Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

Однако он прекрасно понимал, что три одинаковые карты на столе могли легко стать частью каре. Поэтому Омарейл требовалось заставить Дженну испытывать самоуверенность, граничащую с глупостью. Она взглянула на Даррита и потерла правую щеку, давая ему понять, что имела все шансы на победу. Чтобы он не сомневался, она еще и заправила выбившийся из прически локон за правое ухо.

Девушка удовлетворенно вздохнула, когда увидела, как встретились взгляды мужчин и как после этого Дженна горделиво приподнял подбородок. Патер едва заметно ухмыльнулся и посмотрел на Омарейл. Она перебирала руками стопочки фишек, хмуро глядя на свои карты. А затем снова подняла ставку. Она старалась выглядеть взволнованно. Будто бы не была на сто процентов уверена в своей победе.

Их взгляды встретились, и она решила добавить еще небольшую порцию самоуверенности к той, что передал ему Даррит.

Мужчина сжал зубы и нетерпеливо поерзал на стуле и повысил ставку. Омарейл испуганно взглянула на него, затем приняла спокойный, независимый вид. Она делала все, чтобы язык ее тела говорил о сомнениях.

– У меня предложение, – заявил вдруг Даррит, и двое игроков вопросительно взглянули на него. – Почему бы не поставить на кон что-то поинтереснее, чем деньги?

– Это что, например? – уточнил Дженна с любопытством.

– Желание, скажем? – пожал плечом Норт.

Омарейл хмыкнула, когда Дженна чуть улыбнулся и, откровенно взглянув на собеседника, ответил:

– Мои желания могут оказаться вам не по зубам.

Даррит надменно поднял бровь и отозвался:

– Ну, вы же загадаете что-то заведомо осуществимое.

– Осуществимое желание? – насмешливо фыркнул хозяин дома. – Это скучно.

– Уверен, вы что-нибудь придумаете, господин Патер. Так что, примете такую ставку?

Тот задумался, глядя на рубашку двух лежащих перед ним карт. Омарейл готова была отдать руку на отсечение, если там было не два короля.

Наконец Дженна кивнул, и Даррит подвел итог:

– Итак, на кону – исполнение желания. Вскрываемся?

Омарейл начала нервно перекладывать фишки в стопочках, демонстрируя крайнюю степень волнения. Впрочем, сейчас в этом уже не было необходимости.

Она перевернула свои карты и продемонстрировала каре. Дженна бросил свои на стол. Как и предполагала принцесса, снова фулл-хаус, снова пара и тройка.

– Ну что ж, давайте ваше желание, – бросил он, больше уязвленный тем, что проиграл, чем напуганный необходимостью исполнять обещанное.

Омарейл нахмурилась и закусила губу.

– Я даже не знаю, у меня все есть…

– Это может быть что-то нематериальное, – «подсказал» Даррит.

Она выдержала паузу, чтобы слова не казались заготовленными, и сказала:

– О, я знаю! Господин Дженна, вы ведь знаете, как я переживаю за принцессу? И считаю ее заточение несправедливостью? Раз вы в Совете Девяти, пообещайте мне, что, если кто-то когда-то поднимет вопрос о том, чтобы освободить принцессу или отменить действие предсказания, вы проголосуете за!

Даррит прочистил горло:

– Хм, Мира, дорогая, ты могла бы загадать что-то более… существенное.

Однако Дженна поднял руки:

– Нет-нет, Норк, не переубеждайте сестру. Желание женщины для меня – закон. Как вам будет угодно, госпожа Аррит.

Омарейл чуть нахмурилась:

– Вы клянетесь мне, господин Дженна? Вы клянетесь, что выполните долг передо мной и проголосуете за освобождение принцессы?

Она почувствовала, что Патер начал испытывать напряжение и тревогу. Поэтому она вселила ему рьяное желание исполнить просьбу девушки.

– Я клянусь вам, моя дорогая. Я человек чести, а карточный долг – святое.

Улыбнувшись, принцесса кивнула.

Они продолжили игру, которая была интересной и напряженной, но оставила безусловным победителем Джана Дженну. Так решили Омарейл с Дарритом, еще когда обсуждали свой план. Они хотели оставить у мужчины приятные впечатления об игре, чтобы выполнение данного обещания не вызывало отрицательных эмоций.

Они разошлись глубоко за полночь. Во время долгого прощания Даррит перекидывался с Дженной ничего не значащими шутками, пока повозка ждала у фонтана. Омарейл куталась в накидку с мехом.

– Жаль, что вам приходится уезжать из Агры, – сказал Дженна, когда его гости уже подошли к экипажу.

Омарейл быстренько забралась внутрь, так как в салоне было теплее, чем на улице. Даррит ответил:

– Увы, долг зовет. Но ваш город оставит у нас самые лучшие воспоминания.

Дженна протянул руку для рукопожатия.

– Я знаю, что у нас с вами разные интересы, господин Аррит, – многозначительно произнес он, – но вы прекрасный собеседник. Хотел бы я видеть больше таких людей, как вы, в своем окружении.

Даррит улыбнулся. Как показалось Омарейл, довольно искренне.

– Благодарю. Ах, один момент… Я немного знаком с госпожой Эдельвейс, и мне известно, что ее матримониальные планы неожиданно совпали с вашими. – Его собеседник хмыкнул. – Но мне кажется, демонстрируемый обеими сторонами прагматизм – не лучший задел для брака…

Патер чуть склонился к Дарриту и проговорил так тихо, что Омарейл едва сумела расслышать его слова:

– Тут пытаются раздуть скандал из-за моих неаккуратных действий. Советники порекомендовали в ближайшее время жениться, чтобы развеять любые слухи.

– Есть много прекрасных женщин. Госпожа Эдельвейс, на мой взгляд… слишком юна, чтобы понимать всю важность своих действий.

Дженна чуть нахмурился:

– Я вас услышал, господин Аррит.

– Не сочтите за наглость, – Даррит чуть поклонился. – Всего лишь беспокойство о судьбе небезразличной мне девушки.

Мужчины коротко кивнули друг другу на прощанье, Дженна помахал Омарейл, и наконец экипаж покинул двор Патера.

– Это так мило, то, что ты сделал для Шторм, – заметила принцесса, зевая.

Даррит раздраженно дернул плечом:

– Бьюсь об заклад, госпожа Эдельвейс не разделит ваших сантиментов. Остается только надеяться, она не узнает, чьими стараниями были разрушены все надежды на брак с таким завидным женихом. Я не уверен, что имел право вмешиваться в чужую личную жизнь.

– Но Дженна, по-моему, совершенно не думал о том, что их брак сделает Шторм несчастной. Его волновало только то, что ему нужно срочно жениться.

Омарейл прижалась щекой к мягкой обивке повозки. Она так устала…

– И это только первый Патер! – выдохнула она. – Еще восемь. Это просто невозможно.

– Вам кажется, – услышала она перед тем, как провалилась в сон.