Облачные дороги - Марта Уэллс

Глядя ей вслед, Лун подумал: «Я могу попытаться».

Они должны были отправиться к Желтому морю следующим утром на рассвете.

Луну почти не пришлось собираться. Он попросил у Тычинки небольшой матерчатый походный мешок, достаточно вместительный, чтобы сложить в него свою старую одежду и сушеное мясо с фруктами, которые он взял по ее настоянию. Больше ему было нечего взять, хотя он уже положил глаз на нож и пояс, все еще лежавшие в куче нетронутых даров снаружи его опочивальни. Конечно, в крылатом облике нож был ему не нужен, однако Лун привык носить его при себе в земном обличье. Никогда не знаешь, когда он может пригодиться. Но Лун не поддался соблазну и не взял его.

Еще затемно он полетел далеко-далеко, чтобы оказаться за пределами охотничьих угодий, и убил небольшого травоеда. Он нарочно съел больше, чем обычно, зная, что ему понадобятся силы для долгого двухдневного перелета. Когда Лун вернулся в колонию, было еще темно, поэтому он растянулся на ступени пирамиды, положил под голову походный мешок и уснул.

Серые рассветные лучи разбудили его, и, проснувшись, он увидел раксура, собравшихся внизу на одной из террас у подножия пирамиды. Утес и Цветика стояли там в своих земных обличьях, а рядом с ними собрались Звон, Елея, Нефрита и три воина, которые вчера пришли с ней в общую комнату учителей.

Лун спрыгнул с уступа и скользнул по воздуху вниз к платформе. Он приземлился как раз тогда, когда один из воинов сказал:

– Да он наверняка сбежал. Долго нам еще… – Он замолк, когда Лун опустился на плиты и сложил крылья.

– Ждать? – безжалостно закончил за него Утес. Звон глумливо усмехнулся, глядя на обидчика, Цветика нахмурилась, лицо Нефриты осталось бесстрастным, а остальные почувствовали себя неловко. Утес равнодушно спросил Луна:

– Ты готов?

Лун, последовав примеру окружающих, принял земной облик и пожал плечами. Цветика строго посмотрела на Утеса и представила трех других воинов:

– Лун, это Камыш, Корень и Песня.

Воительница по имени Песня была моложе и чуть ниже Елеи, но из-за такой же теплой, темной кожи и вьющихся волос медового цвета они казались почти сестрами. Корнем звали того, кто решил, что Лун сбежал, и он же вчера предложил украсть у земных обитателей летучие корабли. Он и Камыш были похожи, так что почти наверняка родились в одном выводке. У обоих были красно-коричневые волосы и медная кожа, почти как у юного воина, который напал на Луна вчера, но не такая яркая. Учитывая везение Луна, он бы не удивился, окажись они из родственных выводков. Однако в отличие от Корня – худого, как и большинство воинов, – Камыш был крепче сложен и шире в плечах и, скорее всего, в крылатом облике тоже выглядел больше. «От него только и жди беды», – подумал Лун, морально готовя себя к неприятностям.

Лун не знал, сможет ли он выстоять в драке с крупным воином или даже с несколькими воинами. Больше всего его беспокоило то, что ему никогда прежде не приходилось драться в крылатом облике не насмерть. В последний раз он шутливо боролся со своими братьями-арборами и делал это осторожно, стараясь не выпустить когти. Ему никогда не приходилось сражаться, чтобы доказать свое превосходство или правоту.

Но это не значило, что он позволит другим что-либо на нем доказывать.

Нефрита сказала Утесу и Цветике:

– Мы постараемся вернуться как можно скорее. Если задержимся дольше чем на несколько дней, я отправлю гонца.

– Будьте осторожны, – со взволнованной улыбкой сказала Цветика.

Все переменились, Лун на миг позже остальных. Утес ничего не сказал, но Лун чувствовал, что он продолжал смотреть им вслед даже тогда, когда они взмыли в воздух и полетели на запад.

Они летели целый день и пересекли границу холмистых джунглей, постепенно сменившихся прибрежной равниной. Когда наступил вечер, Лун увидел, что равнина превратилась в топь с ярко-зеленой травой. В ней водились высокие изящные птицы, которые не обращали внимания на раксура, пролетавших высоко над ними. Вдали размытым желтоватым пятном виднелось море.

Когда они добрались до него, садящееся солнце озарило желтую воду искрящимися бликами. Волны накатывали на широкий берег, обрамленный невысокими дюнами и полосой желтой растительности. Песок переливался металлическим и кристальным блеском. Нефрита точно следовала указаниям Утеса, и, добравшись до берега, они оказались совсем недалеко от первого ориентира – от руин, поднимавшихся из воды примерно в ста шагах от берега.

Лун приземлился на пляж, переменился и потянулся. Он не сильно устал, поскольку уже привык поспевать за Утесом, а этот перелет прошел не так напряженно. Еще здесь было теплее, несмотря на дувший с моря сильный ветер, и песок под его ногами был горячим. Лун подошел к плещущейся воде, а остальные тем временем приземлились неподалеку.

Судя по виду руин, земные создания, построившие ступенчатую пирамиду и статуи в долине, не добрались до этого побережья. Постройка представляла собой несколько больших платформ, расположенных друг над другом наподобие винтовой лестницы, уходившей в небо. Крыш над платформами не было, но по периметру стояли высокие тонкие колонны, соединенные изящными арками. Все сооружение было выполнено из металла и покрыто патиной, а опоры в воде облепили маленькие желтые рачки. Лун добрался до воды и шагнул на мокрый песок, давая пенистым краям волн омыть его ноги. Небо затянули тучи, а вдали на юге висела завеса дождя.

Остальные приземлились и собрались на пляже чуть поодаль от него, чтобы поговорить. Лун рассеянно прислушивался к ним, глядя на то, как волны вымывают песок вокруг его пальцев.

Звон подошел к Луну, с трудом пробираясь по вязкому песку. Он остановился в нескольких шагах и резко спросил:

– Ты со мной разговариваешь?

– Что? – Лун уставился на него, от удивления выйдя из задумчивости. – Да.

– После того что случилось с Жемчужиной, ты, кроме Утеса, почти ни с кем не говорил.

Лун почесал затылок, глядя на то, как последние закатные лучи переливаются на воде. Это было не совсем верно, но он понимал, почему Звону со стороны так показалось.

– Мне было нечего сказать.

– Почему-то мне с трудом в это верится. – Звон сложил руки на груди и повел плечами, словно чувствуя себя неловко. – То, что сделала Жемчужина, – неприемлемо, даже если ты…

– Одиночка, пожирающий земных обитателей, – подсказал Лун.

– …одиночка, пожирающий земных обитателей, она не должна была так себя вести. Все-таки тебя ко двору привел Утес… Ты ведь пошутил насчет земных обитателей?

Лун сдался. Звон, похоже, по-своему предлагал ему свою дружбу, и Лун не собирался от нее отказываться. Они оба были изгоями среди окрыленных, и порой казалось, что Звон находится не в своей тарелке даже больше, чем Лун. Он лишь сказал:

– К слову о еде: пойдем поищем ужин.