Куда делся секс? - Арина Холина

Я до сих пор в него влюблена и благодарна ему, как и всем мужчинам, которые меня бросили или с которыми я рассталась. Это чувство не проходит, если рядом с кем-то ты хоть двенадцать минут был счастлив.

– У меня никогда не было оргазма, – говорит тебе кто-нибудь.

Ты удивляешься, а потом еще больше, когда узнаешь, что речь идет о любом оргазме – с мужчиной, с самой собой, с прибором. Его нет. Никаким способом.

Ты смотришь на приятную женщину, хорошо одетую, веселую, и не можешь никак понять, как она так живет. Без оргазмов.

Оказывается, что от секса она даже получает удовольствие, ей нравится, когда мужчина обнимает ее, целует, входит, двигается.

Бывают и такие, которых секс пугает, но и они занимаются им с теми, кто им действительно нравится.

Но расслабиться не могут.

От потрясения ты вспоминаешь все разговоры со знакомыми о сексе за всю твою жизнь. И вытряхиваешь из архива все те случаи, когда девушки тебе говорили, что не могут кончить от мужчины, и поэтому просят его заняться с ними оральным сексом. Иначе у них не выходит.

Это еще очень хороший пример: женщины хотя бы получают свое удовольствие. А есть же много таких, кто не может решиться на такое. Тем более далеко не все мужчины любят опускаться девушкам между ног.

Мы живем в XXI веке, когда женщины получили почти все, о чем можно было мечтать. Кроме оргазма.

В обществе мужчины и женщины равны. Но не в сексе. Секс более удобен для мужчин. В любой позиции мужчине чисто технически удобнее делать свое дело. Даже если взять самую обычную позу, где мужчина сверху, то он удобно устраивается у женщины между ног, у него много точек опоры.

А женщине, если она сверху, надо широко раздвинуть бедра (и это еще спасибо, если мужчина не очень крупный), найти точку опоры, опереться руками так, чтобы не притупить ощущения внутри. Конечно, можно приспособиться, но это, откровенно говоря, не самая удобная поза на свете, чтобы оставаться расслабленной и думать только о своем удовольствии.

Но даже если мужчина и на тебе, то он в какие-то мгновения, и часто в самые решительные, может тебя придавить, прижать (как все обычно и делают), а для женского оргазма очень важно, в каком положении спина, может ли она выгибаться, и свободны ли бедра.

Ни мужчин, ни женщин никто этому не учит. А по умолчанию женщины больше переживают за наслаждение мужчины. Он ведь им присунул, он же туда-сюда двигался, старался. Значит, если ты не кончила, это твой дефект. Он сделал все, что мог. Это ведь так выглядит секс.

И этот секс, правда, может быть безумно приятен, и женщина будет кричать от восторга, но при этом она может не получить свой оргазм. Потому что внутри нее есть некоторые особые места, которые даже во время самой бурной страсти недостаточно хорошо стимулируются.

И плохо то, что мы ко всему приходим опытным путем, без каких-либо теоретических знаний о своем теле. Если приходим.

Я уже занималась сексом какое-то время, и мне было очень хорошо, а потом у меня появился случайный любовник, который совсем ненарочно заходил под таким углом, что попадал в то самое особенное место. И тогда я все поняла об оргазме. Это было просто ошеломительно. А дальше ты уже себя знаешь и понимаешь, как так повернуться, чтобы это ощутить.

Но у меня было много мужчин.

А если женщина выбирает одного и надолго (более-менее) и если у нее с ним не получается, то она и не пытается. Она понимает: любовь есть, физическое притяжение есть, приятные ощущения есть. Все есть – ну и черт с ним, с оргазмом, «это не мое».

Особенно в тех случаях, если ей не помогают даже собственные пальцы. Это, конечно, уже серьезная психическая проблема. Запрет на удовольствие. Кромешный страх.

У меня есть знакомая из очень религиозной семьи, которая в свои двадцать шесть еще ни разу не целовалась. И даже если речь пойдет о жизни или смерти, она не сможет дотронуться до себя. Не то чтобы родители так ей и говорили – не смей, мол, мастурбировать. Таких слов там не произносят. Это сложная система соблюдения всех указаний церкви, намеков и догадок о том, что ты не имеешь никакого права доставлять себе сексуальные радости.

Семье не обязательно быть глубоко воцерковленной, чтобы воспитать ребенка вот так. Иногда это просто ханжество, основанное на вполне светских установках. Почти все люди, с которыми я разговаривала, понятия не имеют о том, что дети проявляют интерес к своим первичным половым признакам с самого крошечного возраста. Играют ими, пытаются что-то сделать. А родители часто на них кричат, запрещают, пеленают, наказывают. И это все остается в памяти, и с этими табу ты уже приходишь в осмысленную жизнь.

– Она мне звонит и спрашивает, что с работой, я отвечаю, а она не дает мне кончить! – возмущается приятельница. – Я ей рассказываю о поездке, а она не слушает, она опять о своем ремонте, не дает мне кончить! И она всегда так: сама спрашивает, я что-то говорю, а она перебивает, не дает кончить!

Это одна из тех знакомых, у которых нет оргазма.

– Э-э-э… – произношу я. – Ты себя слышишь? Твоя мать не дает тебе кончить. Ты сейчас три раза повторила.

Наверное, можно жить и без оргазма. В конце концов, жизни это не угрожает. (Только если ты не мужчина. У мужчин без разрядки может очень сильно повышаться давление, что приводит к сердечными заболеваниям. Это не шутка.) Если эта проблема уже давно, то, разумеется, потребуется много времени и сил, чтобы разобраться в себе и помочь. И даже не совсем ясно, какой довод привести, чтобы убедить: оно того стоит.

Одна знакомая художница работала много лет назад с химикатами и обожгла нос. Изнутри. Она перестала ощущать запахи. С этим можно жить. И за двадцать лет точно привыкаешь. Но потом что-то случилось с медициной, появились новые методы. Художнице сделали операцию. Конечно, она не услышала мгновенно ароматы свежего хлеба и травы. Появилось лишь эхо. Но и это уже было восхитительно. Природа, парфюмерия, запах мужчины, еды – все это было недоступно. А это ведь такая вселенная переживаний.

Любое ощущение, особенно такое яркое, как оргазм, и все, что к нему ведет, стоит того, чтобы позаботиться о себе. Возможно, на это уйдут годы – и копаться придется в таких своих глубинах, что это будет больно. Но жизнь, вопреки общему мнению, долгая. Ты можешь много лет делать то, что тебе не нравится, а потом в одну секунду, когда ты счастлив, все меняется, и ты уже не представляешь, как это было в твоем странном прошлом.

Женщины не должны так легко сдаваться лишь потому, что их глупо воспитали. Или потому, что у них трудные отношения со своей сексуальностью. Женщина должна знать (или узнать), что ей нужно, и получать это. Иначе все разговоры о свободе, равенстве и прочих современных штуках все равно превращаются лишь в удовлетворение мужчины и ощущение собственной вторичности. И скажите мне, что это не будет влиять на всю вашу жизнь, – а я расхохочусь вам в лицо.