Короли Италии - Джина Фазоли

В 928 году заключив соглашение с Раулем Французским, Гуго уступил одному из своих подданных Вьеннское маркграфство и таким образом сохранил власть, хотя и не подтвержденную титулом, над всей территорией Прованса.

Указ о передаче Вьеннского маркграфства новому владельцу остался мертвой буквой. Но в 933 году, когда римский поход Гуго завершился полным крахом, а магнаты снова пригласили в Италию Рудольфа II, Рауль Французский присвоил себе вьеннские земли, будучи уверенным в том, что Гуго не сможет отстоять условия соглашения 928 года.

Рудольф II, вновь оказавшись в Италии, не скрывал, что для него было бы гораздо легче избежать этого похода. Поэтому Рудольф охотно принял предложение Гуго: в обмен на торжественное обещание никогда более не появляться в Италии и не претендовать на итальянский трон он получил власть над Провансом.

Нужно отметить, что при оформлении передачи Рудольфу II прав на Прованс Гуго пришлось использовать весьма неточную формулировку, в которой упоминалось о состоянии Прованского королевства на момент смерти Людовика III и не было даже намека на соглашение 928 года с Раулем и на совершенный им захват Вьеннского маркграфства. По заключенному с Гуго договору Рудольф становился единоличным государем Прованса, чей трон пустовал с 928 года, и приобретал все соответствующие полномочия: право сбора налогов, опеки над церквами и монастырями, право распоряжаться свободными феодами и должностями и т. д. Впрочем, Гуго, некоронованный король Прованса, уступая свои полномочия, неизбежно должен был воспользоваться расплывчатой формулировкой, в которой ничего не говорилось о королевской власти. Однако эта неточность могла стать яблоком раздора между Рудольфом и Раулем — который присвоил себе титул Вьеннского короля, — а Гуго был достаточно умен, чтобы просчитать возможные последствия.

Тем временем Гуго развил активную дипломатическую деятельность в отношении Германии и Византии. В первую очередь ему нужно было позаботиться об укреплении дружеских отношений с Генрихом Саксонским. Слава об этом короле дошла и до Италии, особенно после блистательной победы, которую он одержал над венграми в 933 году. Его громкий успех вызывал опасения, что при желании он с легкостью вмешается и в дела Италии. Более того, ходили слухи о том, что Генрих собирается в Рим, причем не приходилось сомневаться, что к его религиозным устремлениям добавились бы и политические задачи. Однако Генрих Саксонский внезапно скончался, так и не успев покинуть пределы собственных владений, а у Гуго стало одной проблемой меньше.

Немедленного вмешательства на дипломатическом уровне требовала и ситуация в Византии, где Альберих, восприняв политический курс своей матери, начал собственные переговоры.

Чтобы получить согласие римской курии на посвящение в сан патриарха Константинопольского одного из своих сыновей, юного Феофилакта, Роман Лакапин начал переговоры о браке другого своего сына и сестры Папы, дочери Мароции. Мароция исчезла с политического небосклона еще до завершения этих переговоров, но год спустя их возобновил Альберих. Воспользовавшись появлением в Константинополе четырех папских легатов, которые должны были передать разрешение Папы на избрание юного Феофилакта патриархом, Альберих попросил себе в жены византийскую принцессу, надеясь опереться на авторитет Византийской империи и вместе с рукой принцессы получить признание нового режима, который он установил в Риме. В то же время переговоры показали, что знать и простой люд Рима стремились под защитой Восточной Римской империи (Византии) обрести стабильность и безопасную жизнь, которых им уже не могла обеспечить Западная Римская империя. Иоанн XI, пленник собственного брата, поддерживал эту политику и датировал свои грамоты правлением императора Византии. По плану Альбериха Византийская империя должна была предоставить ему необходимые средства и моральное право сопротивляться Гуго и его претензиям на императорскую корону. Однако Гуго узнал о надвигающейся опасности и отправил в Константинополь новое посольство, которое расстроило матримониальные планы Альбериха.

Византийская империя никогда формально не отказывалась от своих притязаний на Италию и Рим. Предложенный Альберихом брачный союз, казалось бы, предоставлял византийцам прекрасную возможность вернуться в Вечный город, но, дав свое согласие, они были бы вынуждены признать навязанную Альберихом форму правления, что для них означало бы отказ от прав на Рим, которые Византия намеревалась сохранить.

Не порывая отношений с Альберихом — византийские дипломаты были слишком опытны для того, чтобы совершить подобную ошибку, — Византия предпочла пойти на союз с Гуго. На это решение во многом повлияла оценка военной мощи короля Италии и маркграфа Сполето, которая могла послужить — или навредить — интересам Византии в Южной Италии. Время внесло ясность в этот вопрос.

Когда опасность нашествия Генриха Саксонского и происков Альбериха на первый взгляд миновала, а соглашение с Рудольфом II давало Гуго возможность не опасаться удара в спину, в конце 933-го или в начале 934 года король стал готовиться к походу на Рим.

Длительная осада такого большого города, каким был Рим, была не по силам войску, которое с трудом собрал Гуго. Поэтому военные действия представляли собой серию опустошительных набегов на окрестности Рима. Редкие попытки штурма горожане, защищенные высокими и крепкими стенами, отражали без особого труда.

Эд, аббат монастыря Клюни и старый друг Гуго, который несколькими годами ранее, когда речь шла о важном для его аббатства деле, ходатайствовал за него перед Папой, стал настаивать на том, чтобы король примирился с Альберихом и прекратил военные действия. Поговорив с одним и с другим, аббат лишь частично добился своей цели. Соперники не пришли к дипломатическому решению конфликта, однако Гуго снял осаду — которую более не мог продолжать. Поскольку о его передвижениях с конца сентября 933-го по первую половину мая 934 года ничего не известно, можно предположить, что он сразу вернулся на север Италии.

В источниках нет хронологической последовательности событий 923–937 годов. Важнейшие из них: набеги сарацин на Лигурию и поданскую Италию, разграбление Генуи, разгром сарацинского войска в Акви, попытка вторжения в Италию Арнульфа Баварского, новый поход Гуго на Рим, заговор Бозона, который Гуго раскрыл и обезвредил; союз Гуго с византийцами, которые попросили его и маркграфа Сполето о помощи в борьбе против князей Капуи, Беневенто и Салерно, — описаны весьма бессистемно. Рассказывая об этих событиях, необходимо учитывать их логическую последовательность, закономерность, с которой одно могло вытекать из другого. Однако логика и историческая реальность не всегда совпадают.

Ни источники, ни логика не позволяют нам утверждать, как это делают некоторые историки, что Гуго снял осаду Рима и помчался в Северную Италию сражаться с сарацинами. О набегах сарацин на Италию в 933 году рассказал только Флодоард, который вместе с тем забыл упомянуть о двух набегах 934 и 935 годов, описанных Лиутпрандом и арабскими хронистами. В связи с этим возникает подозрение, что франкский историк перепутал даты, что случалось с ним не раз.

В арабских источниках говорится о том, что в 935 году, как и в предыдущем, 934-м, сарацины отправились из Северной Африки в Лигурию. Кульминацией этого похода под предводительством Якуба-бен-Изака стал опустошительный грабеж, устроенный полчищами сарацин в Генуе. Предположительно, во время именно этой вылазки отдельные группы мусульман перебрались через Апеннины и дошли до города Акви, жители которого после жестокой битвы уничтожили эти группы захватчиков.