Молодые боги - Алекс Делакруз

Я поднялся с кровати и вышел в центр комнаты. Задача номер один сейчас – узнать, как активировать дракона. И для этого мне пригодится конь – я взял статуэтку, как это делали на моих глазах всадники Алекс и Леонас. И ничего не произошло, кроме оповещения о системном сообщении. Ну да, плохо, но догадывался, что использование ездового животного в помещении данного класса невозможно.

Фигурка коня была отложена в сторону, теперь я рассматривал дракона – свой билет за пределы Атлантиды. Дракон как дракон, ничего необычного – на Виллентретенмерта похож, только вот цвет неясен – статуэтка матово-черная, с легкими зеленоватым оттенком. Открыв интерфейс, принялся изучать свой профиль на предмет веток умений всадника или наездника. Не нашел ничего – даже намека.

Допустим, призвать дракона я смогу. Но появляется задача номер два – понять, как им управлять. И дело серьезно усложняло то, что сделать это я смогу только на свежем воздухе. На луга Атлантиды выходить не вариант – даже без опасения встретиться с Маклениным в темном переулке между холмами; если меня ищут хозяева Карты Хаоса, не следует светить личным драконом. Поэтому остается всего лишь один вариант – выйти вместе с ним в окно. Это, правда, ограничивает количество попыток до одной. И если не получится, дракон исчезнет в морской пучине, а я – после долгого и вряд ли приятного полета – воскрешусь в келье второго яруса.

Постояв некоторое время в проеме бойницы, через который вполне можно выйти из цитадели, слегка пригнувшись, вернулся к кровати.

– Ну привет, – отложил я дракона в пару к коню и взял в руки волшебницу и тролля. В отличие от темных алебастровых статуэток дракона и коня, эти две были глубокого зеленого цвета – из нефрита.

Чародейка мне сразу не понравилась. Во-первых, наряд – на ней было смелое и откровенное платье с широкими вырезами, стянутыми боковой шнуровкой. Во-вторых, привлекательное холодной красотой широкоскулое лицо было запечатлено в момент злости – женщине явно что-то не нравилось в происходящем на ее глазах, а руки были вскинуты в защитном жесте. Сомнений в том, что статуэтка принадлежит чародейке, не было – вокруг правой кисти ощущался ореол магической ауры, а на ладони покоился круглый огненный шар.

Лет волшебнице, судя по всему, было около двадцати пяти – выглядела она восхитительно, блистая по-настоящему женской красотой. Но для меня скорее отталкивающей, чем привлекательной – знакомиться к подобной женщине точно не подошел бы – даже в ночном клубе, будучи под действием зелья смелости.

Тролль выглядел нашим человеком. Черты, присущие чуждой расе: длинные нижние клыки, прижимающие верхнюю губу, немалого размера острые уши и выдающиеся вперед надбровные дуги – казались наносными, будто наложенными на лицо простого парня. Он, кстати, широко улыбался – вот только веселья, как мне показалось, в его оскале особо не было. Одет тролль был поприличнее, чем чародейка – никакого авангардизма и смелой высокой моды: простые кожаные штаны и куртка, широкий пояс с несколькими закрепленными небольшими сумками. Вот только ботинки и носки он где-то забыл – хотя, может, у троллей принято без обуви ходить. Да, несмотря на то, что не принадлежал к человеческой расе, выглядел он более внушающим доверие, чем волшебница.

Я сгреб все статуэтки, кроме одной, покидал их в сумку и убрал ее в сундук. Рядом с кроватью, будто невзначай, прислонил короткий меч – тот самый, который мне вручила Юлия в особняке.

Теперь надо лишь разобраться, как вернуть к жизни статуэтку. Вспомнив, как убирали своих животных в инвентарь всадники, я попробовал положить на нее руку. Сверху. Снизу. Сзади. Ничего не происходило.

Встал, походил. Подумав немного, еще раз выглянул в окно. Постоял немного, наблюдая, как снизу неспешно плывут облака.

Страшновато. Я прыгал с парашютом один раз в жизни. Когда открылась скругленная дверь с иллюминатором, и я оказался на запомнившемся простеньком резиновом коврике, наблюдая внизу – на расстоянии двух тысяч метров – картинку из гугл-карт, понял, что не смогу шагнуть вперед. Тогда решил вернуться на землю без прыжка, наплевав на позор. Вот только обернуться и сказать об этом инструктору не успел – вышел. Вернее, вышли – сначала я от толчка инструктора, а потом и парашют с принудительным раскрытием.

Сейчас высота пугала еще сильнее – я ведь уже летал, знаю, как это страшно. Но шагнуть вниз был готов – ведь где-то там на материке сейчас Катя. Вздохнув, решил попробовать последний раз – и после нескольких манипуляций случайно поставил статуэтку на ладонь. И заработало.

«Уверены, что желаете распаковать?»

Не особо уверен, конечно, но согласился.

«Внимание! Процедура проходит без должного обеспечения магическими артефактами и может быть некомфортной для объекта. Продолжить?»

Пособий по распаковке объектов у меня нет, как и магических артефактов. Поэтому очень надеюсь, объект меня простит – подтвердил я согласие. Фигурка вспыхнула ярче, постепенно наливаясь зеленым изнутри, и вот уже прямые струи света веером разошлись по сторонам – так что озарилась вся комната. Свечение постепенно меняло цвет из зеленоватого в синий, а через несколько мгновений в оттенок прозрачного серебра. Воздух в комнате сгустился, задрожав от магической энергии, лучи света будто ожили, изгибаясь змеями, так что по полу заметались живые тени. Дрожащая в мареве статуэтка начала быстро расти, увеличиваясь и оживая с каждой пульсацией, изменяя структуру – напоминая теперь призрака в клубе пронзенного многочисленными серебряными лучами дыма. Еще немного – и на высоте человеческого роста постепенно прорисовалось четкое изображение плененной в нефрите фигуры – по мере того как исчезали клубы дыма, появлялось больше четкости. Еще мгновение – и передо мной возникла фигура светловолосой женщины, замершей в защитном жесте. И даже огненный шар на ее ладони живо заиграл языками пламени – вот только это было пламя ядовито-зеленого цвета.

Держать статуэтку надо было, кстати, не на высоте человеческого роста. Когда тяжесть вернулась в тело чародейки, она – застыв на мгновение в воздухе, перед тем как рухнуть вниз – успела выругаться. На немецком. Одновременно с тем, как с ее ладони сорвался ядовитый файербол.

Звонкий шлепок падения полуобнаженного тела на каменный пол и дохнувший в спину кислотным жаром взрыв произошли одновременно. Едва обернувшись на стену, каменную кладку которой лизали языки зеленого пламени, я вернулся взглядом к волшебнице. Она в этот момент выгнулась дугой, хрипло застонав, и медленно перекатилась по полу, держась за низ живота. В каждом ее движении чувствовалась непереносимая боль – такая, что я ощутил, как спина покрывается липким холодным потом – от страха и за незнакомку, и за свои действия.

Светловолосая чародейка между тем свернулась в клубок и начала сдавленно подвывать, изгибаясь, как будто старалась вывернуться наизнанку. Вой ее постепенно становился громче, тело вытянулось дугой, и вновь она перекатилась, стараясь убежать от рвущей боли. Идеально ровные, с вызывающим красным маникюром ногти заскребли каменный пол кельи – я поморщился, когда сразу несколько сломались.