Приговоренные к вечности. Часть 1. Остаться в живых - Ольга Белошицкая

— Карты смотрел? — спросил я.

— Новых шеадров в Шеннон Аре не появлялось уже несколько лет. Последний был установлен одним из кланов четыре года назад, связывает клановый дом с Ар Шамалем.

— А договора Мастеров Путей?

— В Шеннон Аре они ничего не устанавливали.

— А если запросить Мастеров Кинэна?

Шандр усмехнулся.

— Просто так этот хорек ничего не скажет. Я дал команду проверить, но лучше тебе самому взглянуть на те края — если ты уменьшишься, никто и не узнает о твоем визите. Или спроси Гевора напрямую. Вы же все-таки друзья.

— Нет Гевора, делся куда-то, — проворчал я. — Да так, что его окружение забеспокоилось.

— Тебе не кажется, что его исчезновение случилось слишком уж вовремя? Именно тогда, когда появилась необходимость задать ему несколько прямых вопросов?

Я пожал плечами.

— Он не мой подданный, чтобы на них отвечать.

— Но ведь ты ему доверяешь?

Я медленно кивнул. Доверяю. Доверял. Но всегда помню, что в нем, как и во мне самом, сидит разумный зверь, чьи намеренья никогда не бывают понятными до конца.

— Это- твоя подруга? — Брес остановился напротив камеры-вольера с толстыми решетками и внушительной задвижкой снаружи. Юлька кивнула, сопроводив кивок вздохом. — Нэсте, кажется? Знаю ее, — продолжил лэйсе с солидностью человека, много чего повидавшего на своем веку. — Ну, чуть — чуть, — поправился он. — Она же из приближенных воинов Эрлен. На нас такие не смотрят, — в голосе юноши звучали завистливые нотки. — Чем это она так провинилась?

Юлька не ответила, глядя на существо в клетке. Райзе лежала в углу вольера, свернувшись кольцом, лишь изредка поднимая голову. Рыжая, некогда пушистая шкура потускнела и свалялась, яркие зеленые глаза, ранее живые и разумные, растеряли последние искорки жизни. Она поднималась на лапы, только чтобы попить и поесть, редко реагировала на посетителей, и только в присутствии Саши немного оживлялась, тычась унылой мордой в его протянутую ладонь. Толстый металлический ошейник был едва заметен в густой шерсти, но Юлька знала, что он там — и именно он удерживает райзе в облике зверя.

— Сколько уже? — спросил Брес.

— Две недели.

— Много, — пробормотал он. — Плохо. А сколько осталось?

— Столько же.

Брес вздохнул.

— Плохо, — повторил он.

— Почему? — забеспокоилась Юлька.

— Потом очень трудно восстанавливаться, — ответил лэйсе. — Когда ты сам принимаешь второй облик, это одно. Ты такой же, как всегда, только в шкуре. А если с помощью ошейника, да еще так долго… Забываешь, как это — быть разумным. Даже ходить потом трудно. Все время хочется… — он смутился, но закончил мысль, — на четыре лапы встать. Слова забываются… Глупеешь.

— Тебя наказывали, — с ужасом поняла Юлька, протянув руку и погладив его по плечу. — За что?

— Было дело, — буркнул Брес и отвернулся.

— А если снять ошейник? — спросила она, глядя на дремлющую в углу Двуликую. — Никто же не видит…

— И куда она отсюда денется? — хмыкнул парень. — Охрана все равно узнает. Оденут обратно, а нас выгонят и больше не пустят даже посмотреть, — он решительно взял ее за руку и потащил к выходу из бестиария. — Пошли отсюда.

Он увел ее в парк, туда, где они когда-то начинали свои занятия. Юлька, пригорюнившись, присела на край фонтана с Вороном, думая о незавидной судьбе Нэсте. Может, на самом деле не все так плохо? Если она одичает, Саша в ней разочаруется. Или наоборот, пожалеет?

— Брес, а покажи мне свой второй облик, — попросила она, глядя на своего юного учителя с неожиданным любопытством. — И вообще: расскажи, как вы, Двуликие, с этим живете?

— Нормально живем, — фыркнул Брес. — Мне непонятно, как вы, элезы, живете всю жизнь в одном облике. Неудобно ведь. Двигаешься медленно, неловко, слух хуже, нюха совсем нет. И вообще… Неинтересно.

— А хозяин? — настаивала Юлька. — У тебя же есть хозяин. Он тобой повелевает. Захочет — прикажет какую-нибудь гадость, и будешь потом мучиться!

— Тьфу ты глупость какая! — рассердился Брес. — Где наслушалась-то? Хозяину надо, чтобы я приносил как можно больше пользы! Работал хорошо, вел себя порядочно… Семью свою содержал, детей как надо воспитывал. А если он будет часто в мое сознание вмешиваться да приказывать, я чокнусь. Оно ему надо — чокнутый лэйсе в общине? Вот скажи, отец у тебя есть?

— Конечно, — с достоинством кивнула Юлька.

— Ну вот хозяин — тот же отец, только далекий. Он как самый старший, самый главный в семье. Вмешивается редко, но его воля — закон. Не переступишь.

— А зачем тогда ему вы сдались? — продолжала она.

— Не знаю, — буркнул Брес. — Так повелось с древних времен. Боги создали Двуликих на заре Ар Соль в помощь людям. Чтобы наладить контакт с людьми, Двуликие принимали их облик. Считается, что если у Двуликого нет хозяина, он плохо контролирует свой второй облик, и в конце концов становится зверем.

— То есть, получается, что не вы нужны хозяину, а он — вам.

— Не знаю, — раздраженно буркнул Брес. И, чтобы прервать этот не слишком понятный ему разговор, быстро сдернул с себя свитер и в тот же момент оброс черной блестящей шерстью. Плечи стали уже, руки удлинились, превратившись в лапы, лицо вытянулось, став похожим на морду дикой кошки, ноги трансформировались в звериные лапы. Огромные, раскосые золотистые глаза мигнули, вертикальный зрачок сузился до щелки, дрогнули жесткие черные усы-вибриссы… Хищно зашипев, лэйсе упал на лапы, выгнулся дугой, затем распрямился и стремительно вернулся в человеческий облик.

— Ну как? — с небрежной гордостью Брес натянул свитер обратно и украдкой поправил брюки, во время трансформации съехавшие ниже обычного.

— А хвост где? — шепотом спросила Юлька.

— Там же, где у всех, — буркнул он обиженно.

На подходе к столовой она столкнулась с Сашей: он шел с очередной тренировки. Изменения, которые она подмечала в нем каждый день, резко бросились ей в глаза: и без того худощавый, теперь он стал еще более поджарым, узким в талии и бедрах, а вот плечи раздались, словно развернулись. Движения стали скупыми и резкими, черты лица заострились, появилась в них какая-то странная неподвижность, будто к лицу приросла маска вечной сдержанности. Чуть улыбнувшись, он пропустил Юльку вперед, проводил к столу, за которым они привыкли сидеть, и ушел за тарелками. Выбор пищи здесь был скромный, но кормили сытно и вкусно.

— Ты не видела Румянцева? — спросил он, расставив на столе все, что набрал у стойки. — Он уже третий день не ночует у себя, и в замке я его не вижу.

— Может, его послали куда-нибудь? — предположила Юлька, пожав плечами.