Важное решение - Инид Джохансон

Шелл поднялся по лестнице, прыгая через две ступеньки, чтобы хоть как-то дать выход накопившейся энергии и направить ее в правильное русло, а заодно немного восстановить душевное равновесие. Впервые он понимал, что должен испытывать наркоман, зная, что зелье не принесет ему ничего, кроме вреда, и все же не будучи в силах от него отказаться.

В коробке оказалось две спички: одна использованная, другая — целая. Шелл криво усмехнулся. Что ж, надо попытаться разжечь огонь — хоть какое-то занятие. Мэри проснется не раньше чем через час. Возня с девочкой поможет немного разрядить напряженную атмосферу, а покуда сгодится все что угодно, только бы не стоять в этой комнате, глядя друг на друга и не зная, что сказать.

Собрав ветхие книжные полки, Шелл оттащил их вглубь дома, туда, где шум не мог потревожить Мэри. Полки рассыпались как карточный домик — так легко, что почти не пришлось прилагать усилий. Затем Шелл уселся на корточки перед камином и с помощью старых газет, взятых из коробок с хламом, и единственной спички умудрился разжечь огонь. Спустя несколько минут он уже с удовлетворением наблюдал, как в камине заплясали язычки пламени.

— Не боишься, что тебя закуют в кандалы за порчу чужой собственности? — сделала попытку пошутить Пат, и ей это почти удалось, несмотря на проскользнувшие в голосе грустные нотки.

— Пусть только попробуют меня привлечь! — в тон ей отозвался Шелл. — Впрочем, я полагаю, судебное преследование за то, что человек сжег несколько ветхих книжных полок, сразу заняло бы первые полосы всех газет. Иди поближе к огню...

Он поднялся и чуть-чуть отошел, чтобы не заслонять тепло огня от Патриции. Однако девушка не двинулась с места. Она так и стояла, не шевелясь, и в тусклом свете ее лицо казалось бледным пятном. Она по-прежнему вся дрожала.

Шелл нетерпеливо протянул руку, и его пальцы сомкнулись на запястье Пат.

— Я же сказал — поближе к огню.

Какая прохладная кожа, и косточки совсем хрупкие. Сердце сжалось от неожиданно нахлынувшей нежности. Роль опекуна, как известно, чаще принадлежит женщине, но сейчас именно ему, мужчине, захотелось обогреть ее; окружить теплом, уберечь от тревог и волнений.

Подтащив девушку поближе к огню, он осторожно провел пальцем по ее спине. Так и есть: блузка насквозь мокрая. Он ведь видел, как на бегу Пат согнулась чуть ли не пополам, укрывая Мэри от ливня.

Огромные немигающие золотистые глаза смотрели на него. Девушку по-прежнему трясло, и от его прикосновения дрожь только усилилась, и это передалось Шеллу. Его пальцы затрепетали, и он медленно стал расстегивать крошечные пуговки спереди на ее блузке.

И голос его от напряжения стал вдруг хриплым, словно он молчал долгие годы, а потом вдруг заговорил.

— Ты простудишься, если не снимешь мокрую одежду, — неловко попытался объяснить Шелл.

Ладонь его скользнула по округлой тугой груди, едва прикрытой тончайшим кружевом. Он услышал глубокий вздох девушки, ощутил, как гладкая прохладная кожа вдруг занялась жаром, и почувствовал, что ноги его становятся ватными, а мышцы живота невольно сокращаются — огонь желания охватывал его чресла, пронизывал все тело до самых костей. Теперь уже единственное, чего ему хотелось, — это ласкать ее без конца, овладеть ею, доставить ей наслаждение.

И она, эта колдунья, все прекрасно поняла и сразу пустила в ход свои неотразимые чары. Длинные ресницы девушки опустились, отбрасывая тени на алебастрово-белые щеки. А ее пальцы уже осторожно вытаскивали из брюк его мокрую рубашку, затем перешли к пуговицам. Дыхание девушки участилось, груди налились, отливая розовым в отсветах огня.

Руки Шелла взметнулись к ее плечам, то ли для того, чтобы оттолкнуть, то ли чтобы прижать к себе, — он и сам этого не знал. Голова у него шла кругом, мысли путались. Он не мог разобраться, чего хочет, но в это время руки девушки раздвинули полы его рубашки и легли ему на грудь. И тут же все сомнения улетучились.

Он желал эту женщину, и желание это было настолько неуправляемым, что опрокидывало все доводы рассудка. Ему хотелось раствориться в ней, забыть обо всем и наслаждаться волшебством ее власти. Кровь в его жилах закипела, бешеные удары сердца громом отдавались в ушах, когда руки Пат скользнули по его плечам, снимая с них мокрую рубашку.

Девушка судорожно вдохнула и замерла, затаив дыхание. Она не смела пошевелиться, боясь спугнуть невыразимо острые ощущения, которые дарило ей прикосновение к гладкой мужской коже.

Он принял ее извинения холодно и почти равнодушно, а потом и вообще вышел из комнаты, словно ему было неприятно находиться с ней рядом. Зато теперь, когда он прикоснулся к ней, когда в его серебристо-серых глазах горело неприкрытое первобытное желание, может быть, хоть теперь все будет хорошо. Пат придвинулась ближе, скользнув своим гибким телом вдоль тела мужчины и обвила его шею руками.

Теплые губы легко прильнули к ее губам, словно желая ощутить их вкус, его язык легко обвел контуры ее рта и скользнул внутрь. Губы девушки приоткрылись ему навстречу, и она тихонько застонала, сгорая от желания.

Когда поцелуй стал более жадным и настойчивым, тело ее занялось жаром. С силой прильнув к нему, она со страстью отозвалась на поцелуй. Пат любила его, любила всей душой, и пусть даже потом ничего не будет, но эти мгновения навсегда останутся с ней.

Еще!.. Еще!.. Эмоции бушевали в ее теле, она слабела, голова кружилась, дыхание перехватывало, заставляя все отчаяннее цепляться за него. Руки мужчины сжали ее бедра так крепко, что она ощутила всю силу его возбуждения. Коленом он раздвинул ее ноги. Девушка перестала владеть собой. И тем сильнее было ее потрясение, когда он вдруг резко и решительно отстранился и отступил, тяжело дыша.

— Помоги Господи, ты просто сводишь меня с ума!

— Шелл! — выдохнула Пат.

У нее было такое ощущение, словно из мира тепла и света, любви и надежды ее сбросили в бездонную черную пустоту. Так, наверное, чувствовал себя падший ангел, изгнанный из рая. Грудь больно сдавило, глаза жгли непрошеные слезы.

— Мэри может проснуться в любую минуту. — Голос Шелла звучал глухо и хрипло. — Могу тебя поздравить. Еще ни одной женщине не удавалось завести меня до такой степени, чтобы я забыл про своего ребенка.

Он резко отвернулся, подтащил поближе к огню старый диван и повесил на него свою рубашку и топ Патриции, чтобы просушить.

Пат прижала руки к пылающим щекам. Господи, Мэри! Малышка спала каждый день после обеда, но не более часа. А это значило, что она скоро проснется, ей надо будет сменить памперс, дать попить а, может быть, она захочет и сэндвич.

То, что они с Шеллом совсем забыли о том, что ребенок может проснуться в любой момент, лишний раз доказывало, насколько их тянет друг к другу. Девушка взяла свой топ и перевесила поближе к камину, глядя, как от ее юбки поднимается пар. Она почему-то вдруг страшно застеснялась, хотя ее грудь была прикрыта бюстгальтером. Наверное, потому, что возникшее между ними влечение еще не прошло полностью.