.

На вершине Большого южного мыса они повернули в глубь острова. Уилл и Сара держались сзади, позволив детям выбирать путь по своему усмотрению. Вскоре они скрылись за деревьями. Снега здесь намело поменьше, но он все равно покрывал землю на добрых четыре дюйма. Глубокие следы от снегоступов и непрерывная линия лыжни шли рядом, Уилл двигался медленнее, чем мог. Он видел, что Сара устала.

— Хотите передохнуть? — поинтересовался он.

Она покачала головой. Ее щеки порозовели, глаза светились. Она выглядела замечательно в черных рейтузах, красном толстом свитере с узором из снежинок, черном кашемировом шарфе вокруг шеи и с черной банданой на голове. Ее глаза стали большими и темными.

— Я чувствую себя прекрасно, — ответила она.

— Я тоже, — улыбнулся Уилл. Он остановился, дав ей возможность отдышаться.

Она кивнула в ту сторону, куда ушли дети.

— Вы с моим сыном, кажется, заключили перемирие? — спросила она. — Спасибо за то, что вы сказали о ловцах лобстеров в Мэне.

— Я на самом деле так думаю.

— Он в прошлый вечер был немного не в себе.

— Он вас защищает, это понятно.

— Извините.

— Не за что извиняться. — Он не хотел, чтобы она беспокоилась. Вызывающее поведение семнадцатилетнего подростка мало его трогало, и он не сомневался, что со временем все войдет в норму. Сейчас его занимала только Сара и то, как болезненно она отнеслась к выходке сына. Он был рад, что дети ушли вперед. Что-то зарождалось между ними, и он хотел побыть с Сарой наедине.