Трельяж с видом на море. Тайна зеркала - Вера Чиркова

Коварная мысль немного проучить интриганку пришла мгновенно, и Конс не стал ей противиться. В конце концов, должен же он получить хоть моральное удовлетворение от того, что им воспользовались как лохом?

– А сколько ты мог бы за неё предложить? – небрежно поинтересовался парень, стараясь не замечать умоляющего взгляда чёрных глаз.

– Три серебряка, – с готовностью заулыбался абориген. – Очень хорошая цена!

Ну да, ну да! Вот если бы ещё не приезжали в их городок толпы торговцев из ближнего и не очень зарубежья с кучами палёного барахла и не рассказывали, заглядывая в лицо почти искренними глазками, что отдают товар себе в убыток, из горячей любви к этому конкретному покупателю, он, Костик, возможно, и поверил бы. А так – извини любезный. Да и цель у него совсем другая.

– Тридцать.

– Что?! – вытаращил глаза тот, – да за такие деньги обученную танцовщицу купить можно!

– А почему ты решил, что моя рабыня не умеет танцевать? – всерьёз заинтересовался Костик. – Ведь даже не видел её! Тридцать пять.

– Ты сумасшедший?! – возмутился работорговец. – Так никто не торгуется! Нужно идти навстречу покупателю! Ладно, дам восемь, раз говоришь, что танцевать умеет.

– Сорок. Она ещё и не то умеет, – наблюдая, как начинает нервничать девчонка, вошёл во вкус Конс.

– Десять! – Абориген пока не догонял, куда могут привести такие торги.

– Пятьдесят.

– Но так нечестно! Сбавляй цену, я и так тебе уступаю! – взвыл торговец.

– Щаз. Шестьдесят. – Костик веселился от души.

– Двенадцать – последняя цена.

– Я беру за шестьдесят! – Откуда взялся Тьершиг, Конс не понял, увидел только отчаяние в глазах Майки и почувствовал себя скотиной.

– Чего берёшь? – холодно осведомился он у усатого.

– Твою рабыню, – нагло уставился на него печёночник.

– А с чего ты взял, будто я её продаю?

– Но вы же торговались! – В голосе игрока сквозь высокомерие и раздражение скользнула непонятная паника.

– Ничего подобного. Я ему сразу сказал, она не продаётся! – сухо отрезал Конс. – А вы, прежде чем лезть в чужие разговоры, хотя бы поинтересовались, о чём речь.

– Как это не продаёшь? – внезапно поразился работорговец. – А зачем торговался?

– Когда я торговался? – поднял бровь парень. – Напомни! Я сказал тебе, что не продаю её? Сказал.

– А потом спросил, сколько я предложу! – оскорбился проныра.

– Ну да, мне интересно было узнать, сколько стоят в Юдаире рабы, а ты чего себе вообразил? Ещё и людей в заблуждение ввёл! – укоризненно попенял проныре Конс, и, заметив махавшего ему Авроноса, важно кивнул Майке: – Идём.

Полезная всё-таки вещь, пикировка в чатах, поневоле учишься быстро выкручиваться из скользких ситуаций, довольно ухмылялся парень, подходя к лекарю.

Однако озабоченный взгляд Авроноса сразу вернул его в реальность.

– Зря ты связался с этим подлецом, – хмуро отчитал парня лекарь, – у него большие связи… вернее, прикормленные подхалимы, и невероятная злопамятность. Ладно… это я виноват, не предупредил. Идем, пора отправляться.

Майка топала следом, и пару раз удручённый Конс явственно услышал осторожное шмыганье носом.

Путешествие на хотомаре оказалось в разы быстрее, немного комфортнее и неизмеримо скучнее, чем размеренная езда на хутаме. Мечтам Конса рассмотреть местность с высоты не суждено было сбыться, выяснилось, что из хотомара не видно ровным счётом ничего. Путникам оставалось только спать, маленький светильник Хадзони погасил, едва все удобно устроились в куче мягких подушек и одеял.

Майке лекарь велел тоже взять побольше одеял и устроиться рядом с хозяином, чему Конс абсолютно не обрадовался. Организм реагировал на близость её тела вполне предсказуемо, и это не могло ему нравиться, в такой тесноте парень не собирался даже дотрагиваться до рабыни. Только хуже будет. Но спорить не стал, знал уже, что лететь предстоит напрямик, через перевал, а над горами ночью бывает довольно холодно.

Зато к обеду они будут в столице.

Однако боги и судьба никогда не считаются с планами ничтожных существ, гордо называющих себя венцом природы. Перед рассветом Костика разбудил голос пилота, советующегося с Авроносом, где лучше приземлиться. Над Хедулом висел непробиваемо густой слой дождевых туч.

В кабинке тихо тлел еле видный огонёк лампадки, и звучали незнакомые названия, доводы в пользу одних мест и сомнения по поводу других. Но Конса эти вопросы минули стороной, пока спутники обстоятельно решали, куда всё-таки приземлиться, парень был занят личной проблемой.

Трясущейся от холода таджеркой.

Несмотря на два одеяла, девчонка замёрзла как цуцик, пальцы на руках были просто ледяными. На лице Майки застыло упрямо-несчастное выражение, и она изо всех сил сжимала зубы, чтобы ими не стучать. И это ей удалось, хотя Костик по себе знал, удержаться от лязганья челюстями в такие моменты почти невозможно.

Рыкнув Майке в лицо какое-то ругательство, парень приоткрыл собственный кокон из одеял и решительно подгрёб рабыню поближе. Вот только простуженного имущества ему и не хватало! Протянув поверх девчонки руку, сначала подоткнул свои одеяла, затем сверху набросил и её. И снова сунул руку в кокон, покрепче держать вздрагивающее крупной дрожью худенькое тело.

– Что с ней? – договорившись с пилотом, заметил странный клубок лекарь, и Костик поморщился, похоже, тут не только с состраданием напряжёнка, но и с тактичностью.

Но вслух ответил кратко:

– Трясёт.

– Я же говорил, чтоб укрылась получше! – досадливо бурчал Авронос, роясь в своём мешке. – На Таджере всегда жара, а в нашем климате они все мёрзнут. Поэтому и ходят в балахонах из рыжего льна, он очень хорошо тепло держит. Погоди, я сейчас ей настой одной травки дам, хорошо кровь согревает.

Конс только крепче прижал к себе глупую южанку и нервно хихикнул – рядом с такой ледышкой все фривольные мысли сдохли сами собой, словно вымерзли.

Пока Авронос поил Майку своим лекарством, пока растирал её скрюченные пальцы пахнущей смолой настойкой и сердито ругал, хотомар качнуло и повело вбок, а потом толкнуло снизу, как в лифте.

Прибыли.

Конс выбирался из кибитки последним, таща свой мешок и корзинку Майки, а её саму унёс вперёд на руках Авронос. Эта вроде безобидная помощь почему-то разом настроила Конса против лекаря. Ну вот чего он во всё вмешивается? Такую худышку Костик и сам вполне мог бы утащить.

Место, куда доставил путников хотомар, оказалось одним из постоялых дворов, принадлежащих торговой гильдии Хадзони. И торговца, как сразу стало понятно, тут очень хорошо знали. Буквально через пару минут, несмотря на раннее утро, откуда-то появился сияющий от счастья хозяин и объявил, что у них как раз готов пирог и к нему есть парное молоко.