Доктор Кто. Сказания Трензалора - Пол Финч

В следующий миг Доктор обнаружил, что горожане столпились вокруг него, поднимают его на ноги и спрашивают, в порядке ли он. Доктор нетерпеливо кивнул и снова посмотрел на скелет. Его глаза расширились. Горожане ахнули, некоторые попятились.

Скелет Джалена Феллвуда медленно сел на носилках. Повернув голову, он посмотрел на них.

Мара все еще не был завершен – глаза смотрели из голого черепа, под тонкой оболочкой еще только формирующейся кожи были видны мышцы. Однако сразу стало ясно, что тело, растущее на костях, не было человеческим – во всяком случае, не совсем. Глаза принадлежали Маре – желтые и змеиные. Кожа, покрывавшая плоть, становилась чешуйчатой и ребристой – она быстро темнела, приобретая отпугивающий красный цвет.

– Что нам делать, Доктор? – спросил Фергин, тихо подойдя к нему.

Доктор обдумал варианты. Их было не так уж и много.

– Передай остальным: как только Мара воплотится – бросайте бомбы.

Фергин кивнул:

– Это его остановит?

Лицо Доктора было мрачным.

– Стоит попробовать.

Ждать пришлось недолго. Гибрид Мары и человека был почти готов. Он встал с носилок и потянулся, оценивая новое тело. Его голова была плоской, морда удлиненной, на бледной чешуйчатой шее был капюшон, как у кобры. Мара открыл рот и зашипел, показав черный раздвоенный язык и изогнутые клыки.

Как только бело-голубые нити энергии между сновидцами и Марой истончились и исчезли, Доктор крикнул:

– Давайте!

На Мару обрушился дождь серебристых шариков, которые раскрывались, падая на землю. Взметнувшееся облако белого порошка окутало существо. Прищурившись, Доктор затаил дыхание, надеясь на лучшее.

Но затем он услышал скрип, что-то красное метнулось к левой стене сарая.

Раздались крики, вопли, кто-то показывал пальцем на странное существо. Больше напоминая паука, чем змею, Мара взобрался на стену и пополз по ней. Прежде чем ему успели помешать, он вскарабкался наверх и выскользнул в открытую дверь сарая.

Доктор развернулся на деревянной ноге и захромал следом, пытаясь догнать Мару. Но когда он наконец пробился через толпу и вышел наружу, существа уже нигде не было.

* * *

– Ну как? Что-нибудь изменилось?

Саманда Глайд отошла от пациента, которого осматривала. Доктор стоял на пороге, опираясь на трость, и хмуро оглядывал два ряда больничных коек.

Рождественский лазарет был не больше сарая, и все койки в единственной палате сейчас были заняты. Хотя в этом не было ничего необычного (после каждого инопланетного вторжения были жертвы), на этот раз больше всего пугало то, что пациенты молчали. Лучшая подруга Саманды, Таския, вчера была в сарае Сворсенов и рассказала ей, что случилось. С тех пор Мару никто не видел. Напряжение в городе было почти осязаемым, тревога нарастала. А заботиться о жертвах Мары приходилось Саманде.

Не то чтобы за ними требовался особый уход. Все они мирно спали. Отчасти потому, что Доктор сделал для всех «подавители сна» – странные маленькие устройства, собранные из деталей и запчастей, хранившихся у него в Часовой Башне. Он собирал их из разных деталей, и все подавители выглядели по-разному, но кое-что общее у них было. Включившись от импульса звуковой отвертки Доктора, они начали издавать ритмичный сигнал, который, как Доктор заверил Саманду, не позволит Маре добраться до сознания своих жертв.

В ответ на вопрос Доктора Саманда покачала головой и сказала:

– Нет, они все еще спят. Но это ведь хорошо, правда?

– И да, и нет.

Хромая, Доктор двинулся по центральному проходу, мрачно осматривая одного спящего за другим. Лица жертв Мары были красными и в пятнах, а на руках четко проступала метка в виде змеи.

– Почему нет? – спросила Саманда.

– Потому что они – глаза и уши Мары, и пока он не будет уничтожен, будить их нельзя – риск слишком велик. Но чем дольше они спят, тем слабее будут становиться, пока…

– Пока не умрут, – пробормотала Саманда.

Доктор ничего не ответил.

– Как вы его найдете? – спросила Саманда.

Доктор вздохнул.

– О, полагаю, он найдет меня сам. Не хочу хвастаться, но нужен ему именно я. – На его морщинистом лице появилась улыбка, и взгляд стал мягче. – Кстати, как насчет горячего шоколада? Чур, мне шесть кубиков сахара.

Прежде чем Саманда успела ответить, дверь палаты распахнулась и вошла Таския. Ее глаза были широко раскрыты, а плечи вздымались, словно она только что бежала.

– Он здесь, – выдохнула она. – Та штука… здесь, в школе.

Лицо Доктора моментально потемнело. Он поднял трость и стукнул ею об пол так сильно, что Саманда испугалась, не сломаются ли половицы.

– Даже не смей! – взревел Доктор. – Не смей!

* * *

В минуты гнева Доктор мог двигаться невероятно быстро для старика с деревянной ногой. Шагая по главной улице, он обгонял других прохожих. Снежинки оседали на его плечах и поредевших волосах. Он остановился у школы – белого здания с синей дверью и синими же подоконниками.

– Выходи, Мара! – завопил он, размахивая тростью. – Выходи и сразись с тем, кто равен тебе по силе!

Секунду ничего не происходило. Затем горожане, стоявшие в нескольких метрах позади него, ахнули:

– Наверху, Доктор! На крыше!

Доктор посмотрел вверх. На крыше школы сидел гибрид Мары и человека. Его красная кожа резко выделялась на фоне снега. Рот Мары была открыт, клыки обнажены – похоже, он злорадно улыбался.

– Что такое, Мара? – крикнул Доктор. – Все еще боишься встретиться со мной, как рептилия с человеком?

Дверь школы внезапно распахнулась, и наружу высыпали ученики. В толпе за спиной Доктора раздались крики изумления, многие горожане узнали своих детей.

С окаменевшим лицом Доктор смотрел на детей, каждый из которых теперь был слугой Мары. Их лица покраснели, глаза остекленели, дети смотрели прямо перед собой. У многих на коже светились метки Мары.

– Теперь используешь детей? – рявкнул Доктор, глядя на змееподобное существо. – Это низко даже для того, кто большую часть времени ползает на брюхе!

Дети выстроились полукругом. Среди них Доктор узнал сына Алиганзы Торпа. Как его звали? Барнабл? Нет, точно – Перикл.

Мальчик моргнул, и внезапно его глаза стали желтыми и змеиными.

– Назови свое имя, Доктор, – сказал он голосом, в котором звенели осколки льда.

– Зачем это? – насмешливо спросил Доктор.

– Если ты этого не сделаешь, я причиню боль тем, кого ты любишь.

Доктор пожал плечами.

– Не самый убедительный аргумент. Видишь ли, если я скажу тебе свое имя, то в буквальном смысле разверзнется ад, и те, кого я люблю, все равно умрут, сметенные величайшей бурей, какую видела эта Вселенная, – он ткнул тростью не в Перикла, а в существо на крыше. – Но ведь тебе, Мара, именно это и нужно, так? Именно этим ты живешь? Ты хочешь набить свои змеиные щеки хаосом, разрушением и жестокостью. Потому что такова твоя суть – ты падальщик, жалкий ползучий гад. Кроме себя самого, ты никому не нужен – так почему бы тебе не убраться туда, откуда ты пришел, пока я не разозлился как следует?