Скифские империи. История кочевых государств Великой степи - Ф. Грэм

С 1053 по 1078 год, или с 6581 по 6606 год от Сотворения мира

Мир и процветание, которыми наслаждалась Россия в последние годы правления Ярослава, после его смерти продлились лишь несколько лет. Войска Киева значительно сократились после отделения от них тех дружин, которые сопровождали молодых князей в их княжества, причем Всеслав, полоцкий князь, воспользовался этим положением, чтобы, забыв о верности Изяславу как верховному правителю, увеличить свои владения, и вторгся с армией на земли своего сородича, который его разгромил и заставил отступить в Полоцк. Изяслав преследовал его до города и, пленив вместе с двумя сыновьями, заковал в цепи и бросил в темницу, угрожая немедленной смертью, если только они не отрекутся от всех притязаний на княжество и не признают его законным правителем Полоцка и Киева. Но жители, возмущенные таким отношением к своему князю, восстали с оружием в руках против узурпатора и при содействии новгородского князя Святослава и его брата Всеволода выгнали его из княжества и заставили искать приюта в Польше, чей правитель Болеслав II был его двоюродным братом и зятем, и в 1067 году народное киевское вече официально сместило его с престола. После этого Изяслав пытался уговорить польского короля вступиться за него, и тот в надежде завладеть Русской империей, опираясь в своих претензиях на мать и жену, которые обе были русскими княжнами, выступил на Русь с многочисленной армией и был встречен силами Всеслава близ Киева. Хотя в предыдущих войнах Всеслав ни в коей мере не выказывал недостатка в храбрости и бесстрашии, когда он увидел, что польские войска выстроились в боевой порядок, его охватил страх и нерешительность, которые он тщетно пытался преодолеть. Он скрылся из своего шатра и сбежал с поля боя и затем, стыдясь такого малодушия и пытаясь вновь овладеть собой, вернулся; но при виде врага снова был объят паникой, с которой не мог совладать никакими силами, и по этой причине оказался совершенно не в состоянии командовать своими войсками, так что в конце концов он бросил свою армию, и его воины, лишившись полководца, разбежались, не вступая в бой с врагом. Жители Киева, оказавшись на милости поляков, которые беспрепятственно вошли в город, обратились за помощью к Святославу и Всеволоду. Те добились примирения между горожанами и их бывшим монархом, Изяслав снова взошел на трон. Они также вернули ему города и области, прежде отнятые у него. Только Полоцк и Минск попытались выдержать осаду; но первый вскоре был принужден к капитуляции, а во втором, где жители сопротивлялись дольше и упорнее, победители жестоко расправились со всеми мужчинами, а женщин и детей обратили в рабство. Всеслав, бежав из своих владений, вскоре умер в безвестности, а польский король со своей армией был вынужден вернуться в Польшу из-за предстоящей войны с Венгрией, и Киев снова освободился от иноземных захватчиков.

Однако междоусобные распри продолжались между князь ями, которые постоянно посягали на владения друг друга. Георгий, киевский митрополит, был так встревожен этими бедами, что оставил свою митрополию и вернулся на родину в Константинополь; и в 1072 году Святослав снова поднял оружие против своего брата и выгнал его и с трона, и из самой страны. Изяслав напрасно обращался за помощью к германскому императору Генриху IV, сопровождая свои мольбы богатыми и великолепными дарами, которые ослепили и изумили простой и неизбалованный двор немецкого кайзера, но тот всего лишь безрезультатно увещевал узурпатора через своего посла, поэтому Изяслав отправил своего сына в Рим просить вмешательства папы римского от его имени; а Святослав в это время оставался столь же глух к нелицеприятным упрекам отшельника Феодосия, жившего в пещере возле Киева, где он основал монастырь, знаменитый аскетизмом и суровостью правил, а также святой жизнью своих монахов. Тогда на престоле святого Петра восседал Григорий VII, амбициозный и ревностный тосканец Гильдебранд, который расширил власть римской церкви до невиданной степени; и, с готовностью ухватившись за возможность, которая как будто представилась ему, включить Россию в границы папских владений, а также ожидая, что Изяслав по возвращении своих земель отречется от раскольнической Константинопольской патриархии и признает авторитет папской тиары, он приказал королю Польши помочь русскому князю вернуться на престол и обратился с длинным письмом к Изяславу[128]. В нем он утверждает, что по просьбе сына изгнанного монарха принял его изъявление верности святому Петру и его преемникам, не сомневаясь, что это будет одобрено русским царем и всеми боярами его царства, поскольку отныне апостол примет его страну под свое покровительство и защиту. По приказу папы Болеслав снова вошел в Россию с мощной армией; разорив пограничные области и разграбив и полностью уничтожив крупный город Волынь, он перевез захваченную во вражеских городах добычу в Польшу и пошел в наступление на Киев. Возле города его встретил Святослав, но Болеслав разгромил его в ожесточенной битве, в которой великий князь погиб; но и потери поляков оказались столь велики, что их монарх был вынужден на время отступить, чтобы набрать новые силы, хотя следующей весной вернулся к Киеву и приступил к осаде города. Он долго оставался перед его стенами, предпринимая отчаянные, но безуспешные попытки проникнуть в город, пока гарнизон в конце концов настолько не ослаб от голода и разразившейся там чумы, что был вынужден капитулировать, и Болеслав вошел в город, но отнесся к нему с великодушием, редко встречавшимся в те времена. Он не только похвалил доблесть тамошних жителей, но и раздал между ними щедрый запас провизии и запретил своим солдатам обижать их или грабить и жечь их дома. Однако, когда Изяслав вернулся на свой престол, польские солдаты, подобно их предшественникам в княжение Святополка, отказались уйти из страны, которая оказалась намного более богатой и изобильной, чем их родина; и Болеслав сделался фактическим правителем в Киеве, и русский князь был не более чем его вассалом. Киев во время процветающего правления Ярослава приобрел немалые богатства и блеск. Князь нанимал греческих художников и зодчих для строительства и росписи церквей, монастырей и дворцов; город с новым великолепием восстал после опустошения, причиненного польской армией в предыдущее княжение, а его обширная торговля принесла в него богатства и роскошь Византии; так что древний польский историк замечает: «Болеслав, король Польши, пробыв в России несколько лет со своим войском, вернулся на родину, растленный семенами разврата. Эта изобильная страна, – рассказывает он, – погруженная в услады, ослабленная и разрушенная торговлей с греками, оказалась для польской армии не менее губительной, чем сладострастная Капуя – для солдат Ганнибала». Так, польская армия со своим монархом, которого праздность обуяла до того, что он перестал ездить верхом на лошади, но проводил дни в развлечениях и досужих занятиях во дворце, оставалась в Киеве, как будто совершенно позабыв о своей стране, пока в конце концов короля не достигли вести о серьезных беспорядках в Польше и не призвали его назад для усмирения вспыхнувшего бунта, для чего он взял дополнительный корпус русских войск. Но хотя в то время, когда Болеславу удалось одержать победу над всеми чужеземными врагами, подданные питали уважение к своему монарху и уверенность в нем, теперь же из-за его поведения народ перестал его уважать, и он не смог восстановить прежнего положения в собственной стране; будучи в итоге вынужден покинуть королевство, Болеслав, по сведениям большинства авторов, окончил свои дни в изгнании в скромном положении кухаря в каринтийском монастыре.