Космо Хилл. Супернатуралист - Йон Колфер

Стефан чуть было не заговорил, не поделился своей бедой, но чувство вины и беспомощности еще слишком давило на него.

— Только не сейчас, Мона, ладно? Просто установи «тарелку».

— Параболу? — переспросила Мона. — Но она раньше совсем нам не помогала. Я даже не знаю, заряжена ли она.

— Просто установи ее, — сказал Стефан чуть более громким, чем шепот, голосом. — Пожалуйста.

И он побрел в свою спальню, не сказав больше ни слова. С каждым шагом он словно становился ниже ростом. Остальные члены команды провожали его взглядами.

— Что с ним? — спросила Мона, когда стих шум шагов Стефана. — Я и раньше видела его расстроенным, но таким — никогда. Он словно потерял волю к жизни.

— Не совсем так, — сказал Космо. — Просто многое придется начать заново.

Он объяснил, что произошло в башне «Маичи». Что стрельба по паразитам только ускоряла процесс размножения. Три года супернатуралисты лишь помогали своим врагам заселять землю.

Когда Космо умолк, в комнате повисло долгое тяжелое молчание. Всех терзали одни и те же мысли: сколько человек лишилось жизненных сил только из-за действий их команды?

— Поверить не могу, — прошептал Повторюшка. — Эти синие шары — маленькие паразитики?

— Совсем не маленькие. Они появляются взрослыми и готовыми поглощать жизненные силы.

Повторюшка забрался на стоявший рядом со столом стул.

— Меня интересует часть, касающаяся чистки энергии. Эти твари — часть природы. Как и мы. Может быть, следует задуматься, какое место они занимают в ней? Какую экологическую нишу?

Мона резко к нему повернулась.

— Экологическую нишу! Эти чудовища высасывают из людей жизнь! Если бы на твоей груди сидело одно из них, тебе было бы не до экологии.

— Перестань, Мона, не выходи из себя. Я только хочу сказать, что мы должны найти другой способ борьбы с ними. Ускорение процесса размножения паразитов никому не принесет пользы.

Мона несколько раз глубоко вздохнула, потом легонько хлопнула Повторюшку по плечу.

— Ты прав, конечно. Просто все это так неожиданно и страшно. Я всегда считала, что мы поступаем правильно. Действительно спасаем людей. Теперь я ни в чем не уверена, а Стефан даже не разговаривает с нами…

Повторюшка подошел к ней по столу и обнял за плечи короткими ручонками.

— Мы считаем его своим командиром, но иногда забываем, насколько он молод. Увидишь, уже утром Стефан будет в порядке. А ты отправляйся устанавливать «тарелку». Можешь не торопиться, завтра на охоту идти не надо.

Мона фыркнула.

— Ладно, так и сделаю. — Она повернулась к Космо. — Извини за эту сцену. Я рада, что вы вернулись невредимыми. Давай поднимемся на крышу, и я покажу тебе, как работает парабола.

Космо улыбнулся и кивнул, но тут Повторюшка ловко прилепил ему термопластырь на лоб.

— Запрещаю. Космо нужно как следует выспаться. Уверен, вы, молодежь, дай вам волю, всю ночь будете под покровом смога обсуждать автоматические рубильники. Но этот молодой человек не до конца оправился после давешнего маленького приключения на крыше. Если он не отдохнет, может начаться лихорадка или даже отторжение имплантантов. Он, должно быть, еле ноги волочит.

Не успел Повторюшка произнести эти слова, как Космо почувствовал страшную усталость. У него вдруг заболел лоб, а новое колено начало посылать импульсы боли от лодыжки к бедру.

— Я и в самом деле немного устал. Может быть, я поднимусь к тебе чуть позже…

— Ладно, — сказала Мона. — Выспись хорошенько. Повторюшка, как всегда, прав: тебе и так досталось. А параболу я могу показать и завтра.

Космо кивнул. Сейчас он будет спать, хотя предпочел бы провести всю ночь, обсуждая с Моной Васкез автоматические рубильники.

Космо едва добрел до своей кровати — сказывалась недавняя кислотная ванна. Узкая койка уже казалась ему домом. Она принадлежала лично ему. Тело его находилось на Абракадабра-стрит, а мысли блуждали, переносили его то в институт Клариссы Фрейн, то в башню «Маичи». Бородач из ванной и воспитатель Редвуд превратились в одного человека, который грозил ему кулаком. Кулаком, покрытым целлофановой слизью. «Вернись к нам, — говорил этот гибрид. — Вернись к нам, Космо, и мы посадим тебя в темную комнату. В темную комнату, полную острых предметов».

Космо, вздрогнув, проснулся и скатился с постели на псевдочугунный пол. Ноги запутались в зеленом армейском одеяле. Лицо Редвуда даже после пробуждения не желало исчезать сразу и еще мгновение висело перед глазами.

Космо сел и стал ждать, пока зрение не начнет подчиняться рассудку. Постепенно реальность одержала верх над кошмарами. Сон, хоть и беспокойный, пошел ему на пользу. Опухоль на лбу спала, а колено почти не болело.

«Когда вырастут волосы, вполне смогу сойти за человека», — подумал он, вымученно улыбнувшись.

Космо встал и оделся в камуфляжную форму, которую дал ему Башкир. Карманов не может быть слишком много. В комнате было тихо, только Повторюшка с присвистом храпел в своей спальне. Каким образом легким крошечного ребенка Бартоли удавалось производить столько шума — оставалось загадкой. Занавеска Стефана была задернута, а кровать Моны была пуста и заправлена. Либо девушка уже встала, либо еще не ложилась.

Было кое-что еще, не совсем обычное. Отсутствие шума, который был такой же неотъемлемой частью склада на Абракадабра-стрит, как шторы на окнах. Компьютеры были отключены. Конечно, ночных приключений больше не будет. Никаких «громобоев» и никакой пальбы по синим паразитам. Придется людям терять жизненные силы, как это происходило, вероятно, на протяжении многих тысяч лет.

Космо налил себе синтокофе из кофейника. Скорее, чтобы ощутить тепло кружки в руках, а не ради вкуса. На столе стояла еще кружка, ее хромированная ручка была сделана так, чтобы напоминать выхлопную трубу. «Машинное масло», — прочитал на посудине Космо. Налив в нее кофе, он взял обе кружки и направился к лифту.

Выйти на крышу для Космо было все равно что прыгнуть с парашютом. Само здание не казалось ему достаточно прочным, чтобы предотвратить падение на землю. «Просто дыши, — сказал себе Космо, — не смотри вниз». Солнце садилось. Сегодня окрашенный смогом закат был лиловым. «Вот почему мы стали видеть паразитов, — подумал Космо. — Из-за смога и состояния клинической смерти. Травма пробуждает шестое чувство, а химические вещества в крови иногда позволяют ему не отключаться вновь».

На крыше он увидел небольшую, сложенную из шлакоблоков будку. Приземистую и безыскусную. Ее вид разнообразили разве что пучки электрических проводов, пропущенных сквозь заполненные пенопластовой изоляцией отверстия в стене. На низкой крыше будки была закреплена «тарелка». На первый взгляд она напоминала старомодную телевизионную антенну, но, присмотревшись внимательнее, он увидел современные чипы, припаянные к основанию. Очевидно, это и была парабола, о которой говорил Стефан.